Наследница проклятого острова
Шрифт:
– Резонно. Гардероб и два месяца учёбы, – с усмешкой уступил капитан.
– Гардероб и пять месяцев. И я позволю вам называть меня Ветой, – широко улыбнулась я.
Гайрон расхохотался. В его смехе было столько любви к жизни и искреннего, чистого задора, что я едва сдержалась, чтобы не погладить его по лицу, и невольно подхватила веселье, будоражащими волнами расходящееся по палубе.
– Ты очаровательно самонадеянна, Вета, и поэтому моё последнее слово – гардероб и три месяца.
Капитан перешёл на «ты» без какого-либо позволения с
– Так уж и последнее? – фыркнула я.
– Именно так. Трёх месяцев тебе вполне хватит, чтобы освоиться. По истечении этого срока мы решим, стоит ли наше сотрудничество тех денег, что я в него вложу, – немного хищно улыбнулся Ярц. – Мы встретимся, и всё обговорим.
– Я в состоянии сплести почтовый аркан, – сказала я. – Нам не обязательно встречаться.
– О нет, моя прекрасная Вета, встречаться нам обязательно. Я буду сообщать тебе, когда буду приходить в порт Нинара, и мы будем встречаться, – многозначительно улыбнулся он. – Это непременно.
– Зачем? – тихо спросила я.
– Затем, что я этого хочу. Хочу тебя видеть и говорить с тобой лично. Разве это недостаточная причина, Вета? – он провёл пальцем по линии моего подбородка.
– Даже не знаю, – ответила я и добавила очень личный вопрос: – А почему ты этого хочешь, Ярц?
– Почему мужчины хотят видеть красивых девушек? Почему люди тянутся друг к другу? Почему одних мы готовы носить на руках и совершать ради них сумасбродные поступки, а на других даже не смотрим? В тебе есть нечто особенное, Вета. Нечто невероятно притягательное. Я боюсь быть чересчур навязчивым, чтобы не спугнуть тебя. Но если бы я только мог, я бы проводил с тобой все свои часы и дни.
Воздух казался сладким. Напоенный солёным морским ветром и волнующим запахом капитана, он пьянил не хуже вина. У меня даже немного закружилась голова.
– Тебе не кажется, что мы слишком мало знакомы, чтобы говорить такие слова? – осторожно спросила я.
– Иногда достаточно лишь взгляда, чтобы понять, что перед тобой человек, которого ты искал всю свою жизнь. Рядом с тобой я чувствую себя иначе. И мне безумно нравится ловить взгляд твоих прекрасных глаз.
– Очень красивые слова, Ярц. Но мне не верится, что ты настолько увлечён. По крайней мере в торгах ты головы не потерял, – мягко упрекнула я, упираясь ладонью ему в грудь.
Ярц улыбнулся широко и по-мальчишески открыто и весело.
– Вот поэтому ты мне и нравишься, Вета. За красивым фасадом есть и хватка, и мозги. Против такой женщины устоять невозможно. Хорошо, я согласен на четыре месяца. Но только потому, что ты вьёшь из меня верёвки. Я даже выразить не могу, насколько ты хороша…
Сердце забилось очень быстро, к губам прилила кровь, а картинка мира перед глазами словно сжалась до одного лишь лица капитана. Я ждала. Ждала, когда Ярц склонится к моим губам и поцелует. Умело, горячо, по-взрослому. Кажется, у меня даже кожа на руках покрылась чешуёй от волнительного ожидания. Гайрона чуяла
Но ничего не произошло.
– Я рад, что мы договорились, моя прекрасная Вета. Позволь проводить тебя до каюты. На палубе по ночам очень зябко, а я не хочу, чтобы ты простыла.
– Как скажешь, Ярц, – ошеломлённо согласилась я.
Почему он меня не поцеловал?!
Этот вопрос не давал покоя ближайшие несколько часов, а потом началась сильная качка, и думать о таких мелочах стало некогда – пришлось в срочном порядке крепить вещи, ловить разлетевшиеся по каюте мелочи и убирать их в прикрученный к полу комод.
Морем я ходила редко: наша семья вполне могла себе позволить оплату портальных переходов, если требовалось оказаться на другом острове. Мы с родителями жили в столице, а бабушка с дедушкой – на Цейлахе, и время я всегда предпочитала проводить именно там, безраздельно владея их вниманием. В городском доме меня донимали старшие братья, мама вечно была занята, а отец пропадал на службе. Так что провинциальный Цейлах я любила куда сильнее великолепной, крикливой и злачной Нагуссы, в которой порок и добродетель переплелись так тесно, что даже Хаинко порой не могло разобрать, где одно, а где другое.
Качка тем временем только усилилась. Меня швыряло от одной стены к другой, и я поняла, что пора выходить из каюты. Хоть я и гайрона, но тонуть взаперти – приятного мало, а дело откровенно запахло кораблекрушением.
Схватила сумку, разулась и упрятала в неё сапожки. Но выйти наружу не успела – ко мне без стука вломился Ярц с перекошенным лицом.
– За мной!
Капитан схватил меня за руку и потащил, но не на палубу, а в трюм!
– Куда?! – выкрикнула я, упираясь изо всех сил.
Ярц сгрёб меня в охапку, стиснул в болезненном объятии и заорал почти в ухо, перекрикивая рёв шторма.
– Вета, у нас на хвосте три пиратских судна, если не хочешь попасть в их грязные лапы, то посидишь вместе с товаром. С ними погодные маги, и они вот-вот возьмут нас на абордаж!
Капитан потащил меня дальше, и я поняла, что сопротивление бесполезно. Он слишком силён, а перекидываться внутри корабля – нельзя. И сама поранюсь, и судно разнесу.
Затащив меня в трюм, Ярц сдвинул одну из фальшпанелей и впихнул меня в темноту.
– Лучше даже не дыши! – рявкнул он на прощание и закрыл снаружи.
Человеческим зрением я не увидела ничего, пришлось довериться гайроне и посмотреть её глазами. Я оказалась в тесном пространстве среди аккуратно сработанных деревянных ящиков. Хотела заглянуть в один из них, но они все оказались опломбированы. Что он везёт? Оружие? Запрещённые зелья? Боевые артефакты массового поражения?
Как ни странно, качка в трюме ощущалась гораздо слабее, да и все ящики были надёжно закреплены. Я села на один из них и прислушалась. Несколько минут ничего не происходило, потом корабль внезапно перестало мотать из стороны в сторону, зато сверху раздался треск и шум.