Наследница
Шрифт:
Мажор тогда выпрямился, его взгляд снова застыл, как было в кладовой магазина. Образ начал мерцать и искажаться, по его коже будто волны побежали. Глаза Абигора полностью почернели, а кожа приобрела холодный серый оттенок.
– Ого, – только и вырвалось у меня.
– Довольна? – спросил он более низким стальным голосом.
– Погоди-погоди, – я поднялась с места, подошла к нему, принялась разглядывать. – Ни фига себе, – бормотала под нос. – А можно тебя потрогать?
– Рискни, – нехотя ответил он.
Я дотронулась ладонью до его руки, затем до щеки:
– Холодный.
– Живой-живой.
Когда трогала его, Абигор без конца кривился, по взгляду невозможно было понять, что он испытывает, но по мимике стало ясно – ему, по меньшей мере, противны мои прикосновения.
– Ладно, я закончила.
Не прошло и секунды, как он снова стал обычным мажором с бледной кожей и черными холодными глазами.
– Теперь поверила?
– Ну, выглядел ты убедительно. Только одного понять не могу, как я – дочь самого, – и указала пальцем вниз, – оказалась брошенной и всеми забытой?
– Печальное стечение обстоятельств, – без какого-либо намека на эмоции, заключил мажор из Ада.
– Конечно, – стало так обидно от его слов. – Всему виной обстоятельства. Знаешь, – мне вдруг захотелось послать этого черта на три веселые буквы, но сдержалась. – Передай папаше, что во мне ничего примечательного нет. Я невоспитанная, неграмотная и неухоженная. Типичная оборванка, которая уже давно смирилась с положением сироты. В казармах большая часть ребят надеются найти своих предков, они злятся на них, но все равно хотят найти. А мне никогда не хотелось воссоединения с родней, даже о приемной семье давно перестала думать. Так что… Возвращайся-ка ты в Ад, преисподнюю или где вы там обитаете и скажи папику, что дочка ненавидит его и видеть не желает, что справится по жизни без его подачек, телохранителей и прочей никому не интересной фигни.
– А мать? О ней не хочешь узнать?
– Ты видимо плохо расслышал, мне плевать. Они не захотели меня знать, когда я в них особенно нуждалась, а сейчас нужда прошла. И да, ты абсолютно прав в том, что я хреновый претендент на роль дочери Дьявола.
– Ситуация, однако – снова издевательски улыбнулся он, что меня убило в конец.
– Да ты посмотри на себя, – подошла к нему и посмотрела сверху вниз. – Тебе же абсолютно параллельно на меня и на всю эту историю. Думаешь, я такая дура, что ничего не замечаю? Да, знаю немного, школу пропускала часто, но чувствую людей хорошо. Ты внутри пустой, сожри монетку и будет она звенеть в тебе пока не прос…, а ладно, – решила не договаривать, все равно нет смысла. – Уезжай, Абигор, – я сказала эти слова с такой болью, что чуть не заплакала.
– Сколько смотрю на тебя, – произнес он как-то слишком душевно что ли, – все не могу понять, на кого ты больше похожа. А иногда и вовсе думаю, что ни на одного из них.
– Сама на себя я похожа.
– Возможно, я действительно ошибся и нашел не ту, – продолжил язвить.
– Возможно.
Я больше не выдержала. Этот гад каждый раз выводит меня из равновесия. И как только у него это получается? Вроде сидит тихо, минимум слов, минимум телодвижений, но бесит при этом нереально.
– Все! – сказала громко и четко. – Хватит! Мы не слышим друг друга и не понимаем. А если проще, ты меня бесишь.
– Вот сейчас ты похожа на мать.
– Чем это?
– Мы с ней, как бы это правильно выразиться, недолюбливали друг друга.
– Она что, тоже из ваших? Тогда все понятно.
– Нет, она была другой, – затем он поднялся, подошел ко мне. – Нам придется общаться. И ты встретишься с отцом, вернешься домой.
– Куда? Где мой дом? В адское пекло? Ага, спешу и падаю.
– Там не совсем так, как ты себе представляешь, как все люди представляют. И чем раньше мы уйдем, тем лучше. У меня не так много времени на задушевные беседы с тобой. Если не договоримся по-хорошему, я уведу тебя силой.
– Уверен? – да этот псих бросил мне вызов.
– Вполне, – усмехнулся он.
– Ну, посмотрим.
– Нечего смотреть. Даю тебе времени до завтра. Подумай и прими правильное решение. Детдом, улица – это не место для тебя, ты же понимаешь. Ты же хочешь освободиться, уехать, начать новую жизнь?
– Да, хочу. Но хочу сама решать, куда мне ехать и как жить дальше. И, полагаю, ваш Ад немногим отличается от нашего детдома. Одну тюрьму на другую я менять не буду.
– В общем, завтра в восемь вечера на этом же месте. Не придешь сама, я появлюсь в самый неожиданный для тебя момент.
И мажор исчез. Просто растворился в воздухе.
Странно, что-то он заторопился, видимо адский папка накрутил ему хвоста. Но сдаваться без боя я не собираюсь, менять одну дыру на другую – нет уж, спасибо. И пока у меня есть время, надо делать ноги. То, что от мажора меня никто не спасет – я уже поняла, жалко Гела бросать, да и вообще, уходить придется по-английски. Все-таки есть надежда, что демон не поймет моих планов и не сможет помешать, в конце концов, не всевидящий же он. Уйду куда-нибудь подальше, а как все утрясется, если вообще утрясется, найду Димаса с Геликом.
Конечно, не случись в моей жизни синюшного мажора, я бы досидела два года в казармах, все-таки лучше хлебать их баланду и спать на скрипучей койке с проваленным матрасом, чем бомжевать на улице, но сейчас выбора у меня не было. Ко всему прочему, я все еще не доверяю этому полудохлому созданию, мозг еще не готов окончательно принять случившееся.
Бежать решила вечером, до леса порядка тридцати километров, возможно за вечер и всю ночь доберусь, а оттуда уже выйду к дороге, поймаю тачку. План, конечно, неидеальный, но другого варианта нет. Если царьки поймают на остановке, что вероятнее всего, получу я сполна.
Когда вернулась в детдом, у входа встретила Гела, выглядел он как-то странно. То ли бухой, то ли вообще под кайфом. Я тут же подошла к нему, потрепала за плечо:
– Эй, ты чего? – заглянув ему в глаза, аж обалдела. Гел стоял со стеклянным взглядом, смотрел куда-то сквозь меня. – Гелик? – потрепала сильнее. – Очнись!
– Да здесь я, – невнятно пробормотал он. – Чо пристала?
– Меня не было каких-то пару часов, где успел так надраться?
– Ребята угостили, сегодня же вроде как проводы у нас, – наконец-то Гел ожил, начал выговаривать слова.