Насильно мил
Шрифт:
– Ничего я не делал! Оставил и вышел, даже заходить не стал. Потом через некоторое время постучался, а там тишина вот я и зашёл, чтобы узнать не надо ли ей чего, а она лежит в прохожей. Я сразу тебя набрал - говорит Никита - глава охраны и по совместительству друг детства, мы с ним вместе всю жизнь бок о бок идём. Я открыл клуб, а он охранное агентство и у меня ведёт все дела по безопасности. Он мне как старший брат которого у меня не было.
– Степаныча надо было набрать сразу, Степаныча блять, потом уже меня!
– психовал я, хотя понимал, что он все правильно сделал, мало ли что я решил бы.
– Ты её вещи проверял?
–
– Ничего я не думаю, просто не знаю, что и думать. А что при ней было?
– Так при ней ничего и не было, она просто в куртке и в джинсовых брюках - если только там что-то было? Карманы нужно проверить.
– Не надо, я уже сам, ты иди встречай доктора.
– может реально что нибудь приняла?
Зашёл, начал выворачивать её карманы, одежду. В карманах только ключи, старый телефон, мелочь и карта банковская. Как так может быть, девченка и без сумочки?
– Здравствуйте, Аслан Арсенович! Что у нас тут?
– Здравствуйте Григорий Степанович, вот.
– указал я на девченку.
– Не знаю что с ней... То ли что-то приняла, то ли просто потеряла сознание.
– Давай посмооотрим, что же тут у вас случилось.- он сначало осмотрел её руки на предмет гематом от внутривенных уколов, потом начал осматривать зрачки и сказал, что это похоже на обморок. Когда он посветил ей в глаза, она даже дернулась и доктор сказал, что она уже приходит в себя, тогда я отпустил его и начал теребить её тихонечко.
– Ирина, просыпайся!
– шептал я ей и гладил по щеке.
– Маленькая, проснись!
– она открыла глаза и я просто охренел от такой красоты - она была такой нежной, хрупкой с большими наивными глазами прямо как хрустальное изделие - хрупкое! Ее светлые волнистые волосы раскидались по подушке, от чего она было похожа на куколку, вкусная такая - хотелось обнять ее поцеловать, но при этом нежно-нежно, чтобы не разбить или не сломать ее. Целовать не так как обычно, с другими женщинами - "пришел увидел победил", а ласково, бережно, осторожно с трепетом. Глаза такие небесно голубые, ясные как небо в солнечное утро - когда нет ни единого облачка, которое могло закрыть и омрачить небо. И так охота, чтобы просыпаясь по утрам видеть эти глаза, которые смотрели бы на меня с любовью и с желанием. У меня даже дыхание перехватило от представления и башка поехала. Но потом она сфокусировала глаза на моём лице, а увидев меня с таким ужасом вскрикнула - глаза у ней стали серые с зелёными оттенками, после она резко закрыла рот ладонями, и так на меня смотрела будто я сижу тут с пистолетом направленным ей в голову, а потом по её нежным щекам вообще начали течь слёзы от чего я вообще растерялся. Не должна она плакать тут у меня, ведь я забрал её, чтобы сделать хорошо, чтобы она улыбалась, радовалась каждому дню. Я похоже вообще влип с этой девченкой.
– Ну что с тобой, ты чего плачешь?
– спросил я готовый сделать все что она пожелает лишь бы не плакала и не расстраивалась.
– Ответь мне пожалуйста Иринка!
– сказал я как можно ласковее. У самого сердце грохотали от близости ее тела, ее губ. У меня даже голос звучал как-то не обычно, хрипло... Она посмотрела на меня с таким ужасом и выпалила в одном дыхании:
– Вы меня изнасилуете и убьете, да?
– я руку убрал так резко и прорычал от досады.Насиловать и убивать? Она вообще в своем уме! Да как такое могло ей прийти в такую прекрасную голову.
–
– прорычал я не удержавшись, как ей вообще могло прийти в голову такое.
– Ты что решила, что я насильник и убийца что-ли? - ну да , а что я хотел. Я же ее забрал без всяких предупреждений и насильно как раз и получается утащил в свое логово.
– Хотя да, ты имеешь право так думать - ведь я тебя забрал...
– без спроса, без твоего согласия хотел я продолжить но в этот момент она зажмурила глаза закрылась рукой от меня - как будто я собирался ударить её. Или ее постоянно избивали? И не успел я договорить, она закатила глаза и опять потеряла сознание.Я встал подбежал к двери и орал охране - Врача, верните там врача, блять, ей опять плохо!
Обратно подбежал к ней и начал ее трясти за плечи потихонечку.
– Что случилось? - влетел обратно в спальню Степаныч.
– Она пришла в сознание и снова потеряла ее.
– Мм... может ваша девушка на диете какой нибудь изнурительной, а может даже беременна?
– Беременна?!
– гаркнул я.
– Приводи ее в чувство! Мне нужно поговорить с ней!
– Хорошо, я сейчас нашатырь возьму, подождите. Но зачем так реагировать на момент преположения? Ведь так случается, если женщина с мужчиной вместе живут, никакие контрацепции не защищают стопроцентно. Вы же это понимаете?
– конечно понимаю блять, поэтому и надо с ней поговорить, нахуй мне его беременная женщина.
– Вы мне сейчас лекции читать будете про половую жизнь?! Мне нужно с ней поговорить!
– он сунул ей под нос нашатырь, она начала приходить в сознание и я вздохнул, как бы я не злился на неё или на себя. Тут уже не понятно ведь сам забрал у мужика с которым они явно не плюшки ели, но попадись мне этот ее недомужик сейчас я бы его точно убил.
Она резко открыла глаза и сморщила нос, как маленький ребёнок, какой ей ребенок, ведь она ещё сама так молода. Доктор привел ее в чувство и спросил у нее, как она себя чувствует. А она поглядывала в мою сторону, но все же отвечала доктору.
– Так, Молодая леди, я сейчас возьму у вас кровь чтобы обследовать. Посмотрю есть ли какие-нибудь проблемы у вас, хорошо?
– Хорошо. Но....я вот только три дня назад прошла комиссию, у меня все хорошо было...
– Что же ты тогда падаешь в обмороки постоянно? Может ты беременна?
– сказал я не выдержав этой хрени.
– Нет!
– сказала она резко и начала кусать свои губки и хотела что-то добавить но удержалась.
– А что тогда? Мало ешь?
– Нормально ем.
– сказала тихо, тихо.
– Тогда что за представление ты тут устроила?
– Ни что за!
– ответила она как будто в детском саду двое детишек спорят.
– Давай так! Сейчас я закажу еды пока у тебя будут брать кровь, потом мы с тобой покушаем... Там и поговорим, ато детский сад какой-то!
– звоню в службу доставки и наблюдаю за тем как она жмуриться - от боли когда Степаныч берет кровь у нее из вены, такая милая, кроткая ни одного слова поперек не сказала. Когда ее забирали возле клуба она так кричала, я думал что и здесь она будет кричать, биться в истерике. На худой конец, попытается сказать Степанычу - что ее украли, забрали против ее воли, но нет она молчит. Как так можно, хоть бы возмущалась, эдак любой же может забрать ее и делать " с ней что хочет", что за писсимизм такой?! Не знаю, что и думать. А может это затишье перед бурей, кто её знает?