Наследие прошлых жизней

Март Лана

За несколько дней до прилета Астарамурти Я’амунг’а решила сходить в бывшие покои Нерей. Ей хотелось побыть там. Войдя, она увидела, что многие вещи заменены на новые. Но остался стоять его стеллаж. Там хранились его книги и записи. Я’амунг’а подошла к стеллажу. Она провела рукой кластерам электронных книг. Дотронулась до устройства чтения книг. Внезапно включилась запись. Прибор показал ей Нерея, который говорил, глядя прямо в записывающее устройство:

Я’амунг’а, я не знаю, увидишь ли ты это письмо, но я все равно его запишу. Я постараюсь, чтобы ты его получила. Ты говорила, что если любишь кого-то по-настоящему, то всегда желаешь ему счастья. Даже в ущерб себе. Я хочу, чтобы все счастье, которое было отпущено мне судьбой, досталось тебе. Я хочу его все полностью отдать тебе. Ты должна быть счастлива. Я виноват перед тобой. Я сам сломал все, так затянув с заключением нашего

союза. Ты лучшее, что со мной случилось за всю мою жизнь. Даже сейчас, на осколках своей жизни, я не жалею, что встретил тебя. Но мне так тяжело от того, что я причинил тебе столько боли. Я вижу, как ты страдаешь. Если тебя хоть немного утешит, то и я тоже страдаю, но моя боль заслужена мной от начала до конца. Как бы я хотел забрать всю твою боль и грусть себе. Чтобы ты снова могла смеяться и радоваться. Чтобы ты забыла меня, а бы помнил тебя всегда. Все, что мне остается — это жить прошлым, где было счастье, надежда и радость. Ты должна идти вперед. Я понимаю, что причиной твоего решения был не только портал твоей расы, но и я. Ты спасала меня. Я чувствую себя жалким из-за того, что моя любимая спасает меня ценой себя. Как бы я не старался, как бы я не боролся, но все, что я могу, это помочь тебе уйти к твоим соплеменникам. Я не смогу спрятать тебя в Атлане, Гадир найдет там тебя. И не смогу уйти с тобой к лемурийцам, это означало бы предать тех, кто мне поверил. Помогая тебе сбежать, я лишаю себя даже того, чтобы жить с тобой под одним небом на одной планете, но только там, у лемурийцев, ты будешь в безопасности. Я не имею права просить тебя остаться со мной. Я потерял все, когда позволил тебе уйти с ним, когда не смог остановить происходящее. Не думай больше обо мне. Стань свободной от всех атлантов. Я буду хранить воспоминания о тебе в своем сердце. Я’амунг’а, ты не представляешь, как я хочу тебя обнять, но понимаю, что этого уже никогда не будет. Как я могу просить тебя не уходить, когда столько всего случилось по моей вине. Как я могу…

На этом запись оборвалась. Похоже, Нерей записал это до того, как я внушила ему, что он больше меня не любит, подумала Я’амунг’а. Она осторожно вытащила запись. Это будет с ней, и она заберет эту запись с собой. Это ее память. Как хорошо, что я вижу это только сейчас. Увидь Я’амунг’а эту запись раньше, то могла бы и не решиться внушить Нерею забыть ее. Но все к лучшему, убеждала себя Я’амунг’а, так и буду думать. И Я’амунг’а пошла к себе, судорожно сжимая запись в руке.

Придя в свои покои Я’амунг’а никак не могла успокоиться. Ей казалось, что она зря сделала внушение Нерею о том, чтобы он больше не любил ее. Эта запись не выходила у нее из головы. Значит Нерей сам понимал, безнадежность попыток устроить с ней отношения на Земле. Но так у них могли бы быть еще несколько дней. Чтобы успокоиться, она села в кресло и сложила руки на животе. И к ней сразу пришли мысли о ребенке. Ведь их с Нереем ребенок никогда не узнает отца. Стала бы она вступать в отношения с Нереем, зная что их ждет в конце? Этим вопросом задавалась Я’амунг’а очень часто. Намун предупреждал о том, что просто им не будет. Но она тогда верила в то, что не может быть таких препятствий, которые невозможно преодолеть. А сейчас она замужем за тем, кого ненавидит, беременна от любимого мужчины, которому она внушила, что он больше не любит ее, и ей нужно бежать в другой мир, чтобы ее муж не причинил вреда никому из тех, кого она любит. А если бы она сразу приняла решение о том, чтобы не начинать отношения с Нереем, то уже была в другом мире вместо со своей расой. Была бы она счастлива — это вопрос. Но вот то, что ее жизни была бы проще и спокойнее — это точно. Но разве могла она принять другое решение и отказаться от любви даже не попробовав побороться за свое счастье? Она не смогла. И теперь сломано все. Вряд ли она сумеет оправиться от этого всего. Ребенок, вот что держит ее в жизни. Незаметно для себя она задремала.

Вдруг Я’амунг’а почувствовала, как изменился ментальный фон дворца. Возникло ощущение угрозы и тревоги. И это вырвало ее из сна. Она не могла понять что происходит. Активировав режим невидимости, она решила выйти из своих покоев и попытаться узнать что происходит. Решила идти сразу туда, где находился рабочий кабинет Гадира. Наверняка там больше вероятность понять что происходит. Оказавшись под дверями она услышала как Гадир говорит с кем-то, у кого фаэтонский акцент.

— Мы нанесем удар по планете Чикисусо из созвездия Девы. Космический флот их колоний мы уже разбили. Вы как военные союзники должны нас поддержать, — сказал мужской голос.

— Фаэ-Инти, зачем вы это затеяли? Вы же понимаете, что ваши противники имеют более

развитые технологии чем мы?- раздался голос главы марсиан Омфиса.

— А чего нам бояться? Мои ученые закончили недавно разработку энергетического оружия. Как они сказали, что это оружие способно сотрясти основы вселенной, — как-то воодушевленно сказал Гадир.- Я готов его испытывать на любых противниках.

— Но сколько может погибнуть марсиан, фаэтонцев, атлантов и других рас?! Вы вообще думаете что творите?- сказал Омфис. — Я единственный, для кого имеют значение жизни населения наших планет?

— Ты среди нас главный паникер, — сказал уверенно Гадир.- Еще ничего не случилось. Фаэтон нанесет удар и уничтожит противников. Нам даже не придется вмешиваться.

— А потом будет поздно, когда Чикисусо ответит, — хмуро сказал Омфис. — И ответит он по всем, кто поддержит вторжение. Они очень воинственны и совершенно не склонны к прощению. Это другой разум и другая логика.

— Я думал, что все пацифисты ушли с лемурийцами, — смеясь ответил Фаэ-Инти. — А нет, один задержался и находится среди нас. Пойми, Омфис, эти территории очень нужны моей расе. У нас перенаселение. А еще нам очень нужны полезные ископаемые. Мой народ должен вести такую экспансию,

потому что иначе у нас будут проблемы. Это не первая и не последняя планета, которую мы захватим. Договорились бы они с нами мирно и не было бы ничего.

Фаэ-Инти, я не знаю откуда в вашей расе такая уверенность, что если чего-то очень хочется, но нельзя, то это значит что можно — с горечью сказал Омфис. — Мы заключили с вами многоуровневый союз, который включает в себя и военную помощь в случае конфликта. Возможно это было ошибкой.

Омфис, я обещаю, что мы еще раз все обдумаем. Мы не будем спешить атаковать и оценим все риски — сказал Фаэ-Инти.

После этого лидеры Фаэтона и Марса попрощались с Гадиром и связь прервалась. Я’амунг’а ощущала фальшь в словах Фаэ-Инти. Как и всегда фаэтонцы не несли ничего доброго. А сейчас они хотят начать войну с расой, которая могущественнее их на порядок. Нужно уходить как можно скорее отсюда, решила Я’амунг’а и пошла в свои покои.

Как на иголках она прожила следующих два дня. И вот сегодня наступил день, когда она сбежит отсюда. Я’амунг’а уже связалась с Астарамурти и выяснила, что он уже вылетел к ней. Скорее бы он был тут, мысленно торопила его Я’амунг’а. И вот пора выходить, у нее осталось не так много времени, чтобы дойти в то место, откуда Астарамурти ее заберет. Я’амунг’а оглядела комнату, в которой прожила несколько лет, прощаясь со своей тюрьмой без сожалений. И пошла к двери. Она хотела включить режим невидимости, но тут дверь распахнулась и влетел Гадир.

— Я’амунг’а, уходим, — сказал Гадир, после чего схватил ее за руку и потащил за собой.

— Куда уходим? Зачем? — вскричала Я’амунг’а, пытаясь вырвать руку.

— Фаэтонцы нанесли удар по планете Чикисусо, нам нужно в подвал дворца, оттуда уйдем на Фобос, — сказал Гадир, продолжая тащить за собой упирающуюся Я’амунг’а.

— Да отпусти же ты меня. Не тащи меня. Я не хочу идти с тобой никуда, — возмущалась Я’амунг’а.

В итоге Гадир схватил ее и закинув себе на плечо понес. В бессилии Я’амунг’а мысленно послала клич змеям, чтобы они нашли ее во дворце. В этот момент дворец содрогнулся впервые. Гадир ускорил шаг и через несколько минут они были уже в подвале. Гадир подошел к порталу и начал настройку для активации. Одновременно с этим он начал активировать пирамидальный голубовато-зеленый кристалл, нажимая что-то на пульте.

— Гадир, что происходит? Расскажи по-нормальному, — попросила Я’амунг’а. — Я не понимаю, что происходит и почему мы уходим.

— Как я сказал, фаэтонцы ударили по планете Чикисусо. Но просчитались. Планета почти не пострадала. В ответ на их агрессию Чикисусо активировал свое оружие и Фаэтона больше не существует. Марс попытался задержать и отразить удар Чикисусо по Фаэтону. Но у них тоже ничего не вышло. Второй удар Чикисусо направил на Марс и он почти разрушен. Во всяком случае атмосферы там больше нет, — сухо отвечал ей Гадир. — А сейчас я нанесу удар по Чикисусо. Я должен отомстить за союзников. Это новое оружие и оно способно разрушить их планету.

Я’амунг’а просто онемела от происходящего. Он точно сошел с ума.

— Но ведь тогда Чикисусо выстрелит и по Земле. Почему ты активируешь не щит, а оружие? — спросила Я’амунг’а. — Столько уже погибло фаэтонцев и марсиан, а сколько погибнет землян после удара Чикисусо. Остановись.

— Я не боюсь. Не отвечу — со мной перестанут считаться. Но даже если Чикисусо ответит, то дворец защищен. Я закрыл его.

— А что будет с теми, кто вне его пределов? — спросила Я’амунг’а. — С твоими поданными?