Нашествие. Мститель
Шрифт:
Заскулив, следом высунулся Куцык, любимый пёс Галебуса. Заметил, что хозяин не в духе, и, грустно цокая когтями, ушел к себе.
— Пленника — в подвал, — скомандовал Галебус.
— В подвал, — кивнул Мио, исчез за дверью и вернулся с извивающимся телом на плече.
Галебус обошел манкурата, чтобы заглянуть Бурому в лицо. Как и подобает терианскому отбросу, Бурый таращил глаза, пытался вытолкнуть кляп изо рта, мычал, дергался и колотил связанными руками по спине Мио. Галебус улыбнулся, вынул сухие прошлогодние репьи из бороды пленника и проговорил ласково:
— Сейчас
Бурый задергался сильнее — он увидел во взгляде Галебуса нечто, от чего зашевелились волосы на голове, захотелось выпрыгнуть из кожи и пуститься прочь, орать, пока не откажет голос.
Галебус вынул из шкафа чемоданчик, стряхнул пыль. Конечно, Галебус мог хранить инструменты и в подвале, но тогда он лишит себя удовольствия смотреть на происходящее глазами пленника. Он не услышит, как лязгает дверь за спиной и по коридору гулким эхом разносятся звуки шагов, не окунется в кроваво-красный свет, не пересчитает скользкие ступени, не представит себя там — связанного, дрожащего.
Чужая слабость. Мало найдется в обитаемых мирах людей, которые не склонились бы перед Галебусом. А вскоре их не останется вовсе.
Галебус остановился под дверью в святая святых, медленно-медленно отворил её — она застонала, заскрежетала.
Перед тем как снизойти до пленника, Галебус окинул взором подвал: светильники, имитирующие факелы, дают тусклый красноватый свет, стекла их вымазаны сажей, из-за чего на стенах — зловещие тени. Блики пляшут на блестящих лезвиях топоров, ножей, всевозможных спиц и пил, развешенных на крючках по стенам. Штукатурка умышленно ободрана, и видны камни разного размера, схваченные раствором. Под потолком скорчился человеческий скелет в закопченной клетке.
Вот он, Бурый. Мио почти обездвижил его на многофункциональном допросном кресле. Руки схвачены обручами и прочно пристегнуты к подлокотникам, ноги — крепко зафиксированы. Сейчас Мио закручивал обруч на голове Бурого, терианец скулил и подвывал, ворочал вытаращенными глазами.
Галебус торжественно водрузил на стол чемоданчик, щелкнул застежками — он раскрылся книжкой. На бордовом бархате, выстилающем его внутренность, были закреплены пинцеты, скальпели, зажимы и иглы разных размеров.
Бурый попытался мотнуть головой, но стальной обруч держал крепко.
— Мио, пусть он говорит.
Манкурат вынул тряпку, забивавшую рот Бурого, и тот забормотал:
— Что вы от меня хотите? Все расскажу… все. Только скажите, что хотите услышать. Что знаю — клянусь. Только не надо этого всего, хорошо?
— Какой ты, дружок, сообразительный, — улыбнулся Галебус, зафиксировал кисть Бурого и примерился, чтобы загнать под ноготь длинную иглу.
— Я же сказал, — лепетал повстанец, косясь на инструменты, — расскажу, спрашивайте. Спрашивайте. Аа-аа… Аааааа! Не надо. Не надо!!!
— Ладно, не шуми, не шуми, дружок. Помнишь, тебе приказали устроить засаду на двух человек, у них ещё пленник был в паромобиле…
— Не делал, ничего такого не…
— Я тебе не верю. — Галебус слегка кольнул палец пленника.
— Вспомнил! Да, было дело. Но я не мог отказаться. Меня бы тогда… Правда, не мог, священный круг мне на уста!!!
Галебус ударил его по лицу наотмашь, стряхнул с пальцев брызнувшую из терианского носа кровь.
— Не оскверняй святыню своим грязным ртом. Кто тебе заказал Дамира? Мне нужно имя.
— Камачек! Камачек! С сизым носом, толстый! Он в городе живет! Честное слово, правда. Клянусь.
— Мио, мы ему верим?
Манкурат таращился на светильники и не реагировал.
— Ладно, поверим. А кто напал на лабораторию тёмников?
Пленник позеленел, задышал часто, прерывисто, закрутил головой:
— Вот этого не знаю. Не мы. Любого из наших спроси!
— Почему-то я тебе не верю, — Галебус разложил на столе скальпели, принялся их перебирать.
— Убейте, просто убейте, — шепнул Бурый обреченно, сглотнул и вытаращился на Галебуса — понял, что снисхождения не дождется.
— Мио, — пророкотал Галебус. — Тащи сюда Куцыка!
Куцык прибежал, подполз к хозяину на пузе, виляя обрубком хвоста. Галебус почесал его за ухом:
— Мой мальчик голодный! Голо-о-одный!
Пес сел, уставился на пленника и облизнулся.
Кто напал на лабораторию, Бурый так и не сказал. Наверное, и правда не знал.
ГЛАВА 9
ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ
Ксандр вышел из казармы, вдохнул стылый воздух и закашлялся. После золотой осени Ангулема терианская ранняя весна казалась особенно холодной и неуютной: постоянные ветер, снег, град и ледяные ливни, секущие серые стены домов, сизую поверхность реки, низкорослые деревья и далекие горы.
Он смутно помнил, что первое путешествие через порталы далось трудно, на этот раз смена обстановки прошла легко. Подумаешь, одна локация вместо другой… Память берсера шевелилась в Ксандре, как дитя — во чреве матери, обретая самостоятельность. Будто Ксандр уже много раз был на Териане, в Наргелисе, и вид этого города, рассеченного на две части рекой, ограниченного скалами, вызывал в душе смутное беспокойство.
Отряд мастера Фрола берГрона прибыл на Териану вчера днем, вечером расквартировался в «варханской» части города, в казармах на берегу реки. Здесь воинам досаждали ветер да звериный вой, доносящийся из «дикой» половины Наргелиса. Мирных жителей Ксандр не видел.
Следом за ним на воздух выбрался Вацлав, по пояс голый, в одних кожаных широких штанах, потянулся с хрустом.
— Хороший день. Будет весело.
Что может быть веселого и хорошего в такую погоду, закутанный в плащ Ксандр не знал.
— Зачистка. — Вацлав улыбнулся, встопорщив усы. — Надерем задницы терианским шлюхам!
Вчера на вечернем построении мастер Фрол, вернувшись от комиссара Наргелиса Нектора берГрона, объявил о грядущей операции: еще до того, как варханы проиграли битву за Землю, терианские повстанцы захватили переправу тёмников и оружейные склады. Отомстить за погибших тёмники планировали с помощью берГронов.