Наше жаркое лето
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— О, привет, Нико. Я так рада видеть тебя после стольких лет. Я очень скучала по тебе. Поцелуй меня. — Его ухмылка сопровождает его дразнящий тон.
Слова "игривый" и "небрежный", должно быть, были приписаны ему при рождении, потому что за все время, что я его знаю, я не слышала в его голосе ни капли серьезности.
— Тебя не было? Кажется, я не заметила.
— Мое сердце. —
— Я уверена. — Я поднимаю на него брови, когда он садится на табурет.
На нем безразмерная черная футболка, открывающая беспорядочную коллекцию татуировок на его руках, и пара темно-серых джинсов на его мускулистом шестифутовом теле. У него такая желанная внешность, что трудно определить, только что ли он встал с постели или несколько часов суетился перед зеркалом.
Мы провели достаточно времени вместе, чтобы я поняла, что это первое. Его щедро природа наградила красотой.
— Как поживаешь, принцесса? — Он наклоняет голову вперед, и распущенные локоны падают ему на лоб.
От этого прозвища у меня по шее пробегает нервная дрожь.
Принцесса.
Я заработала его в первые выходные, которые мы провели в пляжном домике Луки и Эйвери в Монтауке. Несмотря на дразнящие намеки на то, что я требовательна к уходу, мне это вроде как нравится.
Нет ничего плохого в том, чтобы иметь стандарты.
Также нет абсолютно ничего плохого в том, чтобы упаковать две ночные сумки, наполненные средствами по уходу за кожей, для отдыха на выходных.
У девушки должны быть припасы на каждый час дня.
— Все хорошо. — Я изо всех сил стараюсь игнорировать надоедливое напоминание о том, что сегодня будет одна из моих последних ночей работы в «Мадемуазель». — Так в чем дело? В последний раз мы виделись на Новый год, верно? Ты засунул свой язык в горло какой-то профессиональной наезднице на быках.
— О да, Кэти. — Нико проводит пальцами по волосам, откидывая назад пряди, которые, кажется, предпочитают свое непослушное место на его лбу. — Она была дикой поездкой.
— Дай угадаю, ее любимая поза — обратная наездница?
Он испускает преувеличенный вздох. — За кого ты меня принимаешь? Джентльмен никогда не говорит так.
Нико усмехается, и звук отражается от сверкающих люстр, свисающих с потолка.
— Я просто скажу, что она может продержаться намного дольше восьми секунд.
— О боже, какой ты джентльмен. — Я наклоняюсь над барной стойкой. — Но главный вопрос в том, сможешь ли ты продержаться достаточно долго?
— Восемь секунд, восемь минут, восемь часов. Я не тороплюсь. — Он подмигивает мне одним из своих фирменных приемов, и я закатываю глаза.
— Заткнись, — ругаюсь я, пытаясь
Я машинально протираю барную стойку, надеясь стряхнуть тлеющий огонь в животе от одного его присутствия.
Я все еще женщина с глазами, и ясно как день, что вокруг нас трещит неоспоримая химия, как фен, брошенный в полную ванну. Опасно, может быть, даже смертельно.
— Если я правильно помню Новый год, ди-джей и финансовый братан всю ночь дрались из-за тебя. Разве один из них не нанес удар?
— Леди никогда не рассказывает.
Нико опирается локтями на барную стойку и приближает свое лицо к моему. — Хотя бы скажи мне, кого ты выбрала?
Мои глаза округляются от озорства. — С чего ты взял, что мне пришлось выбирать?
— Ты — нечто другое.
— Я знаю. — Я бросаю грязную тряпку ему на лицо и откидываюсь на раковину под рядами выпивки на стене. — Итак, ты собираешься рассказать мне, почему ты здесь, или это какой-то большой секрет?
— Мой брат привез меня из Калифорнии, чтобы он мог передать меня портному и убедиться, что мой смокинг будет подогнан к свадьбе на следующей неделе. Ты можешь в это поверить?
Я пожимаю плечами. — Я с Лукой согласна в этом вопросе. Ты лучший человек с худшим послужным списком.
— Как ты еще не смирилась с этим? Это был один пикник, один раз, год назад, — прямо говорит Нико. — Я не виноват, что никому из вас не понравился ланч, который я упаковал.
— Обед обычно состоит из чего-то большего, чем два ящика пива и пакетик с солью и чипсами из уксуса.
Это был последний раз, когда мы давали Нико ответственность за что-либо во время наших групповых выходных на пляже.
— Для меня это был идеальный пикник.
— Не все зависит от тебя.
Уголок его губ изгибается к потолку. — В моем мире это так.
— О, я знаю. Но ты так и не объяснил, почему ты здесь , в моем баре?
Я скрещиваю руки и кладу их на грудь.
Нико не привыкать к викторинам мадемуазель с тех пор, как он навещал своего брата в городе, но он никогда не приходил в бар один.
Если подумать, раньше мы не были наедине в компании друг друга.
— У меня скоро свидание за углом, — говорит он. — Надо было время убить. Эйвери сказала, что ты сегодня работаешь, так что я решил зайти и поздороваться со старым другом.
— Ты в городе впервые за несколько месяцев и уже собираешься на свидание?
Нико откидывается на спинку стула. — Ревнуешь?
— Впечатлена.
— Что ж, хорошо, что я появился. — Он выглядывает из-за бара и переводит на меня взгляд лани. — Почему здесь тихо?
— Так было весь год, возможно, поэтому меня только что уволили.
Нико на мгновение смеется. Обеспокоенность в его глазах появляется, когда он собирает воедино хмурое выражение моего лица, а не преувеличение. — Что?