НАША ФУТБОЛЬНАЯ RUSSIA

Рабинер Игорь Яковлевич

– Не стоило ли сделать скидку на то, что заявление игрок сделал под влиянием эмоций?

– Именно так я и решил. Поэтому ответил: «Ты, Сергей, не горячись. Придет момент, когда захочешь вернуться в сборную и пожалеешь о сказанном. Поэтому веди себя, пожалуйста, корректно – особенно в прессе и на телевидении». Увы, со стороны Овчинникова последовал ряд выступлений, где были допущены весьма неоднозначные высказывания в адрес руководства команды и сборной в целом. В частности, недавно он сказал, что не любит «Спартак». Что ж, «Спартак» можно не любить. Но как после таких заявлений он

представляет себе свое появление в коллективе, который на три четверти состоит либо из нынешних спартаковцев, либо из тех, кто имел отношение к этому клубу в прошлом? Есть и еще один немаловажный момент.

– Какой?

– Никто не гарантирует Овчинникову место в основном составе. И как он поведет себя, если окажется запасным вратарем? Не посоветует ли нам, как сделал в одном телеинтервью, «взять молодого пацана»? На эти вопросы нет ответа, а рисковать мы не намерены. Может, в игровом плане в нашей команде и есть проблемы, но зато нам удалось создать коллектив, где присутствует настоящий дух сплоченности.

– Почему вы раньше не рассказывали о том разговоре с Овчинниковым?

– Действительно, ни я, ни Романцев ни разу публично не упоминали подробности той истории. Да и сейчас делаем это только потому, что ажиотаж мешает нам нормально готовиться к чемпионату мира. Складывается парадоксальная ситуация: Овчинников попросил не вызывать его в сборную, разговаривая со мной, а вернуться хочет через прессу. Потому официально заявляем: тренерский штаб сборной России воздержится от приглашения Овчинникова. Это окончательное решение.

– Выскажется ли по этому поводу Олег Романцев?

– Ни я, ни он больше на эту тему высказываться не намерены. За три с лишним года, что мы работаем в сборной, ни один игрок, кроме Овчинникова, не пришел к нам с отказом. Надеюсь, общественность поймет наше решение. Продиктовано оно только интересами национальной команды и ничем другим.

Последняя декларация Михаила Даниловича отдавала неприкрытым лукавством. Полноте, какие «интересы национальной команды и ничто другое»?! Романцев и Гершкович, игнорируя Овчинникова, руководствовались исключительно личными обидами. Одному было неприятно, что вратарь открыто заявляет о своей нелюбви к «Спартаку», другой встал в позу после неприятной беседы. Всем в стране, кроме двух этих людей, было очевидно: Нигматуллин в клубе не играет, а заменить его некому. Дошло до того, что на один из товарищеских матчей был приглашен Дмитрий Гончаров – вратарь, ничем не заслуживший вызова в национальную команду, зато в межсезонье перешедший в «Спартак». Это показалось общественности уже откровенным издевательством.

Есть данные, что однажды Романцев все же дал слабину и даже сказал по телефону Семину, что собирается вызвать Овчинникова. Но Гершковичу в последний момент все же удалось его отговорить, а удачно проведенная Нигматуллиным контрольная игра с французами (0:0) стала финальной точкой во всей этой истории. На чемпионат мира Босс не поехал.

После Японии журналисты «СЭ» спросили Гершковича:

– По одной из версий, Романцев готов был взять вратаря «Локомотива» в Японию, но вы его отговорили. Это правда?

– Все решения по поводу приглашения того или иного игрока, в том числе и Овчинникова, принимались коллегиально. Да, я был против того, чтобы он был в команде, ведь однажды он нас подвел. К тому же Нигматуллин тогда был в хорошей форме. Но сейчас нет смысла к этому возвращаться – Овчинников доказал, что он классный вратарь, и я желаю ему удачи в дальнейшей карьере.

После ЧМ-2002 Колоскова на пресс-конференции спросили:

– В одном из интервью Романцев подтвердил, что говорил Юрию Семину о приглашении в сборную Сергея Овчинникова. И, извинившись через газету перед ним, добавил: «Но обстоятельства оказались выше нас». Что это могли быть за обстоятельства?

– Об этом легче судить самому Романцеву, я же таких объективных обстоятельств не видел. У Олега Ивановича порой бывают странные фразы, смысл которых расшифровать непросто.

* * *

История с Гусевым – еще проще.

В январе 2001 года Романцев дал пресс-конференцию перед началом Кубка чемпионов стран СНГ. В силу не очень, скажем так, адекватного состояния Олега Ивановича та встреча с журналистами получила широкую известность, ее даже повторяли по телевидению. Но ведь, как говорится, что у трезвого на уме…

Короче, одна из фраз Романцева звучала так: «Гусев – это мой игрок!»

Гусев к тому моменту являлся игроком «Динамо». В сборную Романцев его приглашал регулярно, и именно Ролан стал автором голевой передачи Бесчастных в первом матче отборочного цикла ЧМ-2002 в Швейцарии. В ответном поединке со швейцарцами на «Динамо» Гусев заработал пенальти, с которого тот же Бесчастных открыл счет. Словом, это был если не основной (справа большей частью все же действовал Карпин), то первый запасной игрок сборной, внесший немалую лепту в выход команды на чемпионат мира. Сомнений в том, что он заслужил право поехать в Японию и Корею, не было никаких.

В марте сборная Россия проводила товарищеский матч в Эстонии. Она его, кстати, проиграла – 1:2, после чего критика в адрес Романцева резко усилилась. Гусев на ту игру впервые за долгое время вызван не был.

Игрок не стал молчать, заявив:

– Для меня решение Романцева не стало неожиданностью. С того момента, как отказался от перехода в «Спартак», не исключал возможности подобного развития событий. На февральскую игру с Ирландией вызывали, видимо, чтобы не делать резких шагов, «отцепляли» постепенно. Неприятно, конечно, что так получилось, но жизнь на этом не заканчивается.

Опала Гусева объяснялась очень просто. В межсезонье у него было два предложения – из ЦСКА и «Спартака». Игрок выбрал ЦСКА.

Игроки сборной рассказывали мне, что глава «Спартака» Андрей Червиченко приезжал вести переговоры с Гусевым на базу сборной в Бор. И Романцев на тех переговорах вроде бы тоже присутствовал. Если так, то налицо явное использование служебного положения в личных (точнее, клубных) целях.

Переговоры Гусева со «Спартаком» уперлись в одно щекотливое обстоятельство. По рассказу игроков-очевидцев, Червиченко, на словах договорившись с футболистом о сумме контракта, предложил ему подписать чистый лист – дескать, это «Спартак», здесь не обманут. Гусев предпочел принять конкретное предложение президента ЦСКА Евгения Гинера. И тем самым перекрыл себе дорогу в сборную.