Наша первая революция. Часть I

До 9 января – брошюра, состоящая из нескольких статей, написанных в конце 1904 г. и изданных лишь после 9 января. Исчерпывающее объяснение ее происхождения и характера мы находим в одном документе, принадлежащем перу тов. Троцкого:

«Исходя в сущности из известного положения Плеханова о том, что русское революционное движение победит, как рабочее; или не победит вовсе, я в 1904 году, на основании опыта бурных стачечных движений 1903 года, пришел к выводу, что царизм будет низвергнут всеобщей стачкой, на основе которой развернутся открытые революционные столкновения, которые, развиваясь и расширяясь, внесут разложение в армию и лучшие ее части толкнут на сторону восставших масс. Эта брошюра была мною сдана заграничному издательству меньшевиков, которые тогда тактически еще не определились и в среде которых шла внутренняя борьба, причем Мартов отстаивал позицию: класс против класса (его программная статья в 1-м номере „Социал-Демократа“), а Вера Ивановна Засулич и другие отстаивали политику соглашения с либералами и поддержки буржуазии. Мартов вскоре сдал позицию и с небольшими оговорками стал проводить политику Дана, который, в свою очередь, лишь плутовато прикрывал Засулич обрывками марксистской фразеологии. Меньшевики всячески затягивали печатание моей брошюры, а когда разразилось 9 января в Петрограде, вполне подтвердившее значение всеобщей стачки, объявили брошюру устаревшей. В корректуре с брошюрой познакомился т. Парвус, который занимал тогда вполне интернациональную революционную позицию. Парвус сделал тот вывод, что из революции, движущей силой которой является рабочий класс, а решающим методом – всеобщая стачка и восстание, вытекает переход власти к рабочим в случае победы революции. В этом смысле Парвус написал предисловие к моей брошюре, и вместе с ним мы настояли на ее появлении. Она вышла под заглавием „До 9 января“. В предисловии к брошюре я разбирал ход и смысл событий 9 января».

В. И. Ленин в своей статье «Социал-демократия и временное революционное правительство» подверг критике взгляды Парвуса, развитые им в предисловии к брошюре т. Троцкого.

«Неверны, – писал он, – положения Парвуса, что „революционное временное правительство в России будет правительством рабочей демократии“, что „если социал-демократия будет во главе революционного движения русского пролетариата, то это правительство будет социал-демократическим“, что социал-демократическое временное правительство „будет целостное правительство с социал-демократическим большинством“. Этого не может быть, если говорить не о случайных, мимолетных эпизодах, а о сколько-нибудь длительной, сколько-нибудь способной оставить след в истории революционной диктатуры. Этого не может быть потому, что сколько-нибудь прочной (конечно, не безусловно, а относительно) может быть лишь революционная диктатура, опирающаяся на громадное большинство народа. Русский же пролетариат составляет сейчас меньшинство населения России. Стать громадным, подавляющим большинством он может лишь при соединении с массой полупролетариев, полухозяев, т.-е. с массой мелкобуржуазной городской и сельской бедноты. И такой состав социального базиса возможной и желательной революционно-демократической диктатуры отразится, конечно, на составе революционного правительства, сделает неизбежным участие в нем или даже преобладание в нем самых разношерстных представителей революционной демократии. Было бы крайне вредно делать себе на этот счет какие бы то ни было иллюзии» (т. VI, стр. 132).

Русско-японская война – явилась результатом безрассудной внешней политики царизма, направлявшейся группой бюрократов, заинтересованных в грабеже Дальнего Востока. Царское правительство спровоцировало войну с Японией, не успев подготовить ни военные, ни материальные ресурсы. Война, по замыслу ее организаторов, должна была также разрядить социальную атмосферу внутри России. Ослепленные царские бюрократы рассчитывали на сплошной триумф в борьбе с «азиатами». Все расчеты самодержавия оказались неверными. С первых же дней войны русская армия и флот стали терпеть поражения. Внутри России война привела к неслыханному обострению классовой борьбы и вызвала пораженческие настроения не только в среде с.-д., но и в некоторых либеральных кругах.

Поражение царской России сильно подорвало ее международное положение. Либеральные круги всех стран с нескрываемым удовлетворением встретили крах царизма на Востоке. Лишь боязнь великих держав, что Япония не в меру усилится на Дальнем Востоке, помогла России закончить войну и заключить мир на менее тяжелых условиях, чем это вытекало из размеров победы Японии. В самой России война дала сильный толчок революционному движению и привела в конечном результате к небывало широкому стачечному движению, завершившемуся образованием Петербургского Совета Рабочих Депутатов.

Съезд земских деятелей – происходивший в Петербурге 6 – 8 ноября 1904 г., в сущности, представлял собой частное совещание земцев. Запрещенный ранее Плеве, съезд был разрешен его преемником Святополк-Мирским, который считал, что для ликвидации брожения надо дать земцам поговорить о своих делах. К тому же проигранное Лаоянское сражение заставило правительство заговорить более мягким языком с либералами. Президиум совещания был избран в составе: председателя Шипова и двух товарищей председателя – И. И. Петрункевича и князя Г. Е. Львова (председателя Временного Правительства в 1917 г.). Собравшееся на частной квартире совещание усиленно охранялось полицией от вторжения рабочих и студентов. Основным вопросом порядка дня был вопрос о конституции. Ни земельного, ни рабочего вопроса совещание не коснулось. По вопросу о конституции произошел раскол между различными группировками совещания. В этом основном вопросе нужно было выработать решение, которое удовлетворило бы различные течения среди земцев. Группу либерально-славянофильскую, руководимую председателем съезда Шиповым, надо было примирить с конституционным характером движения; «серых отцов провинции» – с политическим характером совещания; группу рядовых членов – с ярко-оппозиционной тенденцией решений съезда. Немногих же представителей демократизма уговаривали удовлетвориться неопределенной формулой о «желательности» Учредительного Собрания без упоминания о всеобщем избирательном праве. Большинство в этом земском парламенте осталось за конституционалистами, которые добились принятия требования о созыве народного представительства с правом решающего голоса, – тогда как правая группа Шипова настаивала лишь на старой земской формуле законосовещательного представительства. За резолюцию шиповцев было подано 27 голосов (см. отчет в «Праве»; в своем «сжатом очерке» тов. Покровский указывает другую цифру – 38). Конституционное большинство съезда считало необходимым добавить указания на то, в чем должно выражаться участие народных представителей: «1) в осуществлении законодательной власти, 2) в установлении государственной росписи доходов и расходов и 3) в контроле за законностью действий администрации». Оба мнения зафиксированы в резолюции. «Ввиду частного характера совещания, – пишет „Освобождение“, – большинство, не желая насиловать мнение меньшинства, не возражало против включения формулы последнего в окончательную редакцию заключений съезда».

Постановления съезда и его требования конституции так и остались частным мнением либеральных земцев, не оказав по существу никакого влияния на правительство. Доказательством этого является указ 12 декабря 1904 г., ни слова не говоривший о народном представительстве и весьма неопределенно – о некоторых административных послаблениях.

Московская городская дума 30 ноября 1904 года приняла следующее постановление:

«Представить высшему правительству, что, по мнению Московской городской думы, неотложно необходимо: установить ограждение личности от внесудебного усмотрения; отменить действие исключительных законов, обеспечить свободу совести и вероисповедания, свободу слова и печати, свободу собраний и союзов, провести вышеуказанные начала в жизнь на обеспечивающих их неизменность незыблемых основах, выработанных при участии свободно избранных представителей населения; установить правильное взаимодействие правительственной деятельности с постоянным, на законе основанном контроле общественных сил над законностью действий администрации».

Это выступление явилось началом для целого ряда аналогичных выступлений городских дум по всей России.

На заседании частного совещания земских и городских деятелей, происходившем 6, 7 и 8 ноября, земцы, не сумев прийти к соглашению по вопросу о конституции, включили в общую резолюцию два требования: меньшинства и большинства. Мнение большинства гласило: «Для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом на основе вышеуказанных начал и для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни – безусловно необходимо правильное участие народного представительства, как особого выборного учреждения, в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации».

Мнение меньшинства гласило: «Для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом на основе вышеуказанных начал и для обеспечения правильного развития государственной общественной жизни – безусловно необходимо правильное участие в законодательстве народного представительства, как особого выборного учреждения». В заключение резолюции правые и левые земцы выражают надежду, «что государственная власть призовет свободно избранных представителей народа». Подробнее о земском съезде и его основных решениях см. примечание 3.