Нашла себе блондина!
Шрифт:
– Черт с тобой, уговорила!
Ресторан и вправду был шикарный! Обслуживание просто невероятное! Когда нам подали горячее под серебряными крышками, два официанта застыли у стола, взявшись за пупочки на этих крышках и вдруг одновременно сняли их удивительно слаженным и красивым движением.
– Мама дорогая, просто балет! – ахнула я.
Райка была страшно довольна произведенным впечатлением.
К десерту она заказала шампанское.
– Имей в виду, шампанское не какое-нибудь! «Дом Периньон»!
– Да ты что? Я про него где-то читала… Но это же жутко дорого!
– Ничего, Гленчик не разорится! – При
– Да я сроду ничего такого не пробовала!
Выпив залпом полбокала, Райка спросила:
– Тань, ну что там у тебя с Никитой вышло? Как вообще ты живешь?
– Вообще хорошо, но… У него недели за две до моего отъезда неприятность случилась… В издательстве должна была выйти его книга, ее десять лет там мурыжили, потом пообещали, что вот-вот она выйдет, даже часть денег выплатили, а теперь сказали, что опять откладывают… он расстроился, ужас!
– А что там такое в этой книжке? Ты читала?
– Читала, конечно. Там и вправду много всякого такого… Ну., антисоветского, что ли…
– Но теперь же почти все печатают! Ты не думай, я тут в курсе…
– Так-то оно так, знаешь, сколько толстых журналов Никита выписал: «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Знамя» – и это не все. А в издательстве ему кто-то объяснил, что его книга никому не интересна, потому что он при Брежневе был не диссидентом, а вполне благополучным киношником, и его имя никого не может привлечь.
– Вот сволочи! А если человек хорошо пишет? Он хорошо пишет?
– Мне кажется, что очень хорошо, и многие говорят… Илья Наумович, например, это его друг, думает, что просто какой-то завистник и злопыхатель говорил с ним… Что надо забрать книжку из издательства, предложить в журнал и прекрасно все прозвучит… Но я не знаю… Никита расстроился ужасно, а еще ему кто-то шепнул, что это его бывшая жена постаралась». Может, и врут, конечно…
– Ну хорошо, а ты-то тут при чем?
– Просто я рядом, вот он на мне и отыгрывается. Но мне его жалко, я терплю, а он… Я ему за день до отъезда говорю: «Никита, давай я не поеду! Останусь с тобой!» А он как заорет: «Даже не заикайся об этом! Ты же сама мне никогда этого не простишь! И так уж люди говорят, что я твою жизнь заедаю, что девчонки в твоем возрасте такие живут. Ни на дискотеку сходить, ни потанцевать!» – «Господи, какие глупости, я сама не хочу на дискотеку, там такой шум, что голова трескается!» – «Нет! Ты просто при-; носишь себя в жертву! А мне не нужны никакие жертвы!»
Я пытаюсь ему что-то сказать, объяснить, как я его люблю, а он только пуще орет: «Все вы, бабы, одинаковые, приносите себя в жертву с полным упоением, а потом требуете стопроцентного погашения долга! Да еще с приплатой! А если ты не можешь расплатиться сполна, тебя стирают в порошок! Или душат никому не нужной любовью!» – «Значит, тебе моя любовь не нужна?» – «Не о тебе речь! Ты вообще еще сопливая девчонка!»
Он хлопнул дверью, убежал. Я ревела, решила, что никуда не поеду. Но поздно вечером он пришел, извинился, утром отвез в аэропорт. Но в последнюю ночь даже не поцеловал меня, повернулся к стенке и заснул.
Мне так обидно было… И простился он со мной как-то…
Не скажу, что холодно, но и без теплоты…
– Да, дела… Ну ничего,
– Наверное, мне ж не с чем сравнивать, у меня не такой опыт, как у тебя.
– От этого опыта одни неприятности… Странное дело, Тань, как у нас с тобой все в параллель… У меня ведь тоже с Гленом все непросто… Я не писала про это…
– А что? – испугалась я.
– А то, что у Гленчика проблемы членчика…
– Что?
– То. Понимаешь, он двустволка.
– Двустволка? Что это такое?
– Ну ты даешь! Невинная душа! Двустволка – это…
Короче, это те, кто и с женщинами может, и с мужиками…
– Как?
– Очень просто! Вот он в меня вроде бы здорово влюбился… А через несколько месяцев я его с парнем застукала… Думала, умру на фиг! И уже не могла его к себе подпустить, с души воротило… Но ему не больно-то и надо.
– Зачем же он на тебе женился? Какой ему смысл?
Собственные горести показались мне сущим пустяком.
– Он в голос мой влюбился! Когда приезжает, часами может слушать даже мои упражнения… Видно, ему под мое пение слаще о попе какого-нибудь парня мечтается!
– И что ж теперь?
– А теперь у нас с ним вроде как контракт. Он оплачивает все – мою учебу, жизнь, любые прихоти, в разумных пределах, а за это я, когда начну выступать, буду отдавать ему какие-то проценты от своих гонораров и буду официально считаться его женой. А он будет моим импресарио.
– А если ты влюбишься?
– Нет, Татьянка, хватит с меня. Я теперь не влюбляться буду, а карьеру делать! И для этого мне нужен Гленчик. Зато когда я стану знаменитой и богатой, выплачу ему все и как дам коленкой под его голубой зад А уж тогда огляжусь вокруг, нет ли где подходящего мужика.
– А как же ты… без этого дела обходишься? Ты ж такая страстная была, сама говорила?
– Слыхала такое слово – мастурбация? Очень даже иногда неплохо получается.
– Райка!
– Что – Райка? Чего ты ахаешь? По крайней мере, со всех сторон безопасно. Не заразишься СПИДом, не залетишь, не пустишь под одеяло и в душу какую-нибудь сволочь… Честно говоря, мне не сволочь еще не встречалась. Ну что ты так на меня смотришь? Жалеешь? Не надо меня жалеть, у меня все прекрасно! Я ж не говорю, что навеки откажусь от нормального траха, даже не собираюсь, но жизнь меня в такие условия поставила, и я хочу их использовать на всю катушку, стать такой певицей, что чертям будет тошно! Все, меняем тему! Завтра с утра два часа буду заниматься, а ты на машине поедешь смотреть город, пойдешь в Миланский собор или куда; захочешь. А потом…
– Рай, а можно мне послушать, как ты занимаешься?
– Да ты что, это неинтересно.
– А тогда можно я просто сама погуляю? Неохота мне на машине…
– Понятно, совковые дела! – засмеялась Райка. – :
Ладно, погуляй утром два часа, а потом вместе поедем все смотреть. Имей в виду, вечером мы идем в гости.
– К кому?
– Тут живет одна русская семья, очень хорошие люди, эмигранты. Он преподает в Миланском университете русскую литературу, а она концертмейстер в Ла Скала. Когда они узнали, что ко мне подружка из Москвы приезжает, жутко обрадовались, еще бы, свежий человек из Союза, хотят тебя обо всем расспросить…