Наследница магических сил

Rossi Maria

– Спасибо. Очень приятно со всеми познакомиться, – Кассандра улыбнулась и прошла в конец класса, села за свободную парту.

Директор пожелал всем хорошего дня и вышел, урок продолжился. Появление необычной по внешности новенькой вызвало оживление и перешептывания, на которые Кассандра не обращала никакого внимания, и даже развернувшиеся сейчас в ее сторону и открыто изучающие ее внешность несколько парней и девушек абсолютно не смутили. Особенно пристально смотрел ей в лицо тот, чей голос она выделила в толпе еще в холле.

– Привет, красавица, – начал он. – Я тут

самый главный. Запомни это, – он протянул ей руку, а на его лице появилась самодовольная улыбка. – Рекомендую со мной дружить и быть послушной девочкой, тогда, может быть, тебя ни я, ни другие не будем кошмарить, и ты сможешь выпуститься без нервного срыва.

«Чучело, да кому ты нужен? Кого ты пугать решил, сопляк? Смотри, чтобы я тебя не довела до нервного срыва. Вот ведь козлина, – подумала Кассандра, про себя отметив, что жизнь у парня совсем непростая, вот он и бесится. – Несчастный человек».

Кассандра смерила его взглядом. Ей не нравилось, что этот ученик своим поведением игнорирует тот факт, что учитель продолжает рассказывать новую тему. В силу своего воспитания она вообще не признавала неуважение к труду других и нарушение норм и правил этикета, в связи с чем ей всегда было сложно находиться в подобного рода коллективах.

– Имени у самовыдвиженца на статус главного нет? – ее голос был невероятно мягким и в то же время уверенным, по нему сразу можно почувствовать характер человека.

Он удивленно вскинул брови вверх и неожиданно для самого себя взял за правую руку Кассандру и тут же посмотрел на их руки. Его поразило то, какая ледяная рука у девушки, отчего он непроизвольно ее сильнее сжал, подсознательно желая согреть. Но Кассандра руку вытащила и сейчас просто гипнотизировала парня, у которого даже не получилось назвать свое имя, так он погрузился в черноту ее глаз.

– Нравлюсь? Хорошо выгляжу, правда? – сказав это после минутного молчания, парень ехидно улыбнулся.

– Не имеет значения, как ты выглядишь снаружи, если ты абсолютно пуст внутри, – последовал жесткий ответ новенькой. – И вы мешаете слушать учителя, – она отвела свой взгляд от парня и переключила внимание на математика – излишне интеллигентного, спокойного и неконфликтного человека, увлеченного своей профессией и уже смирившегося с повседневным невежеством учащихся.

Присутствующие в классе, услышав недолгий разговор этих двоих, поразились хладнокровию и даже бесстрашию девушки, но связали это с тем, что она еще не знает, кто такой Уоррен Фрай и чей он сын, и каковы возможности его семьи. Да и тот факт, что этот парень отличается дерзостью и любит себе всех подчинять, ей тоже неизвестен. В душе они посочувствовали новенькой, на которую, наверняка, взъестся неуправляемый Уоррен и его компания, с которой никто никогда не хочет иметь ничего общего, хотя и он сам, и его дружки нравились многим девушкам, и последние гордились даже такой мелочью, что на них кто-то из этой группы посмотрел, а если подмигнул или обмолвился словом – это расценивалось как признание в любви.

«Мельчает мир, его потомки грустны и жалки в свете дня… – только начала в стихах думать Кассандра, как сама с себя в душе хохотнула. – Стареешь, мать, бытовуху переводишь в возвышенный слог».

Оставшееся время на уроке Кассандра инициировала своим вопросом по одной из теорем интересную, по их с учителем мнению, дискуссию, участниками которой были только они вдвоем. Причем в какой-то момент она и математик стояли у доски и выводили формулы, доказывая друг другу что-то, что осталось за гранью понимания остальных присутствующих на уроке, пребывающих в замешательстве.

«Святые небеса! – думал учитель математики. – Спасибо за талантливого ученика. Пока повременю с увольнением».

После урока, когда ученики покидали класс, а Кассандра просматривала пришедшие смс, ее окликнул тихий женский голос. Повернув голову в его сторону, девушка увидела, что к ней на инвалидном кресле подъезжает одноклассница, по внешности которой можно сказать, что кто-то из ее родителей афроамериканец.

«Я и не обратила внимания, что она в инвалидном кресле, – подумала Кассандра. – Хотя неудивительно, я ведь вообще ни на кого не смотрела».

– Привет, – девушки друг другу улыбнулись, поскольку поздоровались одновременно.

– Меня зовут Денетрис Ахмед, – она протянула свою очень смуглую руку Кассандре и с улыбкой отметила про себя, какая холодная и невероятно красивая из-за белизны кожи рука у Кассандры.

– Рада знакомству, – ответила вампирша, наоборот, поразившаяся тому, какая горячая рука у девушки. – У тебя красивое сочетание имени и фамилии – «Оптимистичная благодаря Богу», – после ее слов Денетрис засмущалась, поскольку всю жизнь была уверена, что имя ей не подходит и никогда не задумывалась о его значении.

– Ты к нам из того колледжа, в котором от взрыва рухнуло крыло?

– Да. Доучусь с вами.

– Добро пожаловать. Но я хотела предупредить тебя не связываться с Уорреном и его компанией. Они неуправляемы и жестоки, обидеть, оскорбить могут кого угодно. Директор ничего не может с ними поделать. Это дети очень влиятельных родителей.

– Никто не ставит их на место? – спокойно глядя на Денетрис, поинтересовалась Кассандра.

– Все боятся неприятностей. Они опасны. А вечерами еще и в сомнительных клубах зависают, в драках участвуют, да и вообще, о них нехорошие разговоры ходят.

«Придется заняться перевоспитанием. Заставлю их поубавить спесь», – решила вампирша.

– Спасибо за информацию, – улыбнулась Кассандра. – Буду иметь в виду. Ну что, двинемся на следующий урок? – она подмигнула Денетрис. – Тебе помочь?

– Нет, спасибо. Уже привыкла сама. Поехали.

Девушки покинули кабинет, и пока перемещались по зданию новая знакомая Кассандры провела небольшую экскурсию по колледжу.

Кассандра, пропустив Денетрис вперед, стояла около стены напротив входа в класс, в котором должен проходить урок литературы, ей на телефон пришло сразу несколько смс. Глава клана, дядя и, как ни странно, сама графиня, интересовались первым учебным днем на новом месте и настроением, а Харт, ко всему прочему, ехидничал по поводу того, в каком крыле находится кабинет химии и не нуждается ли он в капитальном ремонте.