Наследник для медведя
Шрифт:
Ювелир. Чертов ювелир! Искать слабости, похоже — его особый талант. У меня свело челюсти от того, как стремительно из десен полезли зубы. Прилив ярости едва не выбросил в зверя…
Но Вика вздохнула и завозилась в моих объятьях. Я всмотрелся в ее лицо при слабом свете точечного фонаря между сиденьями и вздохнул свободней:
— Ты ответишь за всю боль, что причинил моей семье. Этот разговор сейчас будет отправлен Президенту Джонсону, а то, может, я один расслышал в нем скрытую угрозу, мистер Келлер.
— Ты меня плохо слышал? — Что ни говори, а потерю контроля
— Отлично слышал.
— Твой брат тебя совсем не интересует? — А вот сейчас его голос расцвел плохо скрываемым удивлением.
— Я бы советовал тебе к нему не приближаться. И, может быть, тогда замолвлю словечко перед твоими властями за тебя…
Торги пошли в другой плоскости.
— Зверь, что с тебя взять, — с ненавистью процедил он.
— Твоя ошибка в том, что ты только берешь. До встречи, мистер Келлер.
Когда я отбил звонок, показалось, гора навалилась на плечи, и меня размазало по сиденью.
— Рэм, — Вика обвила шею и прижалась к мокрому виску лбом, — Рэм…
А я пялился в одну точку, сжимая зубы, и не мог ей ответить. Пустота, что оставил звонок Келлера, казалась слишком большой, но упасть в нее мне не дадут. Сезар остановился прямо посреди дороги и дернул двери с моей стороны. Так мы и замерли в темноте. С одной стороны обнимала Вика, с другой плечо сжимал друг… А я держался за эти ощущения, переводя дыхание, чувствуя, как возвращаюсь к новой жизни, в которой у меня уже, возможно, нет брата.
46
В город мы въехали, едва начало светать. Больше поспать не удалось, да и не могла я бросить Рэма. Стоило услышать его разговор с Келлером, все стало понятно — Павел добрался до Раина. Как — предстояло выяснить, но, видимо, это уже не было важно. Даже спросить о наших планах не решалась, просто жалась к Рэму, давая понять, что буду рядом. А когда по лицу мазнуло тревожным красно-синим, перевела взгляд в окно — мы подъезжали к какому-то одноэтажному дому в дорогом квартале. Лужайка перед ним полыхала от тревожных всполохов полицейских машин, туда-сюда сновали люди в форме.
— Это что? — еле выдохнула.
От тревожного предчувствия все внутри замерло.
— Это дом твоего поклонника, — спокойно заявил мне Рэм.
Сезар как раз заглушил двигатель, и в воцарившейся тишине я ясно услышала стук сердца в ушах:
— Зачем вы это сделали?! — вскричала, соскакивая с коленей Рэма. — Джастис ведь…
— Его уже нашли и изъяли, — нетерпеливо доложил Сезар.
— Как нашли? — задохнулась я, глядя, как Рэм склоняется, подавая мне руку.
Черт! Я протерла лицо и виновато подала ему руку:
— Можно все же подробности? — посмотрела в его глаза.
— Я же говорил — твоя мечта исполнилась очень точно, — без тени сарказма сообщил он, вытаскивая меня на свет. — Твоего финансиста допрашивают, Келлер на очереди. У моих адвокатов будет тяжелая неделя.
У старых знакомых, кажется, тоже. От дома отделилась темная фигура, и вскоре перед нами материализовался Киллер.
— Мистер Арджиев, Виктория, — поприветствовал он. — Подозреваемый уже сделал заявление, в котором подтвердил причастность мистера Келлера к случившемуся с Джастисом Карлайлом. Один вопрос — куда его везти…
— Его надо везти к тебе, — повернулась я к Рэму. — Если его обратили препаратом, будет шанс его, наконец, обнаружить.
Рэм кивнул и взглянул на Киллера:
— Готовьте документы и заявление, я решу вопрос с департаментом.
— Вовремя ты решился, — заметил Сезар. — Келлер не успеет замести следы…
Я нашла руку Рэма и сжала — слишком большая цена.
— …Мы его найдем, Рэм, — посмотрел на него Сезар. — Вернем тебе говнюка-брата.
— Надо было чипировать этого говнюка, — прорычал Рэм.
— Ну ты же не можешь чипировать всех, — усмехнулся Сезар, но тут же смущенно отвел взгляд. — Ладно, я тогда поищу в аренду прицеп для льва.
— Кофе будешь? — как ни в чем не бывало вскинула мобильный к уху моя «мечта».
Оставалось только закатить глаза и усмехнуться — ну кто бы сомневался! Он меня чипировал! Без спроса! И не было лучшего времени проглотить этот факт и промолчать, видя, как постарел за одну ночь, как глубокая морщина прорезалась между бровей. Черт с ним, если ему так спокойнее, буду носить этот чип с гордостью.
— Буду, — повторила вслух.
Я готовилась к чему-то другому — угрозе, заговору… Мой мир без Рэма выглядел именно таким — мир мужских авторитетов, плохо поддающихся контролю. Теперь же сидела в машине и пила кофе, пока мой мужчина решал проблемы. Как же приятно это, оказывается! Оставалось только следить, чтобы этот мужчина не переоценил собственные силы.
День был в разгаре, а мы все еще были у дома Саторро. Рэм периодически куда-то уходил, возвращаясь все более хмурым и расстроенным, и тогда я молча его обнимала, прижимаясь к груди. Это напоминало подзарядку батареек. Мы ни слова не говорили друг другу, он просто молча прижимался губами к моему виску, тяжело дыша, а я ждала, когда его отпустит. А потом звонил его мобильный, и мой мужчина снова уходил в свое пекло, оставляя меня с телохранителями.
Ближе к обеду объявился Сезар и сразу направился ко мне:
— Получили разрешение на вывоз твоего приятеля, — начал он на подходе. — Поможешь? Не хотелось бы его давить транквилизаторами, врачи говорят, ему и так плохо — чем-то наширяли…
Оторваться от Рэма стоило всех сил. Когда он вышел нас проводить, на него было тяжело смотреть. И вроде бы тот же суровый взгляд, от которого бросает в дрожь, даже если знать, что он не по мою душу, но что-то в глубине глаз говорило — еле держится. Я сжала коротко его ладонь, обещая, что одна нога тут, другая там — посмотрю, как там Джастис, помогу подготовить к транспортировке и сразу вернусь. Но стоило выскочить на парковке департамента, сердце болезненно сжалось. Джастис лежал на земле, привязанный к опорному столбу, и сурово взирал на толпившихся вокруг людей.