Наследник для предателя
Шрифт:
– Ты предлагаешь быть вежливыми соседями? – сухо уточняет он.
– Да. Постараться не изводить друг друга.
– И быть учтивыми?
– Да, черт…
– Вежливыми?
– Пять раз уже повторила, Кир. Тебя что-то не устраивает? Или ты предпочитаешь скандалить каждый день? Что тебе самому нужно?
Он молчит… Впрочем, новый Кирилл частенько молчит. Прячет истинные желания, снова играет в равнодушие. Однако, глаза горят от других чувств… Неужели, правда испытывает сожаление?
– Да, Вика. Я согласен не изводить тебя. И быть приемлемым мужем, –
Солнце припекает по-летнему, а белые парочки лебедей плывут по спокойной синеве озера. Пора и нам успокоиться… Хватит уже разговоров.
– Голодная.
– И я. И речь не только о еде, – добавляет он, обжигая шею горячим дыханием. – Хорошо.
– Я отойду на минуту. Надо позвонить, – сообщает Кирилл, отойдя от меня на значительное расстояние.
Кому ему понадобилось звонить? И так строго разговаривать? Вид у него бесстрастный…
– Что-то случилось? – спрашиваю я, стоит ему подойти ближе.
– Случилось… Как назывался отель, куда ты тогда приехала?
– Кирилл… Зачем? Я же ясно все объяснила, я…
– Название, Вика.
– Клубный дом «Идеал».
– А теперь идем в ресторан.
Глава 19.
Глава 19.
Кирилл.
Не понимаю, как должен реагировать на все это дерьмо? Смотрю в ее ошеломленные глаза, понимая, что Вика не верит мне. Я и сам не верю… Несколькими днями раньше я готов был свернуть ее тонкую шейку, ранить, как можно больнее, задеть, уничтожить… Что угодно сделать, желая наказать за годы моего неведения.
Ее ресницы трепещут, полные, маленькие губы хватают воздух, а у меня от вида ее беспомощности стоит так, словно я сто лет не трахался… Еще какую-то Стефанию мне припомнила…
Знала бы Вика, насколько я жалок… Я всегда хотел только ее… Силой вырвал ее из сердца. Я не из тех, кто будет петь серенады под окном, бегать и выслушивать оправдания, жалеть и давать второй шанс. Привык поступать так, как правильно. А правильно – забыть… Выбросить из жизни, как грязь.
А теперь все изменилось… У нас сын. И она едва не умерла, рожая его. Наверняка смотрела идиотские фотки Стефи в обнимку со мной, выложенные в соцсети, и… А, что, собственно, и? Вспоминала меня? Жалела о случившемся?
– Кирилл, я отойду помыть руки, – сообщает Вика, поднимаясь из-за стола.
Я передал информацию об отеле «Идеал» и его сотрудниках начальнику службы безопасности. И сейчас едва держу себя в руках, ожидая ответа… У меня в груди что-то страшное по величине растет – разочарование или надежда на счастливое будущее. Пока не знаю… Пожалуй, в ее присутствии переносить эту муку сложнее.
– Конечно, иди. Зачем ты спрашиваешь?
Покручиваю в руках телефон, а потом все-таки лезу на страничку Стефи. Вот же зараза… Она и сейчас не удалила наши совместные фотографии. Мы расстались чертову уйму времени назад, а она их оставила!
Меня отвлекает вибрация телефона Вики. Обычно
Артем Смолин… Ей пишет некий Артем… Без раздумий хватают телефон, жадно впитывая буквы на экране.
«Скучаю по тебе. Приеду в среду, увидимся? Не решился вопрос с квартирой? А с папой? Меня так долго не было, Куся… Приеду и съем тебя».
Блядь… Приеду и съем… Глаза застилает чернота… Я, дурак, оправдание ей ищу? Разобраться пытаюсь, что тогда случилось, а тут какой-то Артем… И к той ситуации он не имеет отношения. Он ее сейчас трахает. Сейчас, понимаете? Мою жену… Почему она такая голодная тогда? Стонала подо мной… Может, и здесь играет? Симулирует?
Пока я варюсь в котле ярости и непонимания, Вика возвращается. Садится, томно улыбаясь и поправляя прическу.
– Привет, – выдыхает непринужденно.
Давай же… Возьми телефон и прочти сообщение от своего ебаря. Давай, детка… А я посмотрю на твою реакцию.
– Привет. Я поторопил официанта. Скоро все принесут, – отвечаю, скрипнув зубами.
– Хорошо, – непринужденно отвечает она.
Читает сообщение и откладывает телефон в сторону. На мгновение меняется в лице, а потом вновь надевает одну из своих масок. Я успел в них запутаться… Не женщина, а чертова тайна!
Мне кусок в горло не лезет… Жую траву из салата, так и не притронувшись к супу. Кое-как разделываюсь с рыбой и поднимаюсь с места, чтобы ответить на звонок безопасника.
Выхожу на крыльцо и глубоко вдыхаю горячий вечерний воздух. Нахрена мне это теперь надо?
– Да, Виктор Борисыч.
– Кирилл Игоревич, записей с камер, конечно, не сохранилось. Но я разузнал, что девушка, которая работала тогда на ресепшене, уволилась. Ее зовут Злата, она жива и здорова, и…
– Наверное, теперь информация неактуальна. Извините, что заставил побеспокоиться…
– Она сразу же уволилась. Здесь что-то нечисто, – не унимается он.
– Повремените с расследованием, Виктор Борисыч.
Возвращаюсь к столику, где меня ждет Вика. Расслабленная, вполне довольная. Чиста, как младенец… Но я-то знаю, что таится за этой маской. Расплачиваюсь и тяну ее в номер. Кипящая внутри злость в считаные минуты превращается в похоть. Что я хочу доказать? И кому? Унизить ее, указать на место?
Толкаю ее к стене, как только мы входим в номер. Ловлю полураскрытые губы и пью дыхание. Зачем я ее целую, блядь? Никого не целовал в губы, кроме нее…
– Что с тобой, Кирилл? – испуганно шепчет она.
Отвечает мне. Гладит затылок, плечи, облизывает мои губы. Пульс шпарит в висках, между лопаток проступает пот. Встречаюсь с затуманенным взглядом Вики, понимая, что она тоже хочет меня… Невозможно так играть.
– Раздевайся, – отвечаю ей сухо.
Дергаю ремень брюк, стаскиваю рубашку. Вика послушно раздевается. Спускает лямки кружевного лифчика, обнажая тяжелые, налитые груди.