Наследник для нелюбимого альфы
Шрифт:
Официант принёс меню, я тяжело вздохнула, глядя на цены. Заказала просто чай. Ох, скорее бы со всем этим разобраться и пойти уже наконец в магазин. Куплю себе тортик и буду выбирать место для переезда. Лучше всего поехать куда-нибудь южнее. Посмотреть, сколько стоят квартиры в моём районе, а потом уже выбирать местность. Возможно, даже смогу позволить себе переехать к морю…
– Мира, – начал Марк, вновь произнеся моё имя. – Ты видела вчера даже не самое нормальное моё поведение, – он сделал наигранно-виноватое лицо. Я даже невольно улыбнулась, но тут же одёрнула себя. – Я – оборотень, – я даже бровью не повела,
– Наш ребёнок ничего не унаследует, – официант принёс чай, я сделала паузу, отпивая немного из чашки. – Потому что я сделаю аборт.
Лица Марка ничуть не изменилось на первый взгляд, но в глазах я увидела ту самую “дикость”, что появилась там вчера. Вот только ярость оборотня теперь была направлена на меня.
Что. Же. Я. Наделала?
Глава 7. Марк.
Я чувствовал, как гнев разливается по венам. Мне хотелось схватить эту идиотку, связать и не равзязывать, пока она не родит. А потом вышвырнуть её к чертям собачьим куда-нибудь подальше от своего ребёнка.
Вместо этого я спокойно выпил стакан воды, даже не меняя выражения лица. А хотелось орать на неё, чтобы она поняла, что не имеет права говорить об этом.
Тем временем Мира продолжала свою речь.
– Мне двадцать. Ребёнок разрушит мою жизнь. а ребёнок от… такого, как ты – для меня слишком. Я не хочу иметь к этому никакого отношения, – я понимал, что все её слова продиктованы страхом перед моей природой, но ничего поделать не мог.
Жесткий, если не сказать жестокий, план созрел в голове мгновенно. Я написал водителю, потребовав подогнать машину прямо сейчас к кафе, затем кивнул Мире и сказал.
– Тогда разговор наш может быть окончен, – я встал из-за стола, кинул купюру на стол и сказал: – Позволь мне проводить тебя до твоего дома.
Она неопределённо мотнула головой и последовала к выходу из помещения следом за мной. Как раз в этот момент водитель подогнал машину прямо к крыльцу. Он вышел из машины, открыл для меня заднюю дверь, а я без особого труда схватил опешившую миру за плечи и впихнул в салон. Она даже не успела начать орать, прежде, чем дверь закрылась.
– Какого?.. – начала она возмущаться, но я на этот раз побоялся не совладать со зверем и просто-напросто посмотрел ей в глаза, подчиняя:
– Спи, – едва ли не прорычал я, а она почти сразу отрубилась.
Вот так легче. Так она свой мерзкий рот не открывает и не пытается рассказывать мне, как будет убивать моего ребёнка. Моего, не нашего. Потому что после всего, что она сказала, я уверен, что лучше ей не быть матерью моего сына или дочери. Зачем ребёнку женщина, которая хотела его убить, и которая считает его чудовищем?
Думаю, он вполне обойдётся и без неё. мире я даже заплачу, чтобы месяцы,
Мире я дал шанс. Действительно убеждал себя в том, что она всего лишь девчонка, но сейчас во мне клокочет такая ярость, что мне хочется её разорвать в клочья.
Я сам не идеален, вот только никогда не снимаю с себя ответственности за свои поступки. Она добровольно мне отдалась, беременность настала, значит, пришло время нести ответственность. Она же отказалась от этого.
Значит, я не буду её заставлять быть матерью. Она родит и забудет о том, что когда-то у неё внутри зародилась новая жизнь, которую я сейчас чувствую слишком сильно. Даже сердце ещё не бьётся, а я уже чувствую, что мой будущий ребёнок очень хочет жить.
Или я хочу, чтобы он жил? Если так, что я привык получать желаемое.
Мира была хорошо восприимчива к гипнозу, что пока мы ехали к моему дому, она ни разу не проснулась. Наверное, дело даже не в её восприимчивости, а в том, что я был ужасно зол. В любом случае, для неё же лучше, что она находится в объятиях сна, потому что моя ярость так никуда и не делась. и я готов был сорваться в любой момент, вот только зверя интересовало только одно: то, что, если навредить Мире, то пострадает и ребёнок.
С другой стороны, злость моя не была прямиком направлена на саму девушку. Скорее, на ситуацию. Во мне вновь поднялась ярость на недобитого недонасильника, потому что, если бы не он, то сначала Мира бы узнала обо всём на словах, а потом бы увидела спокойного белого и пушистого меня. Я бы может даже её на спине покатал и дал за ухом почесать.
А не вся эта херня с клыками, когтями и безумными глазами.
Взглянув на Миру, я понял, что испытываю теперь не злость, а горечь. Но от решений, принятых ранее, я не отказывался: я отпущу её, как только она родит. Оплачу ей реабилитацию, дам денег и всё. А у меня останется ребёнок, который когда-то казался мне совсем недостижимым. Все останутся при своём.
Когда мы подъехали к моему дому, я сам вытащил Миру из машины, чтобы отнести её в какую-нибудь гостевую комнату. И появление моё не осталось незамеченным.
Лиза выскочила на крыльцо, когда я уже поднимался по лестнице к двери. И её крик мог бы, наверное, даже мёртвого поднять, но Мира продолжала спать гипнотическим сном.
– Какого хрена ты с ней сделал? – шипела сестра. – Ты сначала пропадаешь хрен знает на сколько, а теперь появляешься с моей бессознательной подругой. Какого, я спрашиваю, хрена?!
Я остановился и в упор посмотрел на Лизу. Она сразу же поумерила свой пыл, но более дружелюбной от этого не стала:
– Она сказала, что хочет сделать аборт, – сказал я.
– Ну, я тебя, вообще-то предупредила, – сестра скрестила руки на груди. – Это, разве, повод усыплять мою подругу?
Я изо все последних сил своих держал себя в руках.
– Да, блять, повод! – не выдержал я, но тут же взял себя в руки: – Я не позволю ей убить моего ребёнка. Родит и может валить на все четыре стороны, а пока что будет сидеть тут и жрать витамины. А теперь уйди с дороги, а если хочешь помочь, то распорядись об обеде для неё. После такого сна ей точно будет необходимо подкрепиться.