Наследие
Шрифт:
– Я бы делал то, что я делаю сейчас, сэр. И был бы тем, кем я являюсь.
Капитан бросает на него быстрый взгляд.
– Я должен был знать, что так вы и ответите. Вы были рождены, чтобы служить в Звездном Флоте, лейтенант.
– Я слышал, как люди говорили то же о вас, капитан.
– Правда? – Похоже, что это его забавляет. – Может быть, когда-то я
бы с этим согласился. – Высоко над ними кто-то, похожий на птицу, парит кругами. – Но теперь я не так в этом уверен.
– Здесь холоднее, чем в лесу, внизу. Сэр…
Капитан кивает.
– Знаю. Иду. – Он щелчком открывает коммуникатор. – Но когда-нибудь, Спок, когда-нибудь…
Образ: Номер Один, ее лицо бледнее, чем обычно, а чувства тщательно
контролируются. Она не сводит темных глаз с трехмерных шахмат перед ней; она играет за обе стороны, и двигает фигуры так, как будто только игра ее и занимает во всем мире. Но даже Спок видит, что мыслями она далеко.
Он слышал о смерти ее отца. На его родной планете в таком случае было бы невежливо не выразить соболезнования. Ведь они, в конце концов, коллеги, хоть знакомы всего несколько дней. Но Вулкан и Земля – два разных мира, и он почти не знаком с земными траурными обычаями.
Медленно, преднамеренно, первый офицер переводит белого слона на два уровня ниже и берет черную ладью – ход, который она должна была сделать еще два хода назад, а Номер Один – безупречный игрок. Это еще один знак того, как она на самом деле сейчас невнимательна.
Ему хочется подойти к ней и выразить свое сочувствие. Но он решает не делать этого, пока не будет уверен, что ведет себя подобающим образом. Меньше всего на свете он хотел бы обидеть ее.
Главный инженер транспортатора сейчас на дежурстве. Может, он согласится уделить ему немного времени, чтобы его просветить. Спок решает немедленно отправиться в транспортаторную.
И в этот момент Номер Один поднимает глаза. По-видимому, она почувствовала его пристальный взгляд. Она взглядом спрашивает его, в чем причина.
Он переглатывает. Возможность просвещения исчезает. Так или иначе, он должен говорить с ней сейчас.
Спок подходит к ней и останавливается рядом. И, пока его мозг напряженно работает, пытаясь найти путь решения проблемы, Спок пытается выиграть время, притворяясь, что заинтересован шахматной партией.
– Интересная ситуация, – замечает он.
– Вы так полагаете? – первый офицер указывает на стул рядом с ним.
– Хотите сыграть?
Он кивает.
– Благодарю. – И садится. – Какой-либо перевес?
Номер Один качает головой.
– Нет.
– Тогда я буду играть черными, – решает он, – и это значит, что сейчас мой ход.
– Верно. Значит, вы наблюдали за игрой.
– Извините меня. Это только оттого, что игра мне знакома – мы играем в нее на Вулкане. А здесь немногое мне знакомо.
– Вам не нужно извиняться, – говорит она ему.
Он смотрит на нее и спрашивает себя, нельзя ли просто заговорить и
рассказать о своей дилемме. Но, как и прежде, он опасается, что заденет ее чувства. Он в тупике, и обращает внимание на игру.
И немедленно видит, что его положение угрожающе. Через миг, он переводит черную пешку уровнем выше, чтобы она оказалась на пути белого слона. Это попытка усыпить ее внимание и завлечь ее фигуру в ловушку, и таким образом уравнять силы.
Похоже, что Номер Один не замечает его замысла. Она берет черную пешку.
Спок в ответ переводит ферзя выше уровнем. Ловушка готова.
Теперь она не сможет ее избежать. Неважно, куда она двинет своего слона, вулканец возьмет его той или иной фигурой.
Первый офицер хмурится. Смирившись с судьбой слона, она пытается установить за него цену. Фигура, которая возьмет слона, сама попадает под удар, – хотя в данном случае все, чем вулканец должен пожертвовать – это пешкой.
Но он колеблется. Ему вдруг приходит в голову, что эта ситуация предоставляет ему возможность, которую он искал.
Проходит порядочно времени, и Номер Один не выдерживает.
– Делайте ваш ход, мистер Спок. Это всего только пятилетняя миссия.
Он поднимает на нее взгляд.
– Мои извинения. Я только пытался оценить вашу потерю. Ее
масштаб.
Она возвращает взгляд – и, думает он, – понимает. Между ее бровями
появляется морщинка.
– Это была… – Она замолкает, потом начинает снова. – Это будет
значительная потеря. Но игра продолжается.
Он кивает.
– Тем не менее, это печально.
– Да, – соглашается первый офицер, – это печально.
Спок замечает, что в уголке ее глаза появилась слеза. Она ее не
вытирает, и слеза медленно катится вниз вдоль ее прямого носа.
– Все еще ваш ход, – напоминает она ему.
Признательный судьбе за подаренную ему возможность, Спок берет ее
слона. Но с этого момента игра Номер Один значительно улучшается.
Образ: Эбделнэби, с потеками эля на губах, его большие глаза увлажнились от прилива откровенности. Он наклоняется над столом, сжимая кружку с тем, что он ранее описал как «динаршанская отрава».
– Вы хороший человек, лейтенант, – вокруг стоит страшный шум, и но
Эбделнэби умудряется его перекричать. – Я имею в виду, чер-ртовски хороший человек. Я имею в виду… то есть… черт, вы ведь знаете, что я имею в виду, верно?
Споку хочется думать, что да.
– Спасибо, – отвечает он.
Шеф транспортационного отсека выпячивает подбородок и кивает на
кружку Спока, которая по-прежнему полна, если не считать маленького глотка, который он отпил полчаса назад – и нашел это довольно неприятным.