Наш малыш – моя тайна
Шрифт:
– Рад, что ты перестала убиваться.
Боже, я не могу удержаться от улыбки. Стараюсь, чтобы она не проникла в голос.
– Мне по-прежнему неловко, – говорю правду, – но чего уж теперь.
Шарапов молчит несколько секунд.
– Упс, я только что увидел, который час. Извини. Приехал, сразу вырубился. Проснулся недавно.
Слушаю, кусая губу. В голову врываются воспоминания нашего утра. Шарапов на моей подушке… Он и тогда крепко спал, а я смотрела на его сильное и такое умиротворенное на тот момент лицо. На литую грудь,
– Ничего страшного, – говорю хрипло, – я только собираюсь спать.
– Мм… Ну тогда пока?..
– До встречи.
Говорить «прощай» смысла нет. В трубку летят гудки, я опускаю ее на светлую пластиковую столешницу. Интересно, мой пульс даст мне уснуть? Глотаю остывший воздух, тру друг о друга ладони. Вздрагиваю от звука смс.
«А ты изменилась. И я не только про длину волос». Шарапов. Пальцы сами собой набирают ответ.
«Ты мало про меня знаешь». Только когда отправляю, задумываюсь о точности этой формулировки. Да, он реально многое не представляет.
Вчитываюсь еще раз в его сообщение. Длина волос? Хм, да, раньше мои золотисто-русые пряди были длиннее. Я тут же вспоминаю, как в сумраке ночи он накручивал их на свою руку. Горло мгновенно пересыхает. Я как будто снова ощущаю сзади его жар… Коктейль силы и нежности. На этот раз сердце замедляется и гулко долбит между глубокими вдохами.
Телефон снова бренчит – мужчина прочел мое сообщение и ответил:
«Спокойных снов».
М-да, куда там. Пишу в тон:
«Хорошей ночи».
Не знаю, будет ли он сейчас спать или поедет развлекаться. Южный город для этого предоставляет все возможности. Интересно, надолго Макс задержится здесь? Почему именно тут должен предъявить семью важному партнеру?
Я тоже так мало знаю о его жизни и планах. Просила близких не говорить о нем. Сестра догадывается, что когда она выходила за его брата, между нами что-то случилось. Но я прямо дала понять, тема Максима для меня – табу. Это было раньше, чем я узнала о беременности. А уж после этого известия родным стало не до Макса. Разведенная дочь с непонятно откуда взявшимся вторым ребенком… Да, моя жизнь не на шутку запуталась.
Но пока ясно одно – пора в кровать, выспаться перед завтрашним рабочим днем.
По специальности я врач-терапевт, а в доме отдыха веду что-то вроде первичного приема. Дежурный медик. Так спокойнее многим гостям, родителям в том числе. А мне просто отлично платят. Теперь понимаю почему. У Шараповых семейное – давать хорошие условия своим сотрудникам. Работники в основном отвечают бизнесменам верной службой. Ну а некоторые косячат, как мы вчера. Вспоминаю об этом сразу, как прихожу в отель. Ко мне в кабинет заглядывает пожилая горничная.
– Татьяна! У тебя свободно…
Раиса Николаевна – бабушка дружка моей дочки, Юрки. С ним вчера они натворили бед.
– Здрасти, – вздыхаю.
Полная низенькая женщина заходит, обмахивается каким-то рекламным буклетом. Плюхается на стул у моего стола.
– Что делать-то будем? Я вчера хотела хозяину в ноги кинуться, да Майя меня не подпустила.
А я вот кинулась. М-да.
– Он обещал разобраться, – жму плечами.
Раиса начинает причитать.
– Ой, уволит меня, старую дуру! Скажет, нечего тут пенсионерке с внуками ошиваться. Ух, Катька! Устрою ей, как увижу.
Катя – сноха Раисы и мать Юрки. Мне становится ее жаль.
– Ладно вам. Не думаю, что Шарапов вас погонит.
– Ох, не скажи… А Майка-то… – Рая переходит на шепот. – Так она тебя бочку катила перед хозяином. Я под дверью стояла, когда ты ушла. Одну тебя виноватой выставила! Думаю, со мной и без того вопрос решенный… Но себя она полностью обелила!
Молчу. Я и сама обратила внимание на слова и тон Майи. Но что ей сказать? Она не обязана из-за меня места лишаться. Я ей даже не родственница. А уж что у меня другие представления о дружбе, то мои проблемы. В конце концов, она реально мне здесь жизнь устроила. Да и не до Майки мне сейчас, если честно.
Не хочу ничего отвечать, спасает меня деликатный стук.
– Можно? – в дверях высокий блондин средних лет. Судя по виду, из гостей.
– Да, конечно, – приветливо улыбаюсь, – Раис, поговорим потом.
Горничная, охая, уметается.
– У меня сын обгорел очень, что посоветуете?
Из-за мужчины высовывается такой же светлокожий мальчик. Да, для таких у меня есть памятка.
– Сейчас я вам помогу.
– Впервые со старшим ребенком отдыхаем вдвоем, – рассказывает мужчина, пока они проходят, – если с него слезет вся кожа, моя меня убьет. Простите.
Он переходит на слишком личный тон, но я лишь улыбаюсь. Наблюдать, как папа занимается детьми – отдельный вид удовольствия. Раньше в такие моменты я всегда вздыхала, вспоминая безалаберного папашу Марьи. Мою ошибку молодости. А теперь внутренности сжимают мысли о Максе. Как выразился пациент, мужчина тоже меня «убьет», если узнает. Но может… Может, он хотя бы проникнется любовью к Максику.
– Пап, я не хочу раздеваться! – восьмилетний гость выдергивает меня из иллюзий.
– Нам нужно посмотреть, насколько у тебя все серьезно, – отвечаю вперед отца, – так что майку придется снять.
Малой страдальчески вздыхает.
– Петька уже, наверно, у бассейна!
Его отец складывает руки на груди.
– Не ной.
Вот оно, мужское общение.
– А тебя как зовут? – ищу контакт с мальчишкой.
– Кирилл, – он немного смущается.
Кирюша белокожий, этим он, к слову, пошел в отца. Им обоим я рекомендую средства повышенной защиты от солнца, советую не появляться там в пик жары. Ну а при возможности носить легкие рубашки. И еще выдаю бальзам для первой помощи. В конце концов, они прощаются, успокоенные.