Наследие Туврона (Книга вторая)

Кофф Натализа

– Знаешь, деда, - немного побаиваясь старика, прошептала Эллаида, - Так нечестно. Ты хочешь обменять меня на свое будущее. А меня ты спросил?

– Это не важно, - тихо проговорил старик.

На его лице была написана решимость. В его руке мелькнул кинжал. А в позе появилось что-то зловещее. Элли вся сжалась от страха. Стала невидимой. Но деду это не мешало, он и без того за много лет слепоты научился отыскивать противника в кромешной темноте.

Надвигаясь на внучку, дед теснил ее к входу в Храм.

– Не бойся, Элли, - почти ласково проговорил Сиркиус, -

Думаю, Заля уже приняла решение.

Стражники скрылись в Великом Храме. А солнце, поднимаясь, золотило кончики деревьев.

Дракон, спикировав к земле, обернулся в человека.

– Прилетели!
– выдохнул Драгидор.

Тигин, приземлившись на ноги, осмотрелся.

– Ты ошибся местом, - коротко выговорил маг теней.

Осматривая местность, высокую гору, кромки деревьев, цепким взглядом, Тигин хотел рычать и крушить все вокруг.

– Солнце уже встало, а ты, мать твою, прилетел не в то место!
– почти прокричал Тигин.

Драгидор, предпочитая не обращать внимание на состояние друга, только молча пошел в сторону горы. Каменистая стена, скрывавшая вход в Храм, нисколько не изменилась.

– Нам сюда, - коротко сказал Драг. И, кивнув в сторону стены, прошел сквозь нее. Тигин, облегченно выдохнув, пошел следом за другом.

– Пусти меня!
– услышал Тигин голос Элли. Напрягся всем телом. Маг, готовый разорвать любого, вставшего на его пути к жене, ринулся вперед, ведомый звуками голоса любимой.

Драгидор не отставал от друга ни на шаг. Оказавшись в просторном зале, друзья увидели старика, цепко державшего Элли за локоть. В его руке был нож.

Тигин, зверея с каждым мгновением все больше, увидел тонкую струйку крови, стекавшую по ладони любимой.

– Пусти. Ее. Немедленно!
– каждое слово мага было рокочущим, рычащим. Казалось, воздух просто клокочет из его глотки, складываясь в слова. На руках и голове Тигина начала появляться шерсть. Волк, не контролируя себя, стал оборачиваться в зверя.

Старик замер, поняв, что не успел. Тигин нашел их раньше времени, чего стражник никак не ожидал.

В зале начало появляться яркое свечение. Заалма, в белых одеждах, появилась в центре Храма.

– Ты вновь меня разочаровал, Сиркиус, - печально проговорила Хранительница. Старик хотел что-то сказать, но у него не выходило. Одним движением руки, Хранительница навсегда отобрала у стражника, некогда горячо любимого ею, и разрушившего все, что у них было, способность говорить. Старик мог только стоять и слушать. Раньше, когда судьба только разлучила его с любимой, зрение всегда возвращалось к нему на время его присутствия в Великом Храме. Сиркиус считал это великим даром, как и умение открывать проход из абсолютно любой точки земли в Храм Предков. Но теперь, когда он стоял перед любимой, он не мог ее видеть, как и не мог ни слова вымолвить.

– Мне жаль, Сиркиус, - тихо с нотками горечи в голосе, проговорила Хранительница, - За столько лет ты так ничего и не понял. Ты жертвовал, но не ради кого-то, а только ради себя. Ты отдал свое зрение, но для чего?

Чтобы видеть меня? Или радовать свои глаза? Ты решил принести нашу внучку в жертву, и ради чего? Чтобы быть со мной? Или тешить себя надеждами? А ты спросил меня об этом? Согласна ли я?

Хранительница вновь покачала головой, глядя на Сирикуса с осуждением.

– Ты хочешь быть со мной вечность, но ты ошибся, - тихо проговорила Заалма, - Мне не нужна вечность. Мне просто нужен покой. Я любила тебя, но ты умудрился убить нашу дочь и меня. Прощай, старик.

Сиркиус упал на колени. В его сознании появилось понимание: все, это конец. Но смерть его вышла не такой, какой он ожидал ее. Заалма удивила его. Старик рассыпался в прах, и только ветер, внезапно появившийся в закрытом помещении, вынес частички праха стражника из Храма.

– Прости, Сиркиус, - тихо прошептала Заалма.

Тигин, не теряя времени, подбежал к жене. Стиснув ее в объятиях, он судорожно покрывал поцелуями лицо жены, понимая, что еще не конец, они не вольны пока что распоряжаться своими жизнями, но маг просто не мог вести себя иначе. Он шептал жене о том, как любит ее, как скучал, как искал, и как не сможет и секунды больше прожить вдали от нее. Эллаида всхлипывала, ей хотелось так много рассказать мужу, но с ее губ слетали только короткие ответные фразы, слова любви.

– Мне все еще нужен приемник!
– коротко выговорила Заалма.

Хранительница, еще секунду назад казавшаяся слабой и хрупкой женщиной, истерзанной судьбой и нелегкой жизнью, превратилась в жесткую и беспощадную.

Тигин застыл, только крепче сжал руками жену, и заслонил ее собой.

– Глупец, - хмыкнула Заалма, - Ты не сможешь остановить меня, Волк!

– Ты права, - коротко согласился Тигин, - Но я могу основательно поломать твой храм.

Тигин бросил один короткий взгляд на Драга. Дракон, осторожно кивнул, и вышел из зала. Спустя секунду, с потолка посыпалась мелкая крошка.

– Я требую свободы для Эллаиды, - заявил маг, - Ты отпустишь нас. И будешь хранить покой в нашей семье.

– Весь в деда, - Заалма коротко покачала головой, будто сокрушаясь по этому поводу.

– Бабушка, - тихо проговорила Эллаида, выглядывая из-за плеча мужа, - Я приму твое решение, только позволь мне провести этот год с Тигином. Прошу!

Заалма молчала. Переводя взгляд с решительных глаз мага на молящие глаза внучки, Заалма кивнула.

– И тебе будет достаточно года?
– с сомнением поинтересовалась Хранительница.

– Нет!
– четко проговорил Тигин. На голову магу, его супруге и хранительнице посыпались мелкие камни.

Заалма вздохнула.

– Скажи своему неблагодарному дракону, что он может больше не ломать мой Храм, - велела Заалма, обращаясь к Тигину. Но тот не шелохнулся.

– Боги!
– вздохнула Хранительница, - Я отпущу вас. И жить вы будете долго и счастливо. И дети у вас появятся, как только захотите, только иди уже к своему другу!

Тигин упрямо стоял, не шевелясь, а с потолка сыпался песок с камнями. Храм медленно разрушался.