Наследник императора
Шрифт:
Аристон побледнел. Он увидел, как гладиатор приближается к балкону и подумал, что Креон идёт к нему.
– Аве, император, идущий на смерть, приветствует тебя! – Громко пробасил Креон.
Теперь Аристон был точно уверен, что это был именно тот Креон, его бывший учитель. Император медленно начал подниматься с места и Аристон испуганно вцепился в его тогу. Эмилий недоумённо покосился на Аристона сверху вниз и резко забрав ткань своей одежды, подошёл ближе к перилам. Он поднял руки вверх, приветствую свой народ. После того, как люди стихли, он заговорил громким голосом:
– Сегодня мы
Закончив короткую речь, император снова занял своё ложе. Публика стала повторять «Аве, цезарь!» и после длительного рукоплескания, наконец утихли.
– Каждый раз хочу сказать после слова «Фортуна» – идите в задницу, – проговорил император и рассмеялся. Потом он обратился к Аристону. – Что это было?
– Прости, – ответил Аристон. – Мне показалось, ты хочешь спрыгнуть с балкона.
– Сыночек, – ласково проговорил император. Он погладил его по волосам и наклонившись через стенки ложа, поцеловал Аристона в щёку. – Не бойся, малыш и наслаждайся представлением.
Аристон посмотрел на арену и увидел, как из куникула вышло около дюжины воинов. Все они были вооружены, но было видно, что оружие они держали впервые.
– Еретики, – пояснил император и расхохотался.
– Но это жестоко, – тихо проговорил Аристон.
– Они совершили преступление и должны понести наказание. Я бы мог их просто распять, но согласись – выпустить этих идиотов на арену в потеху зрителям куда интереснее.
– Господь с нами! – Крикнул один из еретиков, одетый в длинную одежду. Его седая борода была всклочена и грязной. Судя по всему, это был предводитель.
Старик вытащил из-под одежды большой деревянный крест и бросив меч на песок, поднял его к небу. Его последователи повторили действия своего учителя. Все они отбросили мечи в сторону и вооружились крестами.
– У-у-у, смерть! Смерть еретикам! – Кричали зрители, бросая на арену тухлые овощи, фрукты и яйца.
– Во имя Господа! – Заговорил громко предводитель, медленно подходя к императору. – Во имя Иисуса Христа! Помилуй, нас, рабов Божьих, о, правитель самой могущественной в мире Империи.
Люди стали хохотать в унисон. Креон обнажил свой меч и решил позабавить публику, гоняя еретиков вокруг арены.
Поняв, что император не собирается слушать его, старик сказал:
– Умрём во имя Всевышнего! И попадём к нему на небеса! Братья мои, не бойтесь, смерть – это всего лишь этап нашей жизни. Верьте в Бога и уже сегодня мы встретимся с ним.
– Довольно разглагольствовать, – сказал Креон.
Он направился к старику и лёгким движением руки вонзил свой меч в его плечо. Старик не убегал. Он стоял и смиренно сдерживал боль. Его ученики сидели на коленях и молились, целуя свои кресты. Все ждали своей участи.
Народ неистовствовал. Все опустили большой палец вниз и кричали одно слово – смерть.
– Останови казнь! – Сказал Аристон и ещё сильнее побледнел.
Катон, Квинт и император удивлённо посмотрели на Аристона.
– Убей меня, добрый человек, – сказал старик, глядя на Креона сверху вниз.
– Нет, – ответил Креон и усмехнулся. – Сначала я перережу всех твоих учеников, я хочу, чтобы
– Помилуй! – Взмолился старик.
Кто-то из учеников не выдержал и схватил меч. Креон рассмеялся. Он начал медленно подходить к вооруженному еретику. С каждым шагом молодой еретик дрожал и махал во все стороны своим мечом. Креону надоело с ним возиться и один раз замахнувшись мечом, он отрубил ему голову. Кровь фонтаном полилась наверх, забрызгивая первые ряды и песок.
Аристон ещё сильнее побледнел. Как они могут получать удовольствие, смотря как убивают беззащитных людей? Бой неравный и недостойный. Выпустить бы сейчас на арену всех зрителей и раздать каждому по оружию, после этого гладиаторские игры может вообще запретили бы и перестали проводить. Они учат только жестокости и Аристон удивлялся, как Эмилий мог так равнодушно смотреть на это и ещё смеяться.
Креон начал гонять по арене остальных еретиков. Многие из них плакали и кричали о помощи. Зрители смеялись, как безумные. Император тоже. Наконец Креон поймал одного из них и начал отрубать конечности по частям. Парень истошно визжал. Старик плакал и просил остановиться.
Аристон дрожал в лихорадке. Он слышал крики парня, причём парню было примерно столько же лет, сколько и ему самому. Совсем молодой. Столько крови было вылито на песок, что запах чувствовался даже в императорской ложе. Юноше казалось, что это он сейчас стоит на арене на месте того несчастного парня и это его разрубают, словно свинью.
– Смерть! Смерть! – Кричал народ.
– О-с-с-танови казнь…– шептал Аристон. Язык его не слушался.
Зубы стучали друг от друга. Он сдирал ногтями кожу на руках и весь дрожал. Но император не обращал на него внимания.
Парень закричал ещё громче, когда Креон нарочито повернул свой меч в его теле. Некоторые не выдерживали и убивали себя сами. Старик всё ещё сидел и молился. Народ неистовствовал и просили ещё крови, а несчастные громко плакали, стонали и кричали от боли. Это были душераздирающие крики. Аристон понимал, если он сейчас не уйдёт отсюда он либо сойдёт с ума, либо потеряет сознание. Его тошнило, ему было холодно, его лихорадило, кружилась голова, неимоверно быстро билось сердце, холодный пот блестел на лбу, а свежая кровь на руках медленно стекала на пол.
«Ублюдок Креон, это ты заслуживаешь смерти». Аристона неожиданно посетили ненависть и злость, и главное желание – убить Креона во что бы то ни стало. Он вспомнил, как Креон пытался его изнасиловать, как облизывал своим мерзким языком его тело, как бил палкой, как предал…Как стоял на пороге дома, обнимая Флору. Подонок. Подонок!
Не отдавая отчёта в своих действиях, он медленно поднялся с ложа. Всё было как в тумане, но в этом тумане он видел одного человека – Креона. Аристон снял тогу и остался в одной лёгкой белоснежной тунике. Катон недоумённо посмотрел на него. Квинт тоже. Квинт сразу заподозрил что-то неладное. Аристон был похож на лишившегося разума. Снова послышался крик – это Креон отрубил ноги парню. Теперь еретик был туловищем. Все смеялись бросали в тело несчастного яйца. Креон встал на туловище и начал прыгать на нём, словно на подушке.