Нашествие квантовых котов
Шрифт:
Я придерживаюсь милых арабов, хотя иду не совсем той же дорогой. Есть места, где я изгибаю линию, более того… Хорошо, сейчас они любят более молодых мальчиков. Что моложе меня — это точно? Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы я поступал правильно, но я живу в этом мире, и ничего не изменить.
Пока я смотрел, как обыватель с вдохновением запутывал Рона. Я приветливо держался с ним, рассчитывал, что рано или поздно настанет время для расчета. Когда он оскорбил эту зануду Де Сота, я понял, что все предусмотрел верно. Видите ли, старый ворчун Рони действительно трудная натура, но, если вы узнаете, как им управлять, он сделает невозможное. А я знаю, как держать его в руках.
— Рон! — сказал я серьезно и без предубеждения. — Вы правы. Я сам возьмусь за это.
Он подмигнул мне, смешно подняв одну бровь.
— Насчет чего я прав, Лари? — спросил он.
Это было поистине прекрасное мгновение! Он научился этому давно — когда мечтал получить звание генерал-майора, еще до того, как спутался с профсоюзами и тому подобными. Вам не следует слишком сильно доверять подмигиванию или улыбке, потому что улыбка сходит, подобно ставням пушечных амбразур на корабле адмирала Нельсона, а потом резко ударит вас смертельным ядром.
— Вы правы, — сказал я, — что Ники Де Сота получил промашку с ФБР, а я не прав, приведя его с собой в поисках поддержки.
Да, конечно. Де Сота говорил об озадачивающих обстоятельствах, и болтовня Рона имела значение. Это выступало наружу: глаза его прищурились, а на лице застыл стальной взгляд маршала, который разговаривает с человеком вне закона, не имеющим права покидать город.
— Я думаю, — сказал он уверенно, — что вам необходимо рассказать мне все с самого начала и позволить самому принять решение.
— Я не хотел причинить вам беспокойство…
— Тут нет никаких хлопот, Лари, — возразил он, и я заметил его попытку поймать собственное отражение на французской двери.
Что я мог сделать? Конечно же, только то, что надо.
— Вы совершенно правы, Рон! — сказал я и начал прорабатывать детали.
Это требовало времени: Рон не из тех, кто схватывает все с лету, как и Де Сота. Краем глаза я увидел, что он сердито уставился в пол и молчал.
Ни на что не жаловался и Рон, пока я рассказывал историю. Я объяснял ему, что произошла ошибка, несмотря на то, что обнаруженный в Долилабе человек являлся двойником Доминика, настолько похожи их облики. Затем я сделал небольшую паузу, когда Рон дал сигнал для следующего бокала и вникал в сущность сказанного.
— Этот другой парень выглядел точно таким же? — уточнил Рон.
— Да-да, совершенно верно!
— И у него были такие же отпечатки?
— Вот именно, Рон!
— Но, тем не менее, это был не Доминик?
Я кивнул.
— И к тому же, — настороженно подвел он итог, — как я могу видеть, это очевидная ошибка…
Я восторженно кивнул головой, мельком взглянув на Доминика, и слегка подтолкнул его, чтобы он сделал то же самое. Ники это не устроило: он ничего не сказал, но взгляд его был леденяще холодным. Доминик Де Сота не радовал меня, но он просто не знал, как обращаться со старым Рони.
Рон встал.
— Лари! — сказал он. — Никни вы, без сомнения останетесь поужинать?
Безусловно, время перевалило за десять вечера, и только бывшие киноактеры могут задерживаться до таких часов.
— Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку, скажите Хираму, чтобы он включил стерео.
И он пошел одеваться. Я не думал, что «не спешить» было легкой задачей.
— Какого черта вы тянете? — спросил Лесото, как только старик вышел за пределы слышимости.
Я успокоил его:
— Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?
— Кажется, нет.
— Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, — пояснил я. — Видите ли. Рон — большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но…
Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.
— Немного музыки и комплименты от хозяйки, — прожурчал он и снова исчез.
Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор.
— Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.
Доминик нахмурился:
— Вы сказали, он либерал?
— Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.
— Зачем он нам в таком случае? — поинтересовался он.
— Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом помочь. Или есть другие предложения?
Ники молча пожал плечами.
Я покончил с темой и не назвал еще одной причины, по которой обратился именно к Рону никто не боялся левизны Рона, никто не боялся таких розовых — кто много говорит, но ничего не делает. Каким и был Рон.
В комнате появились Рон и его жена.
— А это, — галантно сказал Рон, — моя дорогая супруга, Джейн.
— Очень приятно! — произнесла она после того, как Доминик и я сказали, как рады познакомиться с ней.
Затем она вместе с Роном повела нас в комнату для ужина. Комната не была большой — большая рассчитана, как минимум, на двадцать человек, а эта просто огромна и могла служить столовой для всей великой армии республики… Вокруг нарастал звук музыки.
Я спросил Доминика через стол:
— Как вам нравятся эти звуки?
Он повертел головой, как все люди, впервые слышавшие стерео.
— Это новая система, — пояснил я. — Вслушайтесь в музыку, какие восхитительные звуки скрипки, с одной стороны, и мелодия оркестра, с другой. Эта штука у Рона уже больше года!
— Возможно, скоро это появится у каждого, — скромно сказал Рон. — Но пока таких стереопроигрывателей выпускается не так много, а Джейн очень любит музыку.
Он улыбнулся жене, сидевшей в дальнем конце стола. Прежде чем завести разговор, она позвала негра, чтобы разложить салат.