Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век
Шрифт:
Все пушки от Павла I до Николая II изготовлялись на казенных заводах. Исключение с 1890 по 1915 г. представлял Путиловский завод. Но, увы, как уже говорилось, сей завод расцветал лишь благодаря преступному сообществу великого князя Сергея Михайловича и фирмы Шнейдер.
Автор не собирается оспаривать преимущества рыночной экономики в целом. Так, при строительстве военных и торговых судов царские казенные заводы и верфи выполняли заказы в 2–5 раз дольше и существенно дороже по сравнению с предприятиями Круппа, Армстронга, Виккерса и т. д. Но с частными русскими заводами все обстояло как раз наоборот.
Я несколько лет проработал в Военно-историческом архиве, Архиве народного хозяйства им. Плеханова, Военно-морском архиве, архиве Артиллерийского музея и
В начале 1920-х гг. заместитель начальника ГАУ генерал Барсуков и известный оружейник Федоров провели независимо друг от друга исследования по стоимости боеприпасов и стрелкового оружия, поставленных русской армии в 1914–1917 гг., и выяснилось, что цены на одинаковые изделия у казенных заводов были в 1,5–3 раза ниже, чем у частных.
Как я уже говорил, пушки делали казенные заводы, а вот для окопной войны потребовалось новое оружие – минометы и бомбометы. Причем фронт требовал десятки тысяч таких систем. Поэтому большинство заказов на них отдали иностранным и частным русским фирмам. В результате ГАУ приняло все системы, изготовленные нашими казенными заводами и полученные из Англии и Франции. Но 90 % минометов частных заводов браковалось и оседало на складах.
Без преувеличения можно сказать, что если бы тяжелая промышленность России была рыночного типа, то гренадеры кайзера уже осенью 1914 г. прошли бы церемониальным маршем по Невскому проспекту и Красной площади.
А большевики немного слукавили – они предприятия тяжелой промышленности не отнимали у капиталистов и не передавали рабочим, а изъяли их у Морского министерства, Военного министерства и Горного ведомства и передали различным трестам, а позже Наркоматам, то есть сменили бюрократов и вывески.
Без всякого сомнения, экспроприация земли, заводов и фабрик где-нибудь в США, Франции или Англии вызвала бы шок у 99 % населения. А в связи с вышесказанным население России в целом отнеслось к национализации положительно.
Советские историки позже введут термин «триумфальное шествие советской власти». И это в основном соответствует действительности.
Действительно, к концу января 1918 г. в большинстве городов и плотно заселенных районов [111] победила советская власть. Большевики захватили районы с великорусским населением без войны, имели место лишь небольшие стычки.
111
Я специально ввел термин «плотно заселенный район», дабы исключить возможность оппонента говорить о проценте территории Российской империи, признавшей советскую власть. Дело в том, что в отдаленных районах Сибири и Дальнего Востока и в некоторых поселках не знали о свержении царизма даже в 1922–1925 гг.
Наиболее интенсивные боестолкновения произошли в Москве с 27 октября (9 ноября) по 3 (16) ноября 1917 г. Советские историки описывали героизм красногвардейцев, а сейчас демократы восхищаются героизмом юнкеров – «последних рыцарей России». Зато и те и другие всячески преувеличивают численность сторон и разрушения в городе.
Заявить, что всего в Москве с обеих сторон действовало от силы тысяч восемь человек, крайне обидно и для красных, и для белых. Так, энциклопедия «Великая Октябрьская социалистическая революция» утверждает, что «…из-за нехватки оружия из 30-тысячной солдатской массы (примерная численность запасных пехотных полков) немедленно могло выступить не более 5–6 тыс. человек». [112] Это у полков-то регулярной армии не было оружия? Да они просто не желали воевать.
112
Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1977. С. 402.
Командующий войсками Московского военного округа полковник К.И. Рябцов обратился за помощью к бывшим в Москве юнкерам Александровского и Алексеевского военных училищ и шести школам прапорщиков. Две школы заявили о своем нейтралитете, а остальным «последним рыцарям» очень захотелось поиграть в индейцев. Кроме того, советские историки упоминают о «буржуазных отрядах домовой охраны». Действительно, во многих кварталах больших домов была создана домовая охрана, вооруженная берданками и «наганами». Понятно, что считать ее серьезной боевой силой нельзя, даже если собрать воедино. На самом деле к юнкерам примкнуло от силы несколько десятков «домовых охранников».
Стоит заметить, что в конце октября в Москве находилось 60—100 тысяч офицеров бывшей царской армии, но к Рябцову примкнули не тысячи и даже не сотни, а лишь десятки офицеров из этих 60—100 тысяч.
Современные историки любят смаковать обстрел Кремля из «гигантских французских орудий», установленных на Воробьевых горах. И в самом деле, батарея из 155-мм и 120-мм французских пушек обр. 1878 г. вела огонь по Кремлю. Эти древние пушки нам продали французы в 1915–1916 гг. Для использования на фронте пушки не годились, да и были они неисправны. Их с трудом отремонтировали в мастерских «Мостяжарта». Кстати, эти «гигантские пушки» любой может увидеть во дворах Гоударственного центрального музея современной истории России и Центрального музея Вооруженных Сил в Москве.
Боеспособный гарнизон из советских, германских или японских солдат продержался бы в Кремле хоть целый год под огнем этих «экспонатов». Однако юнкера сдались и были распущены по домам.
Серьезное сопротивление «триумфальному шествию советской власти» в Великороссии оказало лишь казачество. К октябрю 1917 г. было 13 казачьих войск: Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Амурское, Семиреченское, Астраханское, Уссурийское, Енисейское, Иркутское, а также Якутский казачий полк. Казачество насчитывало более 4,4 млн. человек и в Первую мировую войну выставило под ружье около 300 тысяч человек.
Казачество издавна обладало рядом существенных преимуществ перед «пришлыми», то есть великороссами, приехавшими в казачьи области, и местными инородцами. Декреты советской власти равняли в правах все группы местного населения. Это, а также пропаганда антисоветски настроенных офицеров и духовенства привели к казачьим восстаниям против большевиков.
Уже 25 октября (7 ноября) 1917 г. атаман Донского казачества А.М. Каледин [113] отказался подчиняться советской власти. Власть в Донской области перешла к «Войсковому правительству». На Дон к Каледину стали прибывать антисоветски настроенные офицеры и лидеры центристских и правых партий П.Н. Милюков, П.Б. Струве, М.В. Родзянко и др. Большая часть казачества не желала участвовать в большой Гражданской войне, однако всем импонировал старый казацкий обычай: «С Дона выдачи нету».
113
Каледин Алексей Максимович (1861–1918), по происхождению из дворян, генерал от кавалерии. 17 (30) июня 1917 г. на Большом войсковом круге избран атаманом донских казаков.