Наследная ведунка

Тараторина Даха

А, ну, всё ясно теперь! И как только утерпела, не разбудила меня среди ночи! Это ж, если бы мне кто другой сплетню принёс, мироздание бы рухнуло! Ну как не отблагодарить хорошего человека за заботу?

– Ага, – я сделала вид, что смущённо потупилась, – знаю. Любовник мой набил… Обозвал меня девкой неверной и набил…

– И тебе?! – уронила челюсть Гарита.

– Не, только Лилю. И, знаешь, вовсе и не морду…

– А что же?! – тётка аж подалась вперёд, рискуя завалиться из-за смещения центра тяжести с внушительного зада на внушающий не меньше уважения перед.

Я показала глазами, куда. Гарита восторженно охнула, прикрыла рот рукой, видимо, чтобы информация не покинула через него голову раньше времени. Странно, что уши и нос не заткнула.

– Знаешь, пойду я, пожалуй, – нервно комкающие передник ручонки явственно говорили о том, что пойдёт Гарита не домой, и что новость распространится быстрее, чем я доберусь до рынка, – а то у меня каша убегает…

– Кошмар! – поддержала я и, понизив голос, поманила соседку к себе: – Только ж ты никому, ага? Мне слухи не нужны…

– Да чтоб у меня язык отсох! – оскорбилась сплетница и вприпрыжку помчалась в сторону двора сестры, даже не пытаясь скрыть сей факт.

Ну, теперь можно быть спокойной: чтобы сплетня не дошла хоть до кого-то из жителей (или приезжих) Холмищ, он должен быть глухим. Да и то Гарита ради такого дела научится изъясняться жестами.

Хорошая всё-таки женщина! Всегда можно на неё положиться. Прошлым летом, когда я по жаре да понадеявшись на защиту забора вышла в огород и вывернула на себя ведро воды, она разнесла всем, что ведьма пляшет по двору голышом, дабы тем самым обеспечить себе хороший урожай. Насчёт урожая не знаю, но отбоя от клиентов, особенно мужеского полу, в том году не было до самых холодов, когда и самые ярые оптимисты перестали надеяться на зрелище.

Одеться предстояло позаметнее. Так, чтобы ведунка не ускользнула ни от чьих глаз. Желательно ещё и так, чтобы не оставалось сомнений: баба я гулящая, мужиков меняю, как высокородная девица туфельки, и вообще позор мне и порицание.

Благо, подходящий наряд нашёлся без труда. Нет, ну а что? Это молодёжь нынче хорошие вещички за просто так выбрасывает, а я вот сберегла: сгодится. И платье, что хранилось в сундуке уже лет двадцать, вполне сошло за новомодное, привезённое из заграниц пылким возлюбленным. Я с замиранием сердца втиснулась в наряд и облегчённо выдохнула лишь тогда, когда осознала: и правда сошлось. Гм, раньше казалось, что оба разреза, и возле правой, и возле левой ноги не такие высокие. Это мода так поменялась, я постарела или попросту швы разошлись? Впрочем, всё одно смотрится неплохо. Я ещё немного распустила шнуровку у груди, дабы особенно выразительно горестно вздыхать, втянула живот, чтобы ткань не треснула, пока наклонялась натянуть сапоги. Разгладила складки, любуясь на себя в зеркало.

А ничего! Ещё могу! И без косы, с беззаботно торчащими в разные стороны волосами, ничуть не хуже, чем была когда-то!

Повесив корзинку на сгиб локтя, я отправилась кормить клеветников и привлекать внимание.

Нет нужды искать воришку, если воришка сам явится к тебе.

К полудню вместо хитрого лиса удалось уложить в корзину пучок ранней зелени, дюжину яиц, медовый пряник и бутыль самогона, коей, видимо, и предстояло запивать мой безнадёжный провал. Нет, пальцами в меня тыкали исправно. Пытались и завязать разговор, чтобы исподволь вызнать что-нибудь свеженькое, и посочувствовать, и осуждающе поцокать, изо всех сил маскируя зависть под негодование.

Но Когтистая, чтоб его, лапка не явился! Я тут, значит, наряжаюсь, прихорашиваюсь, нюхаю печально сморщившийся букетик зелёного лука, сидя на солнцепёке, а эта скотина предпочла проигнорировать столь явственные знаки внимания! Ну и кого прикажете вести в ловушку? Вон того облезлого козлёнка, которого беззубый дедок пытается всучить хоть кому-нибудь? Дурак, кстати. Нанял бы меня за десяток монет, – получил бы бойкую крепенькую козочку, а так отдаёт животное за бесценок и явно на жаркое. Но навязываться не в моих правилах. Кому надо, сам найдёт и сам всё предложит.

Кстати, да! Гордая я и независимая или как? У меня, между прочим, даже кот есть! Не совсем мой, и не то чтобы есть… Но приходит к углу дома исправно и объедками не брезгует. А раз так, то и нечего за мужиками, будь они хоть сто раз красавчиками, гоняться!

– Ну и пошёл ты, – пробормотала я, швыряя покупки в лукошко и поднимаясь.

Но, стоило заторопиться восвояси, торговцы сразу почуяли, что потенциальный заработок ускользает.

Один вырос словно на пустом месте, хотя наверняка давненько ошивался рядом. Немудрено, что не заметила: макушкой мне едва до бедра достаёт!

– Тётенька, купите пирожка! – пискляво предложил недорослик, скрытый лотком с выпечкой почти целиком. Из-под подноса, пристроенного на голове, как шляпа, торчали только зелёные остроносые ботиночки.

В животе тут же требовательно заурчало, и я, не заставив себя уговаривать, кинула монетку. Мелькнула маленькая сморщенная ручка – и сверкнувшая денежка бесследно исчезла.

Надеюсь, этот пирожок не станет последним ударом по целостности моего платья: оно и без того заставляло дышать весьма осторожно и неглубоко, а когда сажусь, спину держать так ровно, словно припрятала под корсажем ухват.

– Кваску? – волосатая ручища, размером и толщиной напоминающая ногу, причём, медвежью, зачерпнула кружкой напиток из бочки и впихнула мне с такой силой, что я завалилась на спину. Благо, у скамейки имелась спинка, так что далеко падать не пришлось, только квас расплескала.

Щупленький мужичонка, предлагающий прохожим питьё, набрал было во впалую грудь воздуха, чтобы потребовать плату или справедливо возмутиться, но, оценив габариты продолжения ручищи, передумал и молча отбуксировал бочку на колёсиках на противоположный край площади.

Щурясь против солнца, я подняла глаза на мужика, по привычке ожидая, что тот, потоптавшись на месте, заведёт разговор об услугах ведунки. Не впервой чать. Спрятавшееся за его затылком светило не позволяло разглядеть лица, но впечатление громила всё равно производил неизгладимое.

Когда затянувшееся молчание стало совсем уж неприличным, кавалер осклабился, коротко и ёмко сообщив:

– Ы!

Я сёрбнула квасом:

– Ага, именно так и подумала.

Ответ здоровяка полностью устроил. Он по-детски пнул камешек на мостовой, развернулся и стреканул, быстро скрывшись в толпе.