Наследие Судьбы. Книга вторая
Шрифт:
Это меняет меня абсолютно, абсолютно
Мне без тебя, солнце, неуютно
Это меняет меня абсолютно, абсолютно
Снова у окна встречаю утро
Это меняет меня абсолютно, абсолютно
Знаю, что вернётся всё по кругу
Я всё такой же глупый, все так же верю в чудо
Опускаю
Это меняет меня абсолютно — исп. Bahh Tee, EMIN
— Это всё уму непостижимо, — поток моих мыслей прервал громкий голос Славика. — Влад поступил глупо и неправильно!
— Конечно, неправильно! Он нужен этому миру, и его силы помогали спасать мир от катастроф почти тысячу лет. А теперь он оставил свою миссию и решил прожить обычную жизнь.
— Я не об этом сейчас. У Влада должен быть другой путь, как и у всех нас. Но его вмешательство нарушило путь, начертанный Судьбой, что приведёт к хаосу и нарушению всех мировых порядков самой Вселенной.
— О чём ты?
— Когда я был мёртв, в сознании Судьбы я видел прошлое, настоящее и будущее. Точнее говоря, я видел то будущее, которое со стопроцентной вероятностью должно произойти при любых раскладах, выборах и действиях.
— И что происходило в том будущем?
— Не важно, — Славик отвечал уклончиво и без какого-либо желания. — В любом случае Влад имел силы. Он не может умереть обычным человеком. Это невозможно.
— Может, его силы можно вернуть?
— Не могу знать. Но тот факт, что твоя тетя смогла вернуть силы, даёт мне надежду на то, что мы сможем исправить ситуацию. Будущее должно прийти к тому исходу, которое я пережил на том свете. К лучшему исходу, — лицо Славика сейчас было точно скопировано с Владимира. Он был сосредоточен, серьезен и слишком напряжен.
— Ты можешь рассказать хоть что-то о том будущем, которое ты так яростно пытаешься вернуть?
— Прости, но я не могу этого сделать. В противном случае подобная информация может ещё сильнее нарушить хронологию событий и вызвать цепную реакцию, но уже с твоей стороны. — Славик глубоко вздохнул. — Скажу тебе только об одном. К моему сожалению, Владу не долго осталось наслаждаться обществом Лены и счастливой семейной жизнью. Лена является неизвестной переменной на его пути, а их жизни никогда не должны были пересечься.
— Что…? Что всё это значит? — я была напугана словами Славика, а его загадочные намеки выводили из себя.
— Лена не его истинная любовь, и они никогда не смогут быть вместе.
— С чего ты взял? Влад и Лена любят друг друга и уже несколько месяцев как счастливы друг с другом.
— Я видел будущее и знаю, каким оно должно стать. В этом будущем у Влада есть другая девушка, и его сердце занято ею.
— То есть, у Влада должна быть другая девушка? — спросила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли. — И ты думаешь, что из-за этого Влад не сможет быть с Леной?
— Я знаю это точно. Если мы не сможем изменить будущее, которое я видел, то никто из нас не сможет быть счастливым. Поверь мне.
— Что же нам делать? Мы не можем просто так сказать Лене и Владу, чтобы они расстались.
— Пока мы ничего не будем делать. Пусть всё идёт своим чередом. Но я постараюсь сделать так, чтобы всё вернулось на свои места. Надеюсь, это поможет спасти всех нас от неминуемого конца, — парень бормотал с болью и обреченностью в голосе. От его души исходили волны страха и сожаления.
— Что могло тебя напугать? Я чувствую, что ты испытываешь страх и сожаление. В чём причина этого негатива?
— Я боюсь того, что нам всем придётся заплатить за то, чтобы наши пути вернулись на свои места… — Славик замолчал, смотря в лобовое стекло отрешенным и потерянным взглядом. — Я сейчас осознал, что по всем документам я не существую и являюсь призраком.
— В каком смысле?
— Юридически я признан умершим. Варлей Вячеслава Германовича вот уже полтора года как нет в живых.
— Точно. Это… это всё звучит жутко. Тебя не пугает подобное осознание?
— Не пугает. Знаешь, я считаю, что это правильно.
— Что именно?
— То, что моя прежняя жизнь и старая личность похоронены вместе со всем болезненным прошлым.
— Звучит не очень радостно. Что может быть правильного в собственной смерти?
— Варлей Вячеслав Германович был сыном Альбины Варлей. Он был заносчивым, избалованным и слишком легкомысленным парнем. Он не умел принимать самостоятельные решения и боялся брать на себя ответственность за жизнь. Однажды ты мне сказала, что он был никем и не был крут, и я с тобой полностью согласен. Я рад, что он уже полтора года как похоронен на местном кладбище.
— Кто парень, который сейчас находится рядом со мной?
— Меня зовут Орлов Вячеслав Владимирович. Мне восемнадцать лет, — Славик замялся, обдумывая свой дальнейший ответ. — Нет, мне двадцать, и я сын Владимира Орлова, Старейшины всех светлых представителей Судьбы.
— Орлов? Что за фамилия?
— Это фамилия моего отца. Я увидел её у Влада, когда мы вместе искали тебя. Ты что, не знала?
— Если честно, то нет, не знала, — призналась я. До этого момента я даже не задумывалась о фамилии Влада. — Почему ты сказал, что тебе двадцать лет? Ведь ты умер, когда тебе было восемнадцать.
— По правильной хронологии мне осенью должно было исполниться двадцать лет. Если тебе сейчас девятнадцать, то я добавлю себе пару лишних лет.
— У тебя день рождения в октябре. Тебе будет двадцать осенью, но никак не раньше.
— Если это так принципиально для тебя, то я готов уступить эти полгода.
— Так-то лучше, — ответила я, довольная результатом нашей словесной дуэли. Я смотрела в лобовое стекло уверенным взглядом победителя.
— Никогда бы не подумал, что мы с тобой поменяемся местами.