Наши все дома!

Петров Макс

Но спокойно продрыхнуть до завтра нам не удалось. Какой звук меня разбудил — я не понял. Может, и не звук вовсе. Что-то заставило среди ночи подскочить, попялиться в темноту, лишь слегка разбавленную дальним отсветом фонаря на соседней улице (общего освещения тут не было — у каждого дома двор и ближайшие окрестности освещались собственными фонарями, и свои мы включать на всякий случай не стали), и все же подняться, хотя ноги и особенно «перекачанная» вчерашними переносками тяжестей спина были категорически против. Не хотелось спать. Точнее, хотелось, но не моглось. Драло какое-то внутреннее беспокойство — как будто что-то важное мы упустили. Пытаясь втолковать подкорке, что она, мягко говоря, неправа, — тщательно, по шагам вспомнил все защитные меры, принятые вечером.

Мы ночуем в прочном строении с решетками на окнах. Двери стальные, заперты — передняя и нижняя на замок,

задняя, пропиленная нами, — засунутым в прочную стальную ручку ломиком, распертым о косяк. Пол и потолок — бетонные плиты, мы со всем нашим арсеналом упаримся ломать, не то что не пользующиеся инструментами беспокойники, будь они хоть трижды мутанты. Но все же что-то меня плющило. Что же мы сделали не так? Получалось, что дело не в доме. Что-то раньше? Что тут вообще произошло? Поселок не был эвакуирован: военные про него просто не вспомнили — такой он был, не афишируемый особо. Однако покинут весь и полностью — почему? Почему застрелилась молодая здоровая тетка, не укушенная зомби? Только потому, что заигралась в готику и вообще была дура? Объяснение простое, но не слишком устраивающее. Дуры в таких домиках не очень-то живут. Точнее, они, может, и дуры в интеллектуальном смысле, но в умении определить, с какой стороны у бутерброда семга с маслом, а с какой сухая корочка, им не откажешь при всей классовой ненависти. Потеряла все и решила не жить? Не вяжется как-то. Погибли близкие? Ну может быть… Но она тут такая одна, а весь остальной поселок куда делся?

Так я стоял, катал в голове варианты, посматривал в окно, завешенное неплотной шторой, — пока мое внимание не привлекло шевеление у противоположного дома. Видно было плохо — действие происходило в тени. Что-то возилось сперва у двери, потом переместилось к окну. Приперся, значит, беспокойничек — учуял необратимый труп… Но что он делает? Стекол в том доме еще не было, только решетки — не такие эстетичные, как на «нашем»: прямоугольная сетка из вертикальных и горизонтальных прутьев. Так что если мертвяки чуют запах — учуять он вполне мог… Интересно, это обычный зомби или уже нет? Хотя чего интересного — интереснее, смогу ли я его лихую башку в темноте на прицел поймать… Для картечи далековато, и автоматы у молодежи — надо одиночной пулей в голову… По винтовке на комнату мы на всякий случай предусмотрели — точнее, по карабину. Пока без оптики — ее ж пристреливать надо…

Я нашарил СКС, подвинул движок на прицеле в самое заднее положение, подумал — и передвинул чуть вперед. Это по человеку бывает «прямой выстрел», когда пуля хоть в какое-то место тела да попадет. Зомби в какое-то место не надо — надо точно в голову. А до цели меньше ста метров, так что ставим не на «П», а на «50»… Оттянул и бросил затвор. В тишине ночной комнаты щелкнуло резко и звучно. Иринка подскочила, глаза дикие:

— Что, что?

— Зомби у соседнего дома. За покойницей пришел. Или даже прискакал.

— Мутант?

— Не пойму, темно. Но двигается быстро.

— Думаешь стрелять? Перепугаешь всех…

— Пока не знаю. На всякий случай приготовился.

Иринка тоже подошла к окну. На мертвяка свет не попадал — только слабое отражение от стоящего через один в нашем ряду дома из белого кирпича. В общем, у негра сами знаете где, если и темнее, то не сильно. Осветить фонарем или пока не стоит? Если обычный зомби — можно забить на него и продолжать спать. А если нет? Допрыгнуть до окна мутанту не проблема — тот, в тельняшке, так прыгнул, что сетку прогнул, мы вдвоем ее обратно еле выгнули, и то при помощи лома и какой-то матери… Тут проволока потолще, зато хитровыгнутая: если сильно надавить — потянется. Да и окно нам еще пригодится — не май месяц… Но что он там делает? Слюнки пускает на дохлую царевну? Или решетку грызет? Двойной стеклопакет надежно отсекает все звуки — поди догадайся… Медленно, бесшумно поворачиваю ручку окна. В щель сразу врывается холодный воздух и звуки — резкий скрежет железа по бетону и какое-то сипение. Непонятное, но крайне противное. Оно что, дышит? Может, это и не зомби никакой? Но и на человека не похоже — чего ради человеку среди ночи ломиться в недостроенный дом, когда кругом полно готовых? Да и не человеческое это дыхание. Может, он так нюхает? Все звери нюхают, прогоняя воздух через нос. Им просто — они все равно дышат. Зомби не дышат, но если им нужен нюх — надо как-то хотя бы имитировать дыхание… Попытался припомнить, дышали хоть как-то виденные мной мертвяки? Не помню. Как-то не до того было…

Внизу тихо. Без движения разглядеть серую тень существа в серой тени здания было вообще невозможно. Однозначно мертвяк — живое существо так замирать не способно… Мертвяк

посидел неподвижно, потом вновь засипел, движение… Кажется, он висит на окне, упершись ногами в стену, а руками держась за решетку. Еще движение, опять скрежет… Он что, выдирает решетку вот просто так, силой? Ни хрена себе… И тут мозаика вдруг сложилась: окна разграбленных коттеджей — они же все были вот так выдраны изнутри наружу! Вот почему отсюда все разбежались — по ночам тут гуляет супермутант, которому не фиг делать вырвать решетку в окне и залезть в дом. И сожрал он… ну как минимум пятерых — припомнил я количество вырванных окон. Не за драгоценностями же он туда ломился… Надо эту зверюгу срочно кончать. Пока он нас не учуял… Фонарь был у меня уже в руке — в одной фонарь, в другой карабин. Среагирует мутант на свет? Может… Подобрать момент, когда он тянет решетку? Или, наоборот, когда отдыхает? Живое существо ловить надо за работой. А неживое — скорее, наоборот. Кровообращения у него нет, значит, все процессы происходят прямо в мышцах. А для любого процесса нужно время. Он тянет, устает, потом восстанавливается…

Скрежет прекратился. Ну пора! Отталкиваю раму в сторону, направляю на чудище одновременно фонарь и карабин. Ух, ну и зверюга! В узком луче фонаря вырисовалась немыслимо мускулистая, даже не антропоморфная уже туша. Длинные жилистые руки держались за решетку, выгнутую горбом, но пока еще остающуюся в стене залитыми прямо в бетон вертикальными штырями. Двумя из пяти — остальные чудовище уже вырвало. Спина существа горбилась горой за маленькой на ее фоне головкой. Мощных челюстей, как у прошлого мутанта, не было. За ненадобностью — этот жрал свои жертвы уже неподвижными. Или ручищами рвал и жрал… Яркий свет мертвяк заметил — голова его, до того чуть ли не засунутая в решетку — видимо, поближе к сладкому запаху, — повернулась в нашу сторону. Карабин уже лежал цевьем на раме, приклад у щеки и палец на спуске — мне оставалось только аккуратно потянуть крючок.

Выстрел треснул неожиданно сухо — ствол-то не как у АКСу — недомерок, нормальный тут ствол, и дуло на улице, там и основной шум. Я даже не оглох — было слышно, как внизу, во дворе, звенит по заботливо почищенной от снега бетонной плитке вылетевшая в окно гильза. Голова зомби отчетливо вздрогнула — попал я точно, — однако не раскололась. Неужели не в череп? Я как можно быстрее вернул карабин на линию прицеливания, подвел мушку, задержал дыхание и выстрелил второй раз. Вновь отметил, как вздрогнула голова, прождал еще один долгий миг — и наконец могучая ножища чудовища медленно подогнулась, потерявшее опору тело повисло на руках, шмякнулось о стену и с хрустом обвалилось на усыпанную битым кирпичом землю. Все? Кажется, все. Я напряженно всматривался в неподвижную тушу. Если бы голова была на виду — стрельнул бы еще раз, на всякий случай, но теперь могучий загривок полностью ее загораживает. По крайней мере, не шевелится… Неожиданно хрюкнувшая прямо за спиной рация заставила меня подпрыгнуть. Как с вечера сунул на зарядку, так и стоит там, на тумбочке под зеркалом.

— Что случилось?! — Хриплый спросонья голос, даже не разобрать чей — кого из девчонок.

— Мутант по улице бродил, замочили уже, отбой тревоги, — машинально сказал я и только потом вспомнил, что гарнитуры на мне нет.

— Что там?! — Уже другой голос, но тоже хриплый и испуганный.

Хватаю наконец коробочку рации, давлю тангенту:

— Отбой тревоги, мутант на улице был, пристрелили.

— Предупреждать надо. — По тону бурчания опознаю Машку.

Сашка пока что со старшими так не разговаривает. Не, права качать она тоже умеет, но тон другой — обиженный, а тут раздраженный. Бунт на корабле, однако…

— Такой вот некультурный мутант, не предупредил, сцуко… — Ну думай же головой, она ж у тебя умная: когда нам предупреждать было?

— Других там нет? — Это уже Дима.

— Нет вроде. Что им, стадами бродить?

— Почему нет? Волки бродят же… или львы…

Тут он прав — ничего мы не знаем о повадках мутантов. Скорее всего, никаких повадок у них нет — просто каждый пытается сожрать еще кусок мяса, не обращая внимания на других. Или они все же будут между собой драться, стараясь отпихнуть конкурента от добычи? Обычные зомби ничего такого не проявляли — просто перли напролом и жрали, где дотянутся. А эти — хрен их знает. Додумался же этот вырывать решетку на себя, в сторону от добычи… Причем додумался сразу — иначе с чего бы такая форма тела? Похоже, организм мутанта подстраивается под задачу. Вряд ли с такой тушей можно прыгать на десять метров. Нет, этот пойдет не спеша и методично пережует всех, кто не смог убежать… или всадить ему в башку металлический предмет на сверхзвуковой скорости.