Наследница Вещего Олега

Дворецкая Елизавета Алексеевна

– Садитесь, – пусть и не слишком любезно, толстый грек указал русам на другую скамью, напротив. К тайной радости Асмунда, пожимать им руки он явно не собирался. – Разговор, возможно, будет долгим.

– Нам не привыкать – мы и ждали его очень долго! – вырвалось у Асмунда.

– Я выслушал Лаврентия, который передал мне ваши речи, и просмотрел вашу грамоту, – толстяк небрежно кивнул на лист, лежащий перед ним. – Правда, без настоящей печати все это стоит не больше оливковой косточки, но пусть будет так. Прежде чем мы сможем признать печать нового архонта Росии, наши люди должны будут посетить Киев и

убедиться, что там все так, как вы говорите.

– Пусть приезжают, – с трудом держа себя в руках, процедил Асмунд. Лениво лежащие на столе толстые бабьи руки грека внушали ему отвращение, и он невольно поглядывал в окно, на небо. – Князь Ингвар примет их с надлежащим уважением.

Ему почти в глаза сказали, что он может оказаться лжецом и самозванцем, а вовсе не послом, но он решил терпеть негодование, как воины терпят боль. «Не подведи меня», – говорил ему Ингвар.

– Так, значит, вы утверждаете, что родственник архонта Эльга сместил его и захватил власть в Киеве, опираясь на войско, полководцев и знать? – прищурился грек, будто ему рассказывали байки.

– Это так, – твердо ответил Асмунд. – Дружина руси провозгласила Ингвара своим вождем.

– И насколько велика и сильна эта дружина?

– На нашей стороне были все киевляне, кроме… – «кроме христиан», хотел сказать Асмунд, но вовремя прикусил язык, – кроме морован, соплеменников его отца. Русы и славяне все встали на сторону Ингвара. Большая дружина тоже с ним.

– Это правда? – Патрикий Феофан склонил голову набок и окинул всех троих послов таким отработанно-испытующим взглядом, будто каждый день допрашивал лжецов.

– Йотуна мать, это правда! – рявкнул выведенный из терпения Асмунд, который вовсе не привык, чтобы ему не верили.

– Он клянется Богоматерью, что говорит правду, – перевел толмач, давно подобравший приличное соответствие всему тому, что срывается с языка у варваров.

– Если бы это была не правда, зачем бы я стоял здесь перед тобой! – продолжал Асмунд. – Зачем бы тащился через море?

Свои верили ему, потому что он свой, чужие верили, потому что за ним стоял сильный род, а любое обвинение во лжи пришлось бы подтверждать с оружием в руках, чего, глядя на Асмунда, рослого, крепкого и ловкого, никому бы не захотелось. Поэтому его слова и не подвергали сомнению по мелким поводам, а для крупных он до сих пор оснований не давал.

– Во все времена люди находили множество причин, чтобы солгать ради придания себе веса либо обогащения, – засмеялся патрикий, вертя в пухлых пальцах писчую палочку. От него исходил запах каких-то сладких благовоний с примесью пота, – запах был не такой, какой источают вспотевшие мужчины, и Асмунда мутило от этого. – Значит, новый архонт Ингер сосредоточил в своих руках немалые военные силы?

– Да, – сдержанно ответил Асмунд, стараясь вдыхать лишь со стороны окна.

В этом вопросе он почуял подвох. А что, если его спросят, не намерен ли Ингвар двинуть эти силы на Греческое царство?

– И какого же договора он хочет от нас?

– Договора на тех же условиях, какие были при Олеге Вещем, – с дерзкой уверенностью ответил Асмунд. – Тебе они известны?

– Я не помню всего, но в архиве хартулария варваров этот договор, конечно, есть… Однако я помню, что это был весьма выгодный для вас договор. Кажется, там даже было сказано, что если рус будет убит и его убийца сбежит, то его имущество передается родичам убитого. А если кто из русов умрет своей смертью, то его наследство получают родственники в Росии – небывалое дело! В Романии нет такого закона! Но, клянусь головой Богоматери, нет смысла обсуждать подобный договор с новым архонтом, который еще ничем себя не проявил и даже не доказал, что и впрямь обладает властью.

– Князь Ингвар проявит себя, – сдержанно ответил Асмунд.

Греки поверят, что он обладает властью, лишь когда увидят две тысячи его кораблей в своем Суду? Это можно! Многие среди руси только этого и хотят!

– А ваше посольство увидит его власть своими глазами, когда приедет в Киев, – добавил он.

– Наше посольство может прибыть к вам только на следующий год. У нас мало времени – и у меня лично, и у василевса. Слишком много дел. – Феофан с любопытством посмотрел на два перстня с самоцветами на своей правой руке, будто этот осмотр и был его важным делом. – Но василевс и синклит намерены предложить вам кое-что. Если мы достигнем соглашения и Бог благословит наши замыслы, мы убедимся в истинности власти архонта Ингера, а он получит надежду заключить почти такой же хороший договор, какой был у Эльга Старого.

– Дело? – Асмунд его не понял.

– Клянусь головой апостола Павла! – Феофан бросил палочку на стол и наклонился к послам. – Дело! Свою власть доказывают делом. Свою силу доказывают делом. Право на то, чтобы с вами считались, тоже доказывают делом! А василевс в неизмеримой милости своей готов дать вам такую возможность.

– О чем ты говоришь? – нахмурился Асмунд.

– Я говорю о хазарах, – прямо ответил Феофан. – Пока наши силы были отвлечены борьбой с сарацинами и болгарами, каганат захватил наши владения в Таврии, и мы с трудом удержали только фему Херсон. Если архонт Ингер желает быть нашим другом, он должен доказать, что достоин дарованной василевсом дружбы. Что у него действительно есть сила и он готов употребить ее на благо Василеи Ромеон. Готов ваш архонт двинуть свои войска на владения хазар в Таврии и на Боспоре Киммерийском?

– Ты сам понимаешь, что мы не сможем ответить тебе прямо сейчас, – сказал более опытный в таких делах Вефаст, пока изумленный Асмунд пытался уяснить услышанное. – Мир или война – такое решает лишь князь со всей дружиной, а ни о чем подобном еще не заходило речи…

– Ох, не заходило! – отмахнулся Феофан. – Русы прекрасно знают дорогу и к Боспору Киммерийскому, и к Гурганскому морю. Ваши архонты много раз ходили туда. Никто не удивится, если и ваш новый архонт поведет туда свое войско, чтобы – как вы говорите? – стяжать славу и захватить добычу.

– То есть василевс хочет, чтобы Ингвар напал на земли каганата при Боспоре Киммерийском? – уточнил Кольбран.

– Именно так.

– Это должен быть просто набег – грабеж поселений, захват Карши или Самкрая, увод пленных? Еще какие-то условия будут?

– Об условиях мы поговорим в другой раз, – Феофан кивнул своим подручным, те отложили писчие палочки и встали. – У меня нет на это времени, за вами пришлют позже. Но вы пока обдумайте, насколько это условие подходит вашему архонту. Другого у меня для вас пока нет.