Наследник Алвисида (Книга 2)
Шрифт:
– Четверть часа, - сказал Ламорак.
– Смотрите, они вновь пошли вперед. Они наконец-то приближаются!
Уррий взглянул через ворота вниз, на дорогу.
Растянувшаяся длинной вереницей свита Тютина тронулась с места.
Издали фигурки были маленькими, и Уррий не мог разглядеть Лореллу. Но он знал - она жива! Теперь они все вместе подумают, как снять с озерной девушки заклятие Сарлузы. И он с Лореллой будут вместе! Они будут счастливы!
Белая птица взмыла из головы колонны озерного царя и полетела по направлению к замку.
Уррий заметил взгляд отца и подошел к нему.
Граф потрепал сына по плечу.
–
– Мне не нужна другая жена, - угрюмо сказал Уррий. Он все еще чувствовал слабость.
– Я люблю Лореллу.
– Хорошо, сынок. Я одобряю твой выбор. Все будет хорошо.
Уррий пристально вглядывался в подходящих по насыпи людей. Все повторялось. Для него, Уррия. И для Лореллы. И еще для магов, все это для него, Уррия, и ради него, сделавших.
Все повторялось, только Лореллы не было рядом с озерным царем!
На месте его возлюбленной шли две других озерных девушки. Те, которых Уррий видел там у озера, когда их пытался обесчестить колдун.
Уррий встревожился.
Гости вошли в замок.
Лореллы среди них не было!
x x x
По просьбе царя Тютина Уррий прошел в комнаты отца. Они были втроем - Уррий, его отец и царь Тютин.
Молчаливый слуга поставил на стол объемистый кувшин с элем, которым славился Рэдвэлл, а также блюдо с холодным мясом и хлебом, чтобы гость мог перекусить с дороги, и удалился.
Уррию хотелось задать один-единственный вопрос, не дающий ему покоя: где Лорелла? Почему ее нет, ведь она должна быть спасена! Или что-то не получилось?!
Но как и полагается воспитанному рыцарю он ждал, пока заговорят старшие.
Повелитель Ста Озер выглядел виноватым.
– Я приношу извинения благородному графу Маридунскому, вздохнув, сказал царь Тютин, - и сэру Радхауру. Этот трагический случай не должен восприниматься, как повод для ссоры между нами. Я поясню вам, и вы, надеюсь, извините меня и мою дочь. Давно, около пятидесяти лет назад, Зевс, глава богов Олимпа, решил похитить и совратить одну из моих жен. Он известный развратник и прелюбодей, на Олимпе нет ни одной женщины, за которой бы он не увивался, даже родную мать не обошел вниманием. И при похищении очередной жертвы своей похотливой страсти он любит принимать различные формы. В тот раз Зевс превратился в огромного карася. Похищена была мать Лореллы. Я своевременно узнал об этом, превратился в щуку, догнал его и изрядно потрепал бока. К сожалению, Зевс бессмертен. И с тех пор между нами непримиримая вражда, Зевс все время ищет случая мне отомстить. Я не сомневаюсь, что заклятие, наложенное на Лореллу его рук дело. Еще раз прошу простить меня. Уверяю вас, что мы не оставим Зевсу этого просто так. Я давно думал о том, как бы оскопить его, дабы впредь было неповадно порочить чужих жен и дочерей. В знак извинения, я прошу вас, сэр Радхаур, выбрать себе в жены любую из двух других моих дочерей - Соррель или Журчиль.
Уррий опешил. Он потерял дар речи. Он не знал что сказать. И еле выдавил из себя:
– А Лорелла? Я люблю Лореллу! Что с ней?! Она жива?!!
– Лорелла превратилась в птицу-лебедь, - вздохнул царь Тютин.
– Она не перенесла тяжести происшедшего. Теперь она будет жить на другой части земли, там, куда уходит отдыхать день, у моей дальней родственницы Чальчиутликуэ и ее мужа бога дождя Тлалока. Там живут все дети вод, желающие отмолить грехи.
– Но я... но Лорелла...
– Ничего изменить невозможно.
– И я никогда больше не увижу ее?
– Выгляни в окно, она прощается с тобой.
Уррий бросился к окну и снял тяжелую раму с полупрозрачными желтоватыми квадратами стекол. Высунулся, рискуя упасть, и над донжоном мельком увидел пролетающую белую птицу.
Лореллу.
Уррий вернулся в комнату. Вся душа его стремилась к ней. Он хотел взбежать на крышу донжона сказать ей, что он любит ее, что...
– К сожалению, - сказал вдруг жестко царь, опережая возможные мысли Уррия, - изменить ничего нельзя. Ни один маг в мире, сколь бы он не был силен, не властен вмешиваться в дела моей семьи. Но я предлагаю вам, сэр Радхаур, не менее дорогое, что есть у меня любую из двух других дочерей. И жду ответа.
Уррий в отчаянии посмотрел на царя Тютина, потом перевел взгляд на отца.
Графу не хотелось портить отношения с озерным повелителем накануне неизбежной осады Рэдвэлла армией принца Вогона.
– Но я... я даже не знаком с ними. Я ни разу не разговаривал с вашими дочерями. Я не могу вот так сразу... выбрать.
– Уррий тщательно подбирал слова, стараясь не обидеть царя, посвятившего его в рыцари.
– Мне необходимо подумать.
– Может быть, - пришел на помощь сыну Отлак, - вместо свадьбы мы отпразднуем помолвку? Отметим наш союз и дружбу. Уррий познакомится поближе с вашими дочерями. А через месяц-другой сыграем свадьбу?
– Можно и по-нашему обряду. Тогда и выбирать не придется, заметил царь Тютин, - можно сразу обеих взять.
– Нет, - твердо сказал Уррий, - только по нашим обычаям!
– Значит, ты согласен объявить о помолвке с одной из моих дочерей?
"Помолвка - не свадьба. Сейчас можно согласиться, а потом и передумать. Главное - дружеские отношения с Тютином." - Это не Уррий подумал, а его отец.
Но Уррий эти мысли словно услышал.
Все существо Уррия стремилось наверх - проститься с Лореллой. И он сказал:
– Да. Я конечно согласен и благодарю вас за великодушное предложение, могущественный царь Тютин.
– Вот и прекрасно, - хлопнул в ладони повелитель Ста Озер.
Граф Маридунский тоже улыбнулся довольно. Он догадывался, что Уррию не до свадьбы, но радовался мудрости сына. А ведь он еще такой юный. Но он теперь графский наследник и должен обдумывать свои поступки.
– Я могу идти?
– спросил Уррий.
– Я устал и плохо себя чувствую.
– Да, Уррий, иди отдыхай, - сказал граф.
– Мы с царем Тютином еще поговорим.
Граф показал высокому гостю на одно из кресел и наполнил бокалы густым темным элем.
– Иди, сынок, иди.
Уррий вышел из покоев отца и, не разбирая пути, помчался по коридору, толкая знатных рыцарей и дам, которые готовились к пиру и ходили по коридору из комнаты в комнату.
Он, даже не запыхавшись, словно не взбирался по крутой лестнице, словно не перенес изнуряющего наступления духа на туманную стену, выбежал на плоскую и просторную крышу центральной башни.
У двух больших камнеметных машин стояли Журчиль и Соррель. Рядом с девушками кружила белая птица.