Наследник для Сурового
Шрифт:
— Я просто не знала, что вы здесь. Иначе бы не спустилась, — сказала дрожащим голосом, проглотив слёзы, навернувшиеся на глаза.
— Как прошёл день?
Суровый прошёл до бара и налил себе скотча. Я заметила, что бутылка уже стояла сверху, как и стакан. Значит, мужчина отдыхал после тяжёлого дня и расслаблялся, а я ему помешала.
Мне стало неловко, что я причиняю такие неудобства. Захотелось развернуться и уйти, как можно скорее. Не просто уйти, но убежать без оглядки и забыть о неловкой ситуации, в которой я оказалась из-за своих надуманных чувств.
Можно сказать, что ситуация не просто неловкая, но для меня откровенно позорная.
Должно быть, Суровый смеётся надо мной в глубине души или ему просто плевать?
Вполне возможно, что он вообще не замечает меня, как девушку или как личность, но видит лишь средство для достижения цели.
— Настя?
Голос Сурового вывел меня из задумчивости.
Встряхнув головой, я вдруг поняла, что мужчина оказался близко от моего тела.
Я даже могла ощутить запах цитрусового геля для душа и его собственный, густой, мужской аромат.
— Извини… те. Я задумалась. День был долгим…
Я обняла себя за плечи, потому что не знала, куда деть собственные руки. Они казались мне неуклюжими и чересчур длинными.
— Устала?
В голосе Сурового промелькнул небольшой намёк на тепло и заботу. Я удивилась тому, как бархатно и волнующе прозвучал его голос с изменением интонации.
Суровый обхватил пальцами мой локоть и подвёл к дивану, ощутимо надавил ладонью на плечо:
— Садись. Расскажи, как у тебя прошёл день?
Прикосновение пальцев и ладони Сурового было недолгим. Но ощущения были очень впечатляющими. Он словно обжёг меня огнём, и на коже осталось тепло его сильных пальцев.
Мужчина резко отошёл в сторону, снова к бару и принялся перебирать бутылки.
— Нашёл.
Мужчина громыхнул чем-то взболтал жидкость в высоком стакане и поднёс ко мне.
— Мне же нельзя спиртное.
— Безалкогольный. Это всего лишь гранатовый сок… Чудом попал ко мне в бар, наверное. Сроки годности в полном порядке.
Я приняла бокал из его пальцев и отпила терпкой жидкости. Все в один голос утверждали, что беременным полезен гранатовый сок.
Поэтому я не стала отказываться от предложенного напитка и принялась смаковать его небольшими глоточками.
Мы помолчали некоторое время.
Вопрос Сурового остался без ответа. И когда молчание стало уже невыносимо тяжёлым, я ответила, делая паузы, чтобы собраться с мыслями.
Почему-то в присутствии Сурового я начинала теряться и едва ли не заикаться.
Он не просто волновал моё воображение. Он его будоражил.
— День прошёл быстро и получился довольно загруженным. Заур возил меня по магазинам. Я обновила гардероб. Мне было неловко использовать вашего водителя в качестве гида по женским бутикам и носильщика в одном лице… Но у него отличное терпение.
— Да, Заур исполнительный работник. Один из лучших, — скупо ответил Суровый. — В салоне красоты была?
— Нет, — мгновенно ответила я и почему-то сразу же спрятала ногти.
Я сжала пальцы в кулачки, почти моментально начав стыдиться того, что мои ногти были просто коротко остриженными и ровно подпиленными.
Никакого лака для ногтей, ни уж тем более наращенных пик с изысканным узором на них.
— Мне нужно побывать там?
Суровый посмотрел на меня с удивлением.
— Не понял.
— Вы сказали про салон красоты. Я должна изменить что-то в своей внешности?
— Нет.
Ответ был однозначным и прозвучал довольно резко. Я снова интуитивно сжалась от грозных интонаций в мужском голосе. Гадала, что я сделала не так, в чём не угодила.
=45=
Суровый, заметив мою реакцию, глубоко вздохнул и потёр переносицу:
— Ничего не меняй. Если тебя устраивает. Я просто предположил. Бабы любят ходить по салонам. Кромсать, пилить, наращивать… В общем, если хочешь, иди. Но без фанатизма, — добавил скупо.
— Я бы хотела остаться собой. За возможность обновить гардероб большое спасибо. Но в остальном я не хочу меняться. Если вы позволите.
— Не выкай. Задолбала. Остаться собой позволяю.
На миг мне показалось, что в его голосе проскользнула добрая усмешка. Как будто Сурового рассмешили мои слова, но смех был не обидным.
Я посмотрела на его лицо и заметила тонкую струйку крови, сползающую вниз по виску.
— У вас… у тебя кровь!
— Где?
Суровый задал вопрос, но сам безошибочно поднял руку и вытер красную капельку.
— Ерунда. Царапина.
— Надо обработать.
— Настя!
Суровый окликнул меня, но я уже вскочила и направилась за аптечкой. Видела прозрачный ящик с медикаментами на полке шкафа в большой ванной комнате. Найдя искомое, я вернулась к мужчине и включила дополнительные светильники, чтобы разглядеть увечья.
— Не надо!
— Я хочу помочь. Пожалуйста…
Суровый метнул на меня быстрый взгляд и выдохнул, хлопнув себя ладонями по коленям.
— Ладно! Валяй.
Он расслабленно откинулся на спинку дивана. Я придвинула к себе аптечку и достала необходимые средства, выложив их на низком журнальном столике.
Потом внимательно посмотрела на лицо мужчины и изумлённо ахнула. Оно было покрыто мелкими царапинами и ссадинами.
Суровый опустил тяжёлые веки, закрыв глаза. Я попыталась сосчитать повреждения на его лице и быстро сбилась со счёта.