Наследник для миллиардера
Шрифт:
– Знаешь, Марат. Я не люблю, когда кого-то вышвыривают. Когда отказывают в жизненно необходимом. В том центре поступили некрасиво. Нельзя выбрасывать людей на улицу в такой ливень. Но я поступил сгоряча. Здесь признаю.
Развожу руками.
Ничего не мог с собой поделать.
Первым порывом было сравнять весь этот центр с землей!
Такая она маленькая. Хрупкая. Продрогшая. А ее… Как бездомного вшивого котенка! Чуть ли не веником! Еще тогда чуть не проломил кулаком дверь и не вынес мозги охраннику.
А мог
Так что Марат зря.
Не совсем я про репутацию забыл!
– детство свое босоногое вспомнил?
Сжимаю кулаки.
Да. Что такое, когда тебя поганой метлой со двора гонят, я знаю прекрасно. Причем, те, кто вроде был другом семьи. Кому думал, что можно доверять.
Особенно, когда на улице мороз, а идти тебе некуда. Негде согреться. Переночевать. Достать одежды и еды.
Но…
Тут же расплываюсь в хищной улыбке.
Я был бы не я теперешний, если бы всего этого не прошел.
И сейчас я намерен спросить за все. И с тех, кто гнали, и с тех, кто стал причиной тому положению, в котором я оказался тогда выброшенный на улицу.
Подозреваю, что это одни и те же люди. Но пока должен найти доказательства. Потому что Марат прав. Я кто угодно, но не беспредельщик!
А еще…
Внутри разливается тепло получше, чем от стакана виски.
Гордая она. Нахохлившаяся, как воробушек. Промокшая. А все равно. Гордая. И… Сладкая!
– Так я тебе скажу, – Марат снова возвращает меня в реальность, из которой я успеваю уплыть, вдруг снова почувствовал ее такие сладкие, холодные от дождя губы.
– Ты очень просто можешь вернуться. Туда. Обратно. Или вообще. Под землю отправиться, если не прекратишь так себя вести! А Степанов? Мы с ним что? По морде собирались удариться? Солодов! Мы с ним сотрудничать собирались! Зайти через пацана на партнерство с папашей! Нам союзники нужны сейчас! А ты… Ты слил шанс!
Челюсти начинаю хрустеть.
Плевать мне на папашу. На старшего Степанова.
Глаза наливаются кровью!
А если бы мы позже пришли? Или вообще? На следующий день?
Жаль, пальцы ему не оторвал! Которыми он ее касался! И… Все остальное тоже! Особенно остальное!
– Не любишь, когда тебе отказывают, мммм? Краля эта, да? Это она? Тебе отказала, а Степанову решила дать? И из-за это ты…
– Заткнись, – шиплю, стряхивая капли крови с руки.
– Вот сейчас, Марат. Лучше просто заткнись.
– Как скажешь. Только я свой зад надрывать тоже не собираюсь! У меня свои дела. Репутация. А я ее, между прочим, порчу! Ради тебя! Ты хочешь закопать нас обоих?
– Какая у тебя репутация?
Вздергиваю бровь. Даже смешно.
– Бандитская, Марат.
– Да, – кивает так важно, что мне реально хочется ему в лицо расхохотаться.
– Именно. Такая, что я в кулаке город держу. Мне кланяться и депутаты и мэры приходят. А тут, – кривится, как будто ему кило лимонов в
– Тут выходит, что прихвостнем холеного америкашки стал. Тьфу!
– Марат. Ты же прекрасно знаешь. Здесь мы с тобой одной ниточкой повязаны!
– В этом деле да! Но если ты дальше косячить будешь, я тебя первым. Сам. Закопаю! Потому что все дело ты сорвешь мне к чертям собачим! А для меня оно значит не меньше, чем для тебя! И с домами этими под снос. Ну вот зачем оно тебе, мммм? Вообще не наша тема!
– Разберусь, – цежу сквозь сжатые зубы.
– Разберись, Жека. Разберись. Только с самим собой. И как можно быстрее! А то я реально. Выведу тебя из игры и займусь всем сам!
– Сам не вывезешь, – хмыкаю.
Хотя Марат, конечно , прав. Дело завалить из-за девчонки… По сути, цель всей жизни!
– Я помню, что на кону. Не кипятись. Муха не пролетит!
* * *
– Вот же мерзавец!
Оля ахает, когда я рассказываю всю эту историю со Степановым.
– Нет! Ну кто бы мог подумать?!
Сразу не рассказала. Вся была на эмоциях.
Хотела потом. Попозже. Когда что-то как-то наладится. Найду работу. А то совсем тоскливо. Даже вслух проговаривать не хотелось. Чувствовала, что меня затянет в тоску, как в сети. Лучше было и не думать, а настроиться на то, чтобы решать проблему.
Благо, хоть одна проблема исчезла из моей жизни. Солодов просто испарился с горизонта! Перестал наконец приставать со своими грязными гадкими предложениями!
Зато появились совсем новые проблемы, да похуже.
Увы, работы я так и не нашла. Никакой! Хоть готова была устроиться куда угодно! Хоть уборщицей, хоть курьером!
– Вопрос с квартплатой, Оль, – тяну еле слышно, опуская голову в тарелку. – Юрка сейчас для меня вообще не важен. Не до того, чтобы пережевывать обиды и возмущаться. И…
Черт! Я это больше всего вслух выговорить боюсь!
– Есть еще какое-то « и». Говори! С платой за жилье я как-нибудь помогу. Питаться у меня можете. Пока.
Вот именно. Пока. Оля тоже далеко не жирует. Хотя… На первый месяц, конечно, спасет! А дальше?
– Органы опеки, – выдыхаю, а внутри все сжимается.
– Уже приходили. Условия здесь для ребенка, говорят, неподходящие. И на работу я не устроена, а, значит, обеспечить ребенка достойно не могу.
– Нет, ну надо же! Заботливые они какие, а?
Оля так и вскакивает с места. Воинственно сверкает глазами.
– А они? Они что, лучшие условия ей дадут? А любовь? Видно же, что она без тебя просто не сможет! Это уже не говоря о…
– Про операцию даже думать не хочу, Оль. Конечно, никто ей ее там не обеспечит! А они и слушать не хотят. В общем, через неделю снова придут. Контроль обещали раз в неделю ближайшие несколько месяцев. За это время я должна найти официальную работу и улучшить жилищные условия! Иначе грозятся отобрать!