Наследие
Шрифт:
Одним неуловимым движением Познер прыгнул вперед и сделал выпад – так стремительно, что увидеть его клинок, метнувшийся к сердцу фон Карстена, было практически невозможно. Сталь зазвенела о сталь – это граф почти небрежным поворотом запястья отвел клинок противника, а графский меч в свою очередь обогнул оборону Познера и взлетел к его горлу. Познер парировал удар. Левый клинок поймал воющий меч графа, скрестившись с ним на долю секунды, давая правому возможность вонзиться в живот фон Карстена.
Фон Карстен встретил клинок правой ладонью. Познер уставился на кровь, выступившую между пальцами графа вампиров и потекшую по перстню-печатке.
Этого-то
Он шагнул вперед, левой рукой ловко разъединил клинки и с размаху погрузил острие воющего меча глубоко в шею Познера. В последний момент он смирил ярость удара, намеренно не дав клинку отрубить противнику голову.
Познер отшатнулся, глаза его расширились от боли и потрясения, из зияющей раны хлынула порченая кровь. Левую руку свела судорога, и пальцы разжались, выпуская кривой меч. Тот упал в грязь и задрожал, воткнувшись в размякшую землю. Рука потянулась к шее, словно пытаясь остановить поток крови. Познер хотел заговорить, но в горле его раздалось лишь невнятное бульканье.
Он увидел подлизу Ганса, стоящего возле Изабеллы.
Так близко к нему.
Казалось, он может достать его рукой.
Он поднял правую руку и метнул меч, точно кинжал. Слабая предсмертная улыбка дрогнула на губах Познера, когда он увидел, как тяжелый клинок вонзился точнехонько в центр груди Старины Ганса, раздробив кость и пронзив сердце подхалима.
Ганс попятился, попытался выпрямиться, но рухнул. Его движение было чисто рефлекторным. Он был уже мертв.
– Ты никогда… не нравился… мне, – выдавил все-таки Познер и скорчился в приступе кровавого кашля. Затем он поднял глаза и увидел приговор во взгляде фон Карстена. – Теперь кончай.
– Нет, – сказала Изабелла фон Карстен, чей разум наконец-то впервые за долгие часы просветлел. – Дай мне.
Она протянула руку за мечом мужа. Граф-вампир охотно отдал ей клинок. Познер опустил голову, ожидая последнего смертельного удара.
Миг – и Познера не стало.
Глава 16
БЕЛЫЙ ВОЛК
В эти дни смерть стала постоянным гостем. Это была долгая и горькая война. Порой Империя выходила победителем, порой силы тьмы безжалостно поглощали живых. Смерть всегда бродила поблизости. Люди еле сводили концы с концами. Они не осмеливались заглядывать в будущее. И все же даже во мраке огонек надежды отказывался затухать. Народ привык к этому злу, многие прожили с ним всю свою жизнь. Некоторые старики припоминали времена до нашествия сильванского графа вампиров, фон Карстена. Солдаты считали их рассказы своего рода мифом.
Каждый кого-то да потерял в этом противостоянии: братьев, отцов, друзей, сестер, жен, матерей, дочерей, любимых. Смерть не считалась с полом. Она не ограничивалась полями сражений и траншеями. Смерть проникала на улицы городов. Женщины сами сеяли зерно и снимали скудный урожай. Булочники, мясники и бакалейщики выкручивались, как могли, по крохам, точно скупцы, пополняя бесценные запасы в надежде обмануть голод.
Войны жестоки по отношению к детям и старикам – к тем, кто не знает ничего другого, и к тем, кто все еще помнит иную жизнь, когда свежие фрукты, мясо и парное молоко не были роскошью, которую не купишь ни за какие деньги.
Повсюду свирепствовали болезни. Хворь всегда расцветает там, где пустеют продуктовые склады. Холера и дизентерия работали на армию фон Карстена, кося людей тысячами.
И народ Империи продолжал выживать. У него не было выбора, хотя смерть поджидала повсюду, скрываясь под множеством личин.
Сорок лет сражений.
Сорок лет умирания.
Сорок лет потери любимых.
Сорок лет отчаянной надежды, что когда-нибудь однажды они освободятся от чумы по имени Влад фон Карстен, сильванский граф-вампир.
Сорок лет.
Йерек Крюгер содрогнулся при этой мысли. Неумирающий граф вечным призраком сопровождал жизнь Белого Волка. Тьма наступала. Великий магистр не помнил, чтобы он когда-нибудь не считал сумерки часом врага. Он не был суеверен; он был еще способен встретить неприятеля своим двуручным боевым молотом, против которого тяжело устоять. Даже мертвец может умереть, и факт этот – не сюрприз для воина. Эти твари – просто марионетки, они не живые, они не дышат. Перережь ниточки – и они упадут.
Он поскреб свою буйную бороду. От морозного покусывания ветра цепенело лицо. Ветер забирался даже под тяжелые шкуры, которые воин накинул поверх красных блестящих доспехов. Ожидание хуже всего. За эти годы он потерял немало славных бойцов и видел, как они возвращаются, чтобы охотиться за его людьми. Большинству военачальников такое и не вообразить: они нападали прямо на поле боя, еле волоча ноги, шатаясь, вцепившись в оружие, которое подвело их при жизни. Дух их был сломлен, а души, как он надеялся, отлетели в лучший мир. Но Ульрик защитит его людей – они верили в это, добровольно кидаясь в самую гущу бойни.
Йерек Крюгер воткнул резную рукоять своего огромного двуручного молота в снег у себя между ног. Руны Ульрика наполовину погрузились в девственную белизну. Воин отлично знал, что ожидает его и его людей в ближайшие часы. О воинской славе они уже не думали, они сражались за выживание. Это была борьба отчаяния, которое лишь росло вместе с ордой графа вампиров. Если они потерпят поражение, если Рыцари Белого Волка падут на полях Швартхафена, откроются ворота к Альтдорфу, сердцу Империи.
– Мы не проиграем, – твердо произнес великий магистр.
Его помощник, Рот Мелингер, буркнул что-то в знак согласия.
– Мы не имеем права.
Крюгер знал, что это испытание его собственных сил. Наступал момент, когда их жизни обретут смысл. В ближайшие дни Рыцари Белого Волка встретятся лицом к лицу с самым главным противником из всех, с кем они сражались. Они рождены именно для этой встречи.
И все же зерна сомнения проклевывались в сознании каждого человека. Их враг был бессмертен. Он падал, только чтобы вновь восстать – со стремлением отомстить и с нечестивой яростью. Меч, топор, молот были бессильны пред ним. Крюгер не мог позволить себе так думать. Представление о фон Карстене как о вечном существе накладывало печать обреченности на его собственную судьбу и судьбы людей, избравших его своим предводителем. Фон Карстен – вампир. Эта тварь обладала необыкновенной силой, коварством, дерзостью, но все же оставалась тварью. Иоганн ван Хал, охотник за ведьмами, первым дал имя злу, а назвать врага – значит сделать шаг к его уничтожению. Несмотря на всю свою силу, твари страдают от голода, от жажды плоти и теплой крови. Чтобы жить, они должны питаться. В этом их слабость. Они бесстрастны, они хитры, но ими движет самый первобытный из всех инстинктов – стремление выжить.