Наследница Академии
Шрифт:
Мое ночное «путешествие» не осталось незамеченным для моего организма, и я все-таки заболела. Рано утром проснулась оттого, что я закашлялась, а пот со лба течет буквально ручьем, отчего подушка была такой мокрой, что ее впору было бы выжимать. Совершенно ослабленная я еле нашла в себе силы тряхнуть рукой на которой красовалось кольцо связи. Из него тут же в воздухе всплыла пентаграмма. Одним движением пальца я стерла со светящейся звезды свою, теперь уже не нужную речь, и быстро начертила две витиеватых руны означающие что мне
Довольно полезный артефакт, скажу я вам. Вот только работает эта штука исключительно в пределах стен академии! Между работниками, для быстрой связи. А вот будь это кольцо немного более усовершенствованным, не пришлось бы мне вчера болтаться в воздухе как тряпица. Просто позвала бы кого-нибудь на помощь и все. Ну да ладно, поздно сокрушаться о своей недальновидности. Я ведь жива? Жива. И даже не покалечилась. А температура спадет сразу как только выпью зелье.
Вот только мучил меня один вопрос: чья боевая магия меня спасла, и кто ее применил? Надеюсь, мой спаситель объявится, я ему хоть благодарность выскажу, а то неловко как-то.
Целителей ждать долго не пришлось, через несколько минут после вызова, для приличия постучав, в дверях возник дат Фикерам с внушительного размера чемоданчиком в руках.
— Ну-с, директор, — голос целителя больше походил на шипение змеи, — на что жалуемс-ся?
Я невольно улыбнулась. Голос быть может и походил на змеиный, но притворно — осуждающее выражение лица пожилого мужчины говорило о том, что он самый что ни на есть добрый человек. И он всегда спрашивает «на что жалуемс-ся?», хотя магическое зрение целителей способно сразу обнародовать состав болезни.
— Боюсь, я немного простыла. — Я снова закашлялась, и слабость окончательно взяла верх над моей попыткой держаться бодрячком.
— Так, так, та-а-ак… Вот ведь молодежь, разве так сложно следовать такому простому правилу, в котором ясно говорится — одеваться тепло. Осень на дворе, первый снег скоро выпадет, а вы все шастаете полуголые! — Дат Фикерам поправил монокль, внимательно заглянул мне в глаза, и полез в чемоданчик что-то бурча себе под нос.
— Отныне и вовек для меня это правило станет молитвой.
Я снова заулыбалась. С моего прихода к должности директора, магистры ни разу не вздумали мне перечить, или указывать что мне делать. Несмотря на то, что многие до сих пор не приняли тот факт, что еще не так давно ставшая бывшей ученица, теперь их начальница, лицемерия у них стало хоть отбавляй. А вот дат Фикерам всегда говорил: «для меня больные все равны», и гонял моего отца по кабинету за то, что тот не принял лекарство вовремя.
Дат заставил меня смиренно лечь и принялся сосредоточенно водить надо мной руками, от которых потянулись магические сияющие нити, и впились в мое тело. Я ощущала их в себе лишь как легкое покалывание, и все, никаких больше неприятных ощущений не было.
Прошло всего несколько минут, но мне они показались вечностью. Шевелиться было нельзя, а кашель так и душил. Еще и это странное жжение внутри… Неужели какое-то серьезное воспаление?
— Интересно… очень интересно… — Отрешенно пробормотал целитель и достал из чемоданчика маленький флакон с какой-то пузырящейся фиолетовой жидкостью.
— Что интересного? Что вы обнаружили, дат Фикерам? — Меня не на шутку пугал его встревоженный вид. Сейчас как скажет, что у меня некая разновидность особо сложной простуды, и вырастут у меня от нее хвост и усы…
— Знаете, ничего необычного, но…
И вот это его «но» меня чуть с ума не свело.
— …у вас действительно, банальная простуда. Но есть что-то еще… Что-то лишнее, с чем ваш организм всеми силами пытается бороться. И чего я никак не могу распознать… — Он задумчиво покрутил пузырек в руках, и протянул его мне.
Может это лишнее — магия Магитанов? Может она как-то даёт о себе знать, так что целитель может ее обнаружить? Хотя, не может быть. Любая магия — часть души, практически единое целое с человеком. И уж целителям ее наличие точно не может быть известно. Но все равно, надо быть поосторожнее. Нельзя, чтобы кто-то прознал о чужеродном дополнении к моей собственной магии.
— Вот, выпейте это и сразу засыпайте. Экстракт фробениуса поможет вам заснуть, а после сразу станет легче.
Целитель поспешно закрыл чемоданчик, и чуть ли не бегом достиг двери. И уже выходя, обернулся.
— Вам бы начать проверяться почаще… Знаете, нет такой болезни, которую я бы не смог определить. Но у вас… у вас нечто иное.
Леонгард
Мэрибелл смотрела на меня таким яростным взглядом, в котором смешалась злость, ревность и нечто похожее на желание меня уничтожить. У меня даже на миг мелькнула мысль, что никогда мне больше не заслужить ее доверия. О Ливиэне я бы не рассказал сам, но лишь потому, что договор с ее родителями о нашем браке был расторгнут, еще тогда, когда Мэрибелл была в моем доме.
Я не стал ее останавливать, когда она схватила метлу и птицей взвилась в небо с балкона. Пусть успокоится, а завтра я поговорю с ней, попробую объяснить…
Вэриус все так же сидел на полу у стены. А ведь он даже не попытался дать мне отпор… Молча принял удар и лишь усмехнулся окровавленными губами.
— Зачем ты сказал ей? — Я проводил взглядом девушку, и повернулся к другу лишь когда она скрылась в темноте ночи.
Вэриус рассмеялся и сплюнул кровь.
— А что, ты думаешь что эта «мисс совершенство» сама бы не догадалась о твоих истинных намерениях?
— Откуда тебе знать, какие у меня намерения?! — Я еле сдерживал себя от того, чтобы снова не запустить в него магическим боевым шаром.
— Ну как же… Не думай, будто я настолько глуп, что не вижу происходящего под моим носом. Ты и твой отец только и жаждете, чтобы свести на нет магию нашего мира, последнего из всех, у которого осталась хоть какая-то часть несчастной магии. До которой вы так отчаянно пытаетесь добраться несколько веков… Давай, скажи еще что это не так! Да ты должен быть мне благодарен, за то что я сказал ей лишь о Ливиэне, и промолчал о ваших делах с отцом!