Нашествие квантовых котов
Шрифт:
Так я и поступил. Как он и сказал, в баре было десять-одиннадцать человек, они пили пиво и оживленно разговаривали. Двое из них были Лари Дугласами, четверо — Стивами Хоукингами (в том или ином состоянии здоровья), двое — Джонами Гриббинами (образцы которых я встретил во Флойд Беннет). Они даже не взглянули на меня, как и пояснил пройдоха, они обменивались впечатлениями.
Пройдя в бар, я обзавелся банкой пива и сел, наполовину слушая их и наполовину размышляя над своими проблемами. Мечталось легко, поскольку их разговор нисколько не мешал моим мыслям. Я не понимал ни единого их слова.
— Мы начали с расщепления ольтрона! — говорил один из них.
Другой прерывал:
— Постойте, а что вы называете ольтроном?
Первый говорил ему что-то подобное:
— Это обозначает лучевой поток, имеющий расхождение в пяти точках.
Другой удивлялся:
— Расхождения?
И они чертили диафрагмы реакций частиц, пока один из них не сказал:
— О, вы имеете в виду тела Ньютона? Правильно! Это расщепляется на альфа-А и гиммел, верно?
И они все начинали по новой… Я пропускал это мимо ушей, тут пришел Доминик Де Сота и заметил меня.
— Эй, Дом! — крикнул он. — Ты уже вернулся? Слушай, Гриббины сказали мне, что на своих ускорителях они использовали пластины из ванадия — результат получился вдвое лучше. Что ты об этом думаешь?
Я улыбнулся и признался:
— Ничего! Я, Дом, тот, который сенатор, с которым ты был в Вашингтоне, когда нас похитили.
— Ах, тот! — сказал, забавляясь, доктор. — Ладно, я тоже не тот Дом! Он пошел проведать свою жену.
Я моргнул:
— Тогда ладно, передай ему, что я заходил!
Отвернувшись, я подумал, что было бы неплохо, если бы вместо бесполой женщины похитили мою Найлу… и тогда…
Я осекся, сглотнув комок.
— Эй! — сказал я. — Они же не похищали его жену, ведь она не работала над паравременем и находится в собственном мире!
— Разумеется, она не занималась паравременем! — другой Дом озадаченно посмотрел на меня. — Он попросил, чтобы она присоединилась к нему, только и всего! И пошел встречать.
— Попросил… присоединилась… вы хотите сказать, что…
И Дом в самом деле имел в виду именно это. Это было политикой — похитители не бесчеловечны! Они позволяли перенести семьи, если те согласятся.
Нужно только сделать запрос!
Через сорок минут я был в отеле «Билтмор», ожидая своей очереди и… полагаю, здесь уместно слово «предложение». Я был не одинок, в очереди стояло пятьдесят человек. Мы мало говорили, и каждый зубрил свою речь. Когда я почувствовал удар в плечо, я вздрогнул.
Но это был всего лишь Ники.
— Ты тоже сюда, Дом? — его рот растянулся до ушей. — Я уже кончил. Теперь, если только Грета скажет «да»…
Мы оказались в центре внимания. Все обернулись, чтобы услышать, о чем поведает человек, уже прошедший это.
— Она еще не ответила? — спросил я.
— Ответ? Нет! Ты говоришь не непосредственно с ней, — пояснил он. — Полагаю, для этого недостаточно туннелей. Знаешь, ты заходишь в комнату, и они делают нечто вроде фильма. Это не совсем фильм, во всяком случае, ты говоришь то, что хочешь, потом они засекают местонахождение адресата и пересылают… Как называется эта штуковина?.. Телеграмма? Что-то вроде этого. Ты говоришь ровно минуту, затем послание направится ей…
Направится ей.
Что надо сказать женщине, чтобы она оставила свой мир во имя рискованных приключений в изгнании? Медленно продвигаясь в очереди, я искал веские причины. Их не было. Посулы. Легкомысленные призрачные обещания, что наша жизнь будет подобна… чему, если бы я только знал!..
Когда, наконец, я очутился перед объективом и яркий свет ослепил мои глаза, я отказался от всех обещаний и причин. И сказал просто: «Найла, моя дорогая! Я люблю тебя! Пожалуйста, иди ко мне и выйди за меня замуж!»
В субботу мы окончательно избавились от всех микробов и готовились начать новую жизнь. К этому времени мы успели намозолить глаза женщине из «Билтмора». Число туннелей в другие времена строго ограничено, объясняла она, и трудно проверить все сразу. Нет, она еще не знает, получила ли Найла мое послание. Да, ей скажут все, что она захочет узнать об этом мире: на что он похож и как сюда попасть. Нет, она даже не знает, сколько это протянется. Иногда требуется меньше дня, но некоторые не имеют ответа и спустя три недели…
Я не хотел ждать три недели — не мог быть одиноким столько времени… особенно если узнаю, что остался таким навсегда.
Я тянул время, у Ники была та же проблема, но он, казалось, не был взволнован. Когда он не работал, он слонялся вокруг, когда и это надоедало. Ники сгибался над терминалом и пытался чему-нибудь научиться. В трудное время я как-то зашел спросить его, как много ути перешло в одди-пут, и он сказал:
— В самом деле, Дом, как ты будешь здесь жить, если не можешь сделать элементарный перевод?
— Ники, это так умопомрачительно для моих мозгов, эти нули и единицы!
— Это двоичная система, — поправил он: 1=1; 10=2; 11=3. — И он продолжил строчку: — 100=4; 101=5.
— Ну хорошо, Ники, это действительно так! — проворчал я. — Но когда получатся десяти или двенадцатизначные числа? Как их выговорить?
Он серьезно ответил:
— Сейчас ты будешь изучать код!
— Кто, я? Нет-нет, я его знаю! Я должен учить этот код только потому, что торчу здесь, а если бы я находился в Риме, мне пришлось бы изучать римские цифры? Только это глупо? Должны же иметь цену их миллионы, переложенные с десятичной в двоичную систему!