Наследницы
Шрифт:
Из сапфировых глаз Доминик дю Вивье на нее глядела злобная фурия. Она не слишком ошиблась, посчитав Доминик и ее мать своими злыми демонами. За ангельской внешностью этой красивой женщины скрывалось настоящее чудовище.
— Ты еще пожалеешь об этом, — прошипела она.
— Не думаю. Что бы ни происходило между мной и отцом, вас это не касается. Я — его плоть и кровь. Мне наплевать, что вам кажется справедливым, а что — нет.
Можете говорить и делать что угодно. Двенадцать лет вы старались занять мое место, но перед смертью отец думал обо мне. — Платя за
— Ненадолго! — Доминик пулей вылетела из магазина, хлопнув дверью с такой силой, что стекла в витрине задребезжали, а колокольчик захлебнулся.
— Навсегда! — крикнула Кейт ей вслед.
Кейт опустилась на стул. Руки у нее дрожали. Неужели это правда? То, что отец оставил ей «Деспардс».
Не может быть… Но это так. Иначе эта ведьма не примчалась бы сюда. Причиной тому лондонский «Деспардс» — жемчужина «Деспард и Ко».
— Да, это так, — произнесла Кейт вслух. Поднявшись с места, она направилась к лаковой ширме. Мысли ее лихорадочно метались. Боже, зачем я прогнала того человека? Почему не выслушала его? Нужно как можно быстрее с ним связаться, сказать, что я передумала… Его визитка! Где она? Встав на колени, Кейт принялась рыться в корзине для бумаг. Визитки не было! Как его зовут?
Блэз… А дальше как? Чандлер! Душеприказчик отца!
В «Деспардс» должны его знать, нужно им позвонить.
И вдруг Кейт осознала, что ярость, которая захлестывала ее при одном упоминании об отце, исчезла. Она ч покинула Кейт в ту минуту, как Доминик отозвалась об отце как о сентиментальном чудаке. А отец Просто помнил о ней всегда и оставил ей главное дело своей жизни.
Отныне ей не придется бороться с ураганом оскорбленной гордости: корабль поменял курс, и ветер доверия наполнил его паруса. Она сделает все, чтобы оправдать надежды своего отца.
Теперь, невидящими глазами глядя на оживленную Кингс-роуд, она чувствовала, что приняла самое важное решение за последние двенадцать лет, если не считать поступления в Куртолд. Тогда, как и сейчас, она подумала: папа был бы мною доволен… Кейт никак не могла успокоиться. Да как эта надменная дрянь так смела говорить об отце? Им руководила любовь, глубокая любовь. Сентиментальные жесты не в его характере. Нет. Доминик ничего не поняла. Она переоценила себя. Ей слишком многое досталось даром: ум, красота, элегантность. Вот она и вообразила, что получит еще и «Деспардс».
«Ах, папа, прости, пожалуйста, прости. Я слишком долго была капризным ребенком. Сегодня я наконец стала взрослой…»
Едва взглянув на Кейт, Ролло спросил:
— Что-нибудь случилось?
— У меня только что была посетительница, — сообщила Кейт. — На редкость наглая особа. Она меня просто взбесила, Ролло. Она заявила, что завещание — всего лишь глупый жест моего отца и что в моих же интересах от него отказаться. Ну нет, этого она не дождется! Черта с два я откажусь!
Ролло молча смотрел на Кейт с таким выражением, что она вспыхнула.
— Я понимаю… —
Ролло скроил такую кислую мину, что Кейт мгновенно побледнела.
— О Боже! Слишком поздно? Но ведь он сам говорил, что нужно подписать отказ.
— Вчера вечером Блэз Чандлер уехал из Лондона, — сказал Ролло. — В Париж, на похороны твоего отца.
Кейт замолчала. Она подошла к окну и отвернулась.
Угадав ее мысли, Ролло подошел к ней и положил руку на плечо.
— Нет, дорогая, ничего не получится. Мадам Деспард не потерпит твоего присутствия. Позже ты сможешь прийти к отцу на могилу.
— Как это странно… — Голос Кейт дрогнул. — Я ведь и вправду думала, что для меня отец мертв. Была уверена… Но почему мне так больно, Ролло, почему?
— Твое отношение к отцу было для тебя лишь средством заглушить боль. Ты никогда не переставала его любить, Кейт. Это испортило тебе жизнь, но, может быть, ты наконец прекратишь сводить счеты с прошлым и начнешь смотреть вперед. Не приукрашивай прошлого. Но Бог с ним, с прошлым, поговорим лучше о будущем. — Он повернул к ней бесстрастное лицо и, выдержав многозначительную паузу, произнес:
— Имею честь сообщить, мисс, что ваш отец оставил вам самую ценную часть своего состояния — лондонское отделение «Деспардс».
Хотя эти слова лишь подтвердили ее предположения, Кейт не могла побороть охватившего ее волнения.
— Доминик дю Вивье недаром всполошилась, ведь ей достались филиалы помельче: Париж, Женева, Рим. Вы обе вправе заниматься нью-йоркским отделением, а через год та, у которой результаты будут лучше, получит «Деспардс Интернешнл». На следующей неделе мы встретимся с Блэзом Чандлером и выясним детали. А теперь мне придется рассказать тебе кое-что о так называемом счастливом браке твоих родителей.
— Сама во всем виновата! — Вот первые слова, которые произнес Блэз, встретившись со своей женой в Марселе.
Доминик с удивлением смотрела на него.
— Ролло Беллами поспешил ввести меня в курс дела.
— Что ж, признаю, я ошиблась, — пожала плечами Доминик. — Но больше я не ошибусь.
В глубине души Блэз был доволен случившимся, но не стал обнаруживать свои чувства.
— Зачем ты к ней пошла? — спросил он с любопытством. Теперь он даже испытывал к Доминик сочувствие. — Твой приход был для нее как красная тряпка для быка.
Достаточно было тебя увидеть, и она тут же изменила решение и ринулась в бой.
— Я ее недооценила, — откровенно призналась Доминик. — Забыла, что она наполовину англичанка, а значит, способна говорить одно, а делать другое. Англичане умеют отказаться от малого, чтобы заграбастать все.
— По-твоему, ей хочется именно этого?
— Неважно, что ей хочется. Желания не Всегда совпадают с действительностью.
— Знаю, — сказал Блэз. — Но я бы не советовал тебе недооценивать ее таланты. По всем отзывам, они у нее есть.