Наследник для Деспота
Шрифт:
Вера умерла…
Да быть этого не могло! Не верю! Как такое случилось? Почему? Я ведь даже не успел с ней попрощаться! Я готовился мысленно к отключению от аппаратов, чтобы не мучить больше жену, но рассчитывал находиться с ней рядом и держать за руку. Я надеялся, что хотя бы на секунду Вера откроет глаза, и я скажу, как сильно сожалею обо всём, как сильно люблю её. Или надежда держала так сильно, что я лишь тянул время, откладывал злосчастный момент?! Но ничего не изменить, не сказать… Ничего! Ничего уже не будет, потому что пятнадцать минут назад врачи констатировали Верину смерть.
Рука с трубкой медленно опустилась, — голос врача до сих пор что-то произносил сочувствующим тоном, но я не мог слушать. Взгляд упал на побледневшую, замершую в дверях Ксюшу. Девчонка хлопала глазами, словно беззвучно сожалела о случившемся. Она почувствовала всё — мне не требовалось даже объясняться. Наверное, я слишком жалко сейчас выглядел. Стоило взять себя в руки, но у меня не хватало сил.
Хотелось рвануть в больницу и попрощаться с Верой, пока она ещё тёплая, но врач сказал, что в отделение морга меня никто не пропустит. Я увижу её только через двое суток в зале прощаний… Сердце сжалось, а глаза застелили слёзы. Кровь пульсировала в голове, вызывая мигрень, горло сдавливал ком. Меня будто оторвало от реальности: я ничего не видел из-за застилающей пелены, ничего не слышал и не ощущал.
Только одна мысль соединяла с действительностью — всё кончено!
Теперь уже ничего не будет как раньше. Мне просто следует смириться и существовать дальше, что я и делал последние годы, как Вера попала в кому…
— Роберт, мне так жаль! — ворвался сдавленный голос в сознание. Я механически повернулся на отзвук, раздираемый смесью собственных эмоций.
Ксюша приблизилась ко мне и обняла, трепетно провела ладонью по спине. Этот успокаивающий жест выбил весь воздух из лёгких. Не ожидал, что она прижмётся ко мне, что попытается успокоить. Кто я, в конце концов? Просто мужчина — практически незнакомый человек, не родственник и не друг. Но от неё исходило такое приятное тепло, забота, что я попросту не смог противиться влекущим душу ощущениям, и ответил объятиями. Я прижал Ксюшу к себе настолько сильно, насколько мог, чтобы не навредить ей и ребёнку. Уткнувшись носом в её макушку, я стиснул зубы. Сердце даже не билось в этот момент, оно совершало несколько необходимых ударов, чтобы не остановиться, но словно хотело отказаться от борьбы за жизнь вслед за Верой.
— Тебе нужно быть сильным! — прошептала Ксюша, сжимая пальцы в районе моих лопаток.
Каждое её прикосновение обжигало и помогало не слететь с катушек. Я всё-таки благодарил судьбу за то, что свела меня с Ксюшей — пусть и таким каверзным способом.
— Ты ведь понимаешь, что нужен своему ребёнку и мне?! Я не справлюсь, если ты сдашься… Наш малыш будет нуждаться в отце.
Последние слова Ксюши заставили сердце участиться. Она говорила так, словно и вправду рассчитывала на меня, а ведь ещё получасом ранее вела себя, как сильная, независимая девушка и хотела показать, что не нуждается в моей поддержке. Я понимал, что она говорила всё это сейчас, лишь бы успокоить и помочь справиться с болью, но я сделал вид, что верю ей. Мне важно было в эту секунду ухватиться за что-то. И я хватался. Я хотел верить ей.
— Останься сегодня у меня, — выдохнул я и ослабил объятия. Я чувствовал себя обессилевшим, выпотрошенным.
Ксюша посмотрела на меня перепуганными глазёнками и отстранилась. Она сделала несколько шагов назад, и я заметил, как покраснели её щёки.
— Мог бы даже не просить, — выдавила она улыбку. — Конечно, я останусь столько, сколько потребуется. Я помогу тебе с подготовкой к… — и она осеклась.
— К прощанию. Да. Мне бы хотелось сделать всё самому, а не сваливать всё на помощников, как обычно…
Из горла, к моему удивлению, вырвался хриплый смешок, заставивший содрогнуться в кашле. Ксюша испуганно подскочила, но я остановил ее жестом руки. В конце концов, на ногах стоять в состоянии…
— Конечно, я ни разу ничего подобного не делала, но думаю, что не составит труда… — Ксюша замолчала и поджала губы, явно подбирая слова. — Прости. Я несу какую-то ерунду. Просто я не знаю даже, что говорить. Прости.
— Всё нормально. Я сейчас переоденусь… И съездим в похоронное агентство. Хорошо? Ты сама в порядке?
Ксюша кивнула. Румянец сошёл, и теперь она выглядела слегка бледной. Я надеялся, что новость о смерти моей жены никак не скажется на ней и на ребёнке, она ведь даже не знала Веру. Да и мы друг с другом практически не знакомы…
— Садись пока, где хочешь. Скоро вернусь, — выдавил я слова и махнул рукой на комнату, не имея ввиду ничего конкретного.
Ксюша чуть оживилась. Я заметил, что она выдохнула с облегчением. Кризисная точка, казалось, прошла, и теперь мозг отчаянно соображал, как принять весь этот кошмар и не тронуться умом.
— Хорошо. Я тогда маме позвоню, а то она уже сообщение прислала, что хочет поболтать.
— Договорились.
Мне даже удалось улыбнуться — не знаю, насколько искренне, но Ксюша смогла смягчить удар судьбы. Я взял рубашку с джинсами и направился в ванную. Голову по-прежнему распирало от потока мыслей, которые червями роились в мозгу и переполняли его. Пустота внутри означала только одно — я всё еще шокирован, а потом обухом накатит осознание. И оно принесёт с собой очень много боли. Рецидив прямо-таки…
Взглянув на собственное отражение в зеркале, я шмыгнул носом и закрыл глаза. Выглядел бледнее полотна… Опёршись руками о края раковины, я опустил голову. Пальцы крепко сжали керамическую поверхность. Как же сильно мне хотелось закричать, завыть… Будь я один, так и сделал бы, но я не хотел пугать Ксюшу.
В грудной клетке образовался снежный ком, который только нарастал с каждой секундой.
Веры больше нет…
Она не вернётся в этот дом…
Больше не скажет, как сильно любит меня…
Быть может, я больше никогда не услышу подобных слов от женщины…
Воспоминание ярко вспыхнуло в голове. Я увидел любимые чёрные волосы, ласковую улыбку…
— Хочу именно эту раковину, Роберт! Она классно подойдёт к интерьеру ванной! Ну же! Давай, решайся!
— Тебе не кажется, что это перебор? Эти края неровные…
— Она в виде ракушки ведь сделана! Ну! Но если ты не хочешь… — Вера не спорила со мной даже в таких мелочах, а я соглашался с ней, когда видел озорной блеск в зеленых, морских глазах: