Наследие предков. Трилогия

С сожалением отодвинувшись от стола я выпрямился и поднял глаза на сидящего напротив меня мужчину. Я только что нормально поел за последние три недели. Может в другой раз я бы и воротил нос от такой еды, но сейчас я наслаждался вкусом поданного мне блюда. Миска уже была пуста, я бы ее еще и вылизал, но остатки гордости не давали этого сделать, а хлеба, чтобы собрать со стенок остатки, подано не было. С сожалением посмотрев на миску я взял глиняную кружку и стал пить ее содержимое которое было похоже на несладкий компот. Хоть я проглотил все, что было до этого на столе, сытости не наступило.

Мужчина внимательно

рассматривал меня и за все время пока я ел он не проронил ни одного слова. Его взгляд был задумчивый. Но даже если бы он и заговорил я все равно бы его не понял. Я не понимал здешней речи. Мог пока только понять слова: стоять, идти, выйти, зайти, есть, пить, молчать.

Немного о себе. Мне пошел двадцать третий год. Зовут Вадим. Окончил технический университет, факультет энергетики по специальности системы управления производством и распределением электроэнергии. Получил диплом магистра. Передо мной стояла задача принять решение оставаться в университете или идти работать на предприятие. Каждый из вариантов сулил свои выгоды. Мне нравилась научная работа, но поступило предложение от крупного предприятия на работу и оклад был в два раза больше чем в университете. Почему колебался? Потому что жены не было, не было даже постоянной девушки, а перспективные разработки были, которые при их воплощении обещали хорошие доходы. Поэтому и колебался. Получится воплотить разработки или нет, это вопрос, а оклад на предприятии твердый, да еще и премии, возможность карьерного роста. Ответ надо было дать на следующий день после получения диплома. Я склонялся то к одному варианту, то к другому. И у того и другого были как свои плюсы так и свои минусы. Проблема принятия решения, необходимость выбора уже достала меня. А в день вручения диплома мы отправились их обмыть в ресторан. Нас было четверо окончивших магистратуру. Сделав заказ мы стали праздновать. Я спиртного употреблял очень мало и очень редко. Поэтому от водки отказался сразу, а чтобы не обижать товарищей заказал слабоалкогольный коктейль на основе вермута. В какой-то момент меня стало поташнивать, мысли стали путаться, перед глазами все стало двоиться. Не мог понять, неужели меня от трех коктейлей так развезло. Но все прояснили слова Егора, сказанные Валерке:

— Ты не слишком много водки ему подливал в коктейли, смотри, его совсем развезло.

На, что тот только отмахнулся и сказал:

— В общей сложности триста грамм, ерунда.

Музыка грохотала, голова кружилась, содержимое желудка просилось наружу. Я сфокусировал взгляд на столе перед собой пытаясь успокоить организм. Но тут меня дернули за плечо и голос Егора произнес.

— Брат вставай, сейчас наших бить будут.

Я ему ответил «сейчас» и опустил голову на руки. В голове крутились ругательства, чтоб вас всех… да идите вы…, а потом пришла мысль, как бы было хорошо оказаться подальше от всех вас, в тишине и подальше от всего этого шума вообще от всех этих навалившихся проблем.

Наверное я отключился, потому что когда сознание стало фиксировать окружающую обстановку, шума и музыки не было. Слышались какие-то негромкие ругательства и пыхтение. Голова еще кружилось. Когда я ее поднял, то не поверил своим глазам, я находился в другом ресторане, не в том где мы праздновали, зал был намного меньше и стилизован под старину, на стенах светились светильники в виде ламп накрытых матовыми шарами. В помещении кроме меня находилось еще пятеро, которые были одеты в маскарадные костюмы. Один стоял около двери, а трое на столе пытались разложить четвертого, мальчишку, которому на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Они его положили лицом вниз и уже начали стягивать с него штаны. Не люблю насилия, а тем более такого. Поэтому я встал и врезал этим троим, увлеченным раздеванием пацана. Приложился хорошо, по пьяни не соразмерил силу удара, они разлетелись к стенам как кегли.

Я в начальных классах школы занимался карате, почти четыре года, до черного пояса не дошел, но удар поставлен был отлично. До этого отец учил боксу. Уже с пятого класса ко мне никто не приставал, даже старшеклассники. А когда в восьмом классе на меня наехала четверка десятиклассников и мы подрались, то при разборе полетов у директора школы на его вопрос к десятиклассникам, почему они вчетвером накинулись на младшего последовал ответ, что по одному у них шансов не было.

Проследив за падением тел я стал размышлять, как я сюда попал, где друзья, сколько я выпил, что не помню, как мы покинули тот ресторан и как я оказался здесь. Пацан в это время вскочил, подтянул штаны и что-то мне сказал. Я из сказанного не понял ни одного слова. Он, видя мое непонимание, показал мне рукой на дверь, где раньше стоял четвертый, одетый, как и лежащие сейчас на полу. Видя, что я и дальше стою, он схватил меня за руку и потянул к выходу. Вывалившись из заведения я оторопел. На дворе стояла ночь, мы находились на краю небольшого поселка, судя по отблескам света в окнах, а метров через десять от двери начинался лес. Я застыл столбом пытаясь осмыслить произошедшее. Из задумчивости меня вывел рывок за руку и последовавший за этим звук удара за спиной, оглянувшись я увидел еще дрожащую впившуюся в дверь стрелу. Рассматривать мне ее не позволил новый рывок. Пацан потащил меня за собой в лес. Шлепок впившаяся в дерево рядом со мной еще одной стрелы, снял с меня оцепенение и мы бросились бежать. Еще несколько раз рядом раздавались звуки входивших в древесину стрел. Я практически ничего не видел, но меня держал за руку пацаненок и тянул за собой.

Так мы и бежали часа три, а потом остановились на небольшой прогалине которая освещалась луной. Упав на траву мы стали пытаться отдышаться от длительного бега. Я поднял взгляд на небо и меня настиг очередной шок. На небе было две луны. Одна большая, даже больше чем наша, но синеватого оттенка и маленькая, в треть меньше. И меньшая двигалась со скоростью заметной глазу. Через время до меня дошло, что я попал. Я так и пролежал до рассвета рассматривая небо, но не одного знакомого созвездия не увидел, ни одной умной мысли в голову не пришло.

Когда взошло солнце, пацан встал, что-то сказал мне и видя, что я его не понимаю произнес какую-то фразу судя по всему на другом языке. Ничего знакомого снова не прозвучало, я очень прилично разговаривал на английском и знал французский в той степени, которая позволяла общаться, но таких слов до этого не слышал. После чего он махнул мне рукой зовя за собой и пошел вперед. Идя за пацаном я стал проверять, что у меня в наличии, осматривать свои вещи. Я был в полусапожках, черных джинсовых штанах, на мне были одеты рубашка, легкий свитер и курточка. Так как дома была середина весны, уже было не холодно, но тепло еще не наступило. То и одет я был соответственно. Здесь было теплее. В карманах нашлись зажигалка «Зиппо», я не курил, но друзья прикололись и подарили, с тех пор я ее таскал с собой. Диодный фонарик, нож-бабочка, портмоне с деньгами и карточками. Пошарив по карманам, удивился отсутствию смартфона, но потом обнаружил за спиной свой рюкзачок. Открыв его вздохнул с облегчением. В нем были мой смартфон и планшет, а также раскладушка-зарядка на солнечных батареях к нему. В планшете у меня было загружено огромное количество справочников, учебников, энциклопедий. Настроение поднялось. Если попал в чужой мир, то хоть основа на первое время есть. В рюкзаке были еще сникерсы и печенье в пачках.

Мы так и шли, пацан впереди, я за ним. Тот по дороге сбил с дерева какую-то птицу, по размерам чуть меньше курицы. Ближе к полудню он остановился, стал собирать хворост, я ему помог и разжег костер с помощью зажигалки. Тот как-то косо посмотрел на меня, но ничего не сказал. Распотрошил птицу, оказывается у него тоже был нож, нанизал ее на прут и подвесил над углями. Когда птица прожарилась мы поели, закусили печеньем и сникерсом и пошли дальше. Сникерс у него удивления не вызвал. По лесу мы шли два дня, а на третий из него вышли.

Перед нами было поле за которым тоже был виден лес, но другой, отличался оттенком листвы и высотой деревьев. Деревья в этом лесу по которому мы шли были высокие, около двадцати пяти-тридцати метров высотой, а в том лесу напротив деревья даже по виду отсюда были выше раза в два или три. На взгляд до него было около двух километров. Мы пересекли поле и пошли вдоль нового леса. От жажды не страдали, так как очень часто попадались небольшие ручьи.

Ближе к вечеру нас остановили. Из лесу вышло семь человек, мужчин. Все были выше меня, при моем росте в сто восемьдесят восемь сантиметров, они были выше меня почти на полголовы, но такие же как и я не страдающие шириной кости, все были худощавые. Все вооружены луками, на боках были мечи. Трое навели на меня луки с вложенными на тетиву стрелами, а один обратился к пацану. Судя по их общению они знали друг друга. По их взглядам на меня я понял, что разговор зашел обо мне. Пацан что-то доказывал, но его не послушали. Ему в приказном порядке указали в лес, а мне тот, что разговаривал с пацаном мимикой и жестами показал, что мне нельзя в лес, иначе мне перережут горло. После чего они развернулись и ушли в лес.

Я еще постоял немного, а потом побрел в ту же сторону, в которую мы шли до встречи с ними. К тому времени как стало темнеть я вышел к дороге, которая примыкала к лесу и шла вдоль него. Присел, доел печенье, потом вышел на середину дороги и пошел по ней. Шел пока не загудели ноги, уже было темно и дорогу приходилось подсвечивать фонариком. Пока шел строил планы с чего начать, что из имеющегося у меня на планшете может пригодиться в первую очередь. Когда устал, то чуть углубился в лес и прилег отдохнуть, положив под голову свой рюкзачок.