Наследница. Да здравствует королева!
Шрифт:
– Или мы пойдём на конюшни, - обеспокоенный голос Тэрона.
– Если мы его тронем Вивианна лично нас повесит.
– А если нет, то вешать будет нечего, - снова голос Элиаса.
Виви выбралась из постели на носочках прокралась к двери. Распахнув её, она прикрыла рукой глаза, чтобы не щурится.
– Что тут происходит?
Прямо на против комнаты сидел Рут. Он всем своим видом показывал, что понятия не имеет, кто рычал несколько секунд назад, демонстрируя идеальное поведение.
– Это чудище пытается прорваться, - сказал Тэрон, указывая на пса.
– Тогда почему главный мужчина в
– Улыбнулась девушка.
– Сам не понимаю, что здесь делаю, когда уже давно должен был быть внутри, - весело улыбнулся Тэрон.
– Даже не дыши в ту сторону, - вмешался Элиас, а после улыбнулся и произнёс: Я вошёл бы с удовольствием, только пост покинуть не могу.
– Это всё замечательно, но я говорила о Руте, - пёс тут же поднял свою очаровательную и в тоже время слегка устрашающую морду, заглядывая ей в глаза.
– Да, я о тебе говорю ,чудо, проходи,- пропуская пса внутрь, сказала девушка.
– Прошу Вас, сделайте так, чтобы было тихо, - глядя на Элиаса, попросила Виви.
– Теперь здесь и перо не упадёт, я обещаю, - отозвался он.
Когда девушка снова улеглась в кровать, её покой охраняли не только двое доблестных стражей, но и ещё один, дополнительный, почивающий на ковре возле кровати.
– Рут, иди на коврик, я соскальзываю из-за тебя, - сонно бормотала Виви, которая не помещалась на собственной постели из-за развалившегося на ней же пса.
Рут, прекрасно слышавший новую хозяйку, сделал вид, что сказанное к нему не относится. Девушка не собиралась сдаваться и приняла решение во чтобы то ни стало отвоевать свою территорию. Она упёрлась двумя ногами в огромный бок пса и попыталась столкнуть его с кровати, но его огромная туша не сдвинулась ни на сантиметр.
– Ну, Рут!
– Понимая, что эта битва проиграна, почти прорычала девушка.
В дверь кто-то постучал, пёс который до этого момента притворялся глубоко спящим, моментально соскочил с кровати и занял позицию возле двери.
– Это Юна, не думай даже скалится в её сторону, - предупредила его Виви.
– Заходите.
В комнату вошли не сколько служанок во главе с Юной и замерли у двери, глядя на пса.
– Не волнуйтесь, Рут уже уходит, - глядя на пса, сказала Виви.
– Он голоден и хочет прогуляться, правда Рут?
Псу не нужно было повторять дважды. Он тщательно обнюхал каждую служанку и гордо направился по своим собачьим делам.
– Юна, скажи мне, не могло ли утро наступить немного позже?
– Сонно зевая, спросила королева.
Служанка, успевшая привыкнуть к доброму отношению со стороны королевы, мягко улыбнулась и сказала:
– Конечно могло, но тогда полк из Ваших подданных скопился бы за этими дверями, - она указала на двери её покоев.
– Но было бы интересно наблюдать как они молчали бы столько времени, ведь Элиас разогнал всех, кто пытался ближе чем на десять шагов приблизиться к Вашим покоям.
– Странно, а я только думала, почему так тихо.
– У Вас замечательные стражи, Ваше Величество, - улыбнулась девушка.
– Кстати, Вам придётся сегодня убрать здесь более тщательно. Не уверена, что Рут сияет чистотой после года в каком-то сарае, - глядя на кровать сказала Виви.
– Что Вы, он ещё вчера был накормлен, вымыт и вычищен, даже пожевал мятную палочку. Мы никогда не пустили бы его в Ваши покои грязным и блохастым, - уверенно сказала Юна.
– Тогда понятно, почему простыни чистые, - улыбнулась Виви.
– Что было пока я спала?
– Ничего. Все занимались своими делами, только тихо. Советник что-то допоздна разбирал в своём кабинете, - рассказала Юна.
Остальные служанки тихо занимались своими делами, не вклиниваясь в разговор.
– Гостей не было?
– С надеждой спросила Виви.
– Насколько я знаю нет.
Вивианна думала о том, насколько это плохо. Значит никто не рискнул приехать на переговоры с сумасшедшей королевой Ликардии, нагрубившей самому Миросу. Хотя чего она могла ожидать? Будь на их месте она, то вряд ли стала бы рисковать своей репутацией, ради туманных перспектив.
Когда со сборами было покончено и Виви направилась в столовую, она наткнулась на ещё один коридор, ведущий от картинной галереи. Её никто не сопровождал, поэтому у неё появилась прекрасная возможность получше разглядеть собственный замок. В хорошо освещённом двумя окнами коридоре была только одна дверь, располагающаяся в самом его конце. Стены украшали портреты, не такие старинные как в картинной галерее, они явно писались с людей, которые жили в недалёком прошлом. На первом из них были изображены мужчина и женщина, удобно расположившиеся на диванчике и задорно смотрящие друг на друга. На вид им можно было дать больше пятидесяти лет, но даже глядя на картину было понятно, что возраст их только красил.
Следующая картина заставила Вивианну вздрогнуть. Ей не нужен был Мурт, чтобы понять, что на ней её родители. Ещё совсем молодые они стояли рядом. Высокий темноволосый и зеленоглазый как сама Вивианна отец, мягко обнимал за талию хрупкую миловидную красавицу. Она была больше чем на голову ниже отца, со своими каштановыми локонами, карими глазами и пухлыми губами, она походила бы на миниатюрную статуэтку, но гордо вздёрнутый носик, будто давал понять, что характер этой девушки совсем не простой. Виви смотрела как отец бережно, будто боясь, что она растает обнимает её маму и они улыбаются совсем не так как люди на других портретах. Ни у кого не возникло бы сомнений, что люди, запечатлённые талантливой рукой художника по-настоящему счастливы. Виви ещё долго вглядывалась в их черты, пытаясь запомнить каждую, даже самую маленькую деталь, прежде чем перейти к следующему портрету. На котором был изображён молодой мужчина, который был копией их отца. Тот же благородный профиль, такие же красивые тёмные, густые волосы, вот только тёмные глаза напоминали о том, что
его матерью была Жевьева Бамаретт. Этот портрет, как и все в этом коридоре не подходил под строгие правила установленные для королевских художников. Было видно, что мужчина всеми силами пытается сохранить серьёзность, но ему этого не позволят сделать ещё малыш Рут, который двумя лапами упирается в его колени и тянет свой розовый язык, чтобы лизнуть его в щёку. Невероятная улыбка, прячущаяся за кончиками его губ, и искрящиеся глаза давали понять, как счастлив был Донат в момент, когда писался этот чудесный портрет.