Наша родословная
Шрифт:
— Кай, убери это, чувак. Ты возбуждаешь нашу девочку, а у нас серьезные дела, которыми нужно заняться, — говорит Оскар, ухмыляясь мне. Я пристально смотрю на него сверху вниз и снова перевожу взгляд на Кая, который задрал подол своей футболки через голову, открывая мне полный обзор своего пресса.
— Черт возьми, да, пожалуйста, — выпаливаю я, заставляя Романа хихикать рядом со мной, когда Паркер открывает дверь. — Да пошли вы, «Тузовые задницы».
– я убираю голову Оскара со своих колен, чтобы встать.
Раф входит в комнату, мягко улыбаясь, успокаивая меня. Я никогда не осознавала, как сильно его улыбка влияет на меня,
— Теперь у нас все в порядке, мистер Стил-О'Шей? — спрашивает Раф, подмигивая ему, и Оскар вскакивает с дивана.
— Черт возьми, да, старина, — говорит он с дерзкой ухмылкой, но сбрасывает свою обычную маску, обходя диван и становясь перед Рафом. — Спасибо, что спросил. И я знаю, что на самом деле еще ничего тебе не сказал, но спасибо, что позволил нам жениться на твоей дочери. — в мгновение ока они стукаются кулаками и хлопают друг друга по спине.
Какого хрена?
— Подождите меня секунду, ребята, мне нужно отлить, прежде чем мы спустимся вниз, — бросает Оскар через плечо, прежде чем исчезнуть в спальне.
Я поднимаю бровь, глядя на Рафа, но он, кажется, удивлен не меньше меня. Глядя на Романа, он слегка качает головой. С каких это пор Оскар стал таким искренним с кем-либо, кроме меня? Мое сердце трепещет в груди.
— Я не могу решить, настоящий Оскар лучше или страшнее того джокера, которым он обычно является, — бормочет он, глядя на дверь, через которую только что вышел Оскар, и я хихикаю.
— Разве это имеет значение? Он по-прежнему наш Оскар, — говорю я, и все улыбаются.
Кай целует меня в висок, когда проходит мимо.
— Ты готова? К тому времени, как мы закончим с этим, Йен должен будет доставить все вещи наверх, — говорит Раф, заставляя меня замолчать.
— Йен, то есть Йен-водитель? — спрашиваю я, и он кивает в подтверждение.
Роман подходит ко мне и обнимает за плечи.
— Да, водитель Йен. На самом деле он привез нас с Оскаром сюда без каких-либо телохранителей, и нас на самом деле не накачали наркотиками и не вырубили. Он был находкой, принцесса, молодец, что нашла хороших союзников.
Вау. Кто знал, что в мой первый официальный день занятий в Фезерстоуне я спрошу водителя, как его зовут, и он проявит такую лояльность? Интересно, позволит ли он мне повсюду брать его с собой, конечно, после того, как я переживу Игры.
*****
Мы возвращаемся той же дорогой к главному зданию Бичвуд-Холла, небо ярко освещено солнцем, на небе ни облачка, но холод в воздухе заставляет меня вздрагивать. Бесцельно блуждая на автопилоте, мы заходим в ту самую комнату, в которой я убила Веронику. Не то чтобы вы знали, у них явно отличная команда уборщиков. На кремовых коврах не видно ни единой капли крови.
Сегодня планировка зала совершенно иная. Здесь нет больших столов, вместо этого пространство пустое, за исключением длинного дубового стола, за которым сидят участники Кольца. Тревога, кажется, усиливается при нашем появлении, болтовня, заполнившая комнату, стихает до простого шепота, и я широко улыбаюсь всем в комнате.
Они все уже сидят там, Рико и Дитрихсон справа, Трэвис и Патрик отделяют их от Джулианы, Марии, Реджи и Бетти Морган. Джулиана одаривает нас мягкой улыбкой, которая выглядит неуместно, когда она в образе ‘ледяной королевы’. Она сидит неподвижно, ее лицо совершенно пустое, лишенное каких-либо
Глядя дальше по очереди, я сжимаю кулаки, когда мой взгляд падает на Рико и Придурка Дитрихсона. Они уже пялятся в нашу сторону, но я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица. Я не хочу, чтобы эти придурки думали, что они оказывают на меня влияние. Наблюдая, как Рико сжимает руки на столе, я могу сказать, что ему не терпится отплатить нам тем же. Верхняя губа Дитрихсона приподнимается в усмешке, показывая виниры. Пошли они к черту.
По обе стороны от дверей, через которые мы только что прошли, стоят другие студенты из Физерстоуна. Я замечаю Рен с Бекки и Бретт, но больше никого из учеников не узнаю. Меня поражает, что они здесь по своей воле. Я постепенно начинаю понимать, что не имеет значения, что я чувствую, эти студенты Физерстоуна знают, на что они подписались.
Члены семьи стоят в противоположном конце комнаты, у всех на лицах довольные улыбки. Ни капли страха или беспокойства за безопасность своего ребенка.
Все студенты одеты небрежно, как и мы, в то время как их родители думают, что это деловой ужин с мужчинами в костюмах-тройках, а некоторые женщины в коктейльных платьях. Что, черт возьми, это значит?
Раф сжимает мое плечо, направляясь к другим родителям, выглядя совершенно неуместно в своих джинсах и футболке Хенли, когда за нами закрываются двери. Стоя в центре комнаты, Мария кивает нам, приглашая присоединиться к другим студентам, и мы медленно подходим.
Мужчина средних лет выходит на середину комнаты и с улыбкой оглядывает нас всех.
— Потрясающе, мы все здесь! Давайте приступим к делу, хорошо? — говорит он, возбужденно хлопая в ладоши перед собой. — Добрый день, для тех из вас, кто меня не знает, меня зовут Харрис Фрэнкс, и я преподаю отмывание денег, мошенничество и азартные игры в Академии Фезерстоун. Я могу увидеть здесь нескольких своих студентов.
Это тот парень, который преподает курс Л.Ф.Г. Рыжей? Он выглядит гребаным неряхой со своими зачесанными назад волосами, остроносыми блестящими ботинками и блуждающим взглядом, неуместно разглядывающим всех студентов. Он явно тоже любит себя, его речь буквально кричит о Барбетт Дитрихсон. Я вижу ее в другом конце комнаты, гордо улыбающуюся ему. Я закатываю глаза на ее обычное дерьмо, готовая продолжать. Я чувствую, как одна из моих «Тузовых задниц» поглаживает пальцами мою спину, и это снимает напряжение в моем теле, заставляя меня почти содрогнуться от прикосновения.
— Итак, это ваша Ориентация, которая представляет собой просто введение и краткое изложение того, чего следует ожидать. — он указывает рукой на дальнюю стену слева от нас, где висит карта Бичвуда и всех его территорий. — Игры официально начнутся завтра. Всего вам предстоит пройти три игры, которые состоятся в понедельник, среду и пятницу… если вы продержитесь так долго. — он хихикает, и мне хочется ударить его по лицу. Он такой гребаный клишеист, пытающийся сыграть типичного злодея.
Роман обхватывает пальцами мою сжатую руку, заставляя меня разжать ее, чтобы он мог переплести наши пальцы. Я смотрю на него снизу вверх, и он успокаивающе улыбается, поглаживая большим пальцем костяшки моих пальцев. Думаю, он пытается меня успокоить. Очевидно, я скрываю свое раздражение не так хорошо, как думала.