Наследник Клеопатры
Шрифт:
День тянулся медленно. Почти перед самым ужином Аполлоний подошел к Ани и предложил покинуть Птолемаиду, пока солнце еще не совсем село, чтобы отплыть немного подальше от римлян.
– Мы подождем Ариона, – без колебаний ответил Ани. Аполлоний недовольно поморщился. Ани понимал, что Клеон послал своих людей, чтобы те, в общем-то, охраняли груз, не более того. Будучи греком, Аполлоний не испытывал восторга от того, что ему приходится выполнять приказы египтянина, поэтому Ани все время старался особо на них не давить.
– Арион же остался с военачальником, – запротестовал Аполлоний. – По всей видимости, у них довольно теплые отношения и мы наконец-таки
– Закрой рот! – прошипел Ани, которого внезапно разозлили слова Аполлония. – Неужели ты думаешь, что мы сейчас были бы на свободе, если бы не Арион? Аристодем никогда бы не признался в своей лжи, и это чудо, что Ариону удалось доказать нашу невиновность. Нет, мы обязательно подождем его. Если он не вернется завтра утром, я сам пойду в лагерь римлян и спрошу у юноши, поедет ли он с нами дальше. Но мы не уедем просто так, бросив его здесь.
Аполлоний еще больше нахмурился, а потом пошел жаловаться Эзане. Ани, наблюдая за ним, мысленно упрекнул себя за поспешное обещание.
После ужина, когда над рекой сгустились сумерки, Ани сел на корму «Сотерии» и, глядя на дорожку, которая шла вдоль берега со стороны римского лагеря, думал о том, что завтра утром ему придется идти по ней.
Но как только на темно-синем небе появились первые соцветии звезд, Ани увидел, как вдалеке показался яркий золотистый свет. Ани привстал и затаил дыхание, наблюдая за тем, как свет становился все ближе и ближе. Вскоре он уже мог различить в полумраке двух человек, которые шли по дорожке, направляясь к дому; один из них, одетый в какую-то темную одежду, освещал дорогу факелом и нес корзину, а второй, в оранжевой хламиде и широкополой шляпе, шагал чуть впереди.
– Да прославится всемогущая Изида, – прошептал Ани, закрыв лицо руками.
Увидев, что Ани ждет его, Арион ускорил шаг.
– Здравствуй, Ани! – запыхавшись, воскликнул юноша, когда подошел поближе к лодке. Он запрокинул голову, и факел осветил его лицо – веселое и довольное.
Ани живо спрыгнул с лодки. Ему хотелось обнять Ариона, однако он не осмелился этого сделать, поэтому ограничился тем, что схватил его за обе руки и крепко сжал в своих ладонях.
– Осторожно! – воскликнул Арион, освобождаясь от такого крепкого рукопожатия. На его левое запястье была наложена толстая повязка. – Как ты, Ани?
– Знаешь... Клянусь бессмертными богами, мальчик, – я уж не думал, что доживу до сегодняшнего вечера. Мелантэ сказала мне, что ты разговаривал с ними на латинском, но, честно говоря, мне сложно было в это поверить. А ты-то сам в порядке?
К тому времени вся команда уже высыпала на причал. Все с облегчением смотрели на вернувшегося скитальца, и только один Аполлоний, казалось, был недоволен. Глаза Мелантэ, которая ликующе улыбалась Ариону, сияли от восторга, а Серапион на радостях принялся вприпрыжку бегать вокруг него. Однако никто не решался обнять Ариона, даже ребенок, – что-то в облике юноши не давало этого сделать. Тиатрес, приветливо улыбаясь, вышла из каюты с лампой в руке.
– Со мной все хорошо, – сказал Арион.
Он и в самом деле, несмотря на уставший вид, выглядел вполне здоровым. От возбуждения лицо юноши раскраснелось, а в глазах появился блеск. На нем был новый хитон, и Ани с удивлением заметил, что его одеяние, сшитое из беленого льна и украшенное голубой каймой, было явно не из дешевых.
– Мне нужно написать записку военачальнику. Кто-нибудь может принести мне мой футляр со стилосами и лист папируса?
Мелантэ кинулась на лодку и принесла все, что он просил, Арион приказал человеку, который держал факел, поднять корзину. Затем он положил на нее папирус и быстрым, уверенным почерком написал короткую записку. Ани заметил, что она была не на греческом. Значит, Арион не только говорил на латинском, но и мог писать на этом языке. Подув на чернила, чтобы они быстрее высохли, юноша скрутил папирус в свиток и передал человеку с факелом. Тот поставил на землю корзину, поклонился и что-то произнес. Арион ответил ему, после чего сопровождавший его человек снова поклонился и ушел.
– Он забыл свою корзину! – забеспокоилась Тиатрес.
– Нет, – сказал Арион, поднимая ее с земли. – Она моя. В ней мой старый хитон и несколько книг. Это был раб, которого послал военачальник, чтобы он осветил мне дорогу.
С этими словами, держа корзину в руках, он забрался на борт «Сотерии».
– С тобой действительно все в порядке? – спросила Мелантэ, следуя за ним.
– Да, – ответил Арион, сев прямо на палубу. – Но если я услышу еще одну «чудную» поэму Галла, то просто умру на месте. О Дионис! Даже не верится, что я наконец-то отделался от него!
Он снял шляпу и бросил ее внутрь каюты. Волосы его были очень коротко подстрижены – от них остался темный пушок не больше сантиметра длиной. Ани заметил на затылке юноши шрамы, которые раньше не были видны из-за волос, – узкие параллельные полоски, слишком ровные, чтобы принять их за результат несчастного случая.
– Он предложил мне служить у него, – сказал Арион, устало издохнув. – О Зевс! Он скорее настаивал, чем предлагал! Я даже рассказал ему о своей болезни, но он ответил, что это не имеет никакого значения. Я сказал, что меня в Александрии ждет моя семья, что родные волнуются за меня, а он в ответ предложил написать им письмо. В конце концов этот упрямец согласился с тем, что мне нужно поехать и повидаться с ними...
– Я думал, что они все погибли, – в смущении перебил его Ани. – Я лгал, Ани. Ему, а не тебе. Я лгал ему, как заправский адвокат, и льстил, как продажная женщина. Наверное, уже слишком темнo, чтобы отправиться в путь прямо сейчас?
– О ком ты говоришь? – неуверенно спросил Ани. – Кто предлагал тебе службу?
– Конечно же, Галл, – ответил Арион, закатив глаза.
– Какой еще Галл?
– Военачальник, – пояснил Арион. – Гай Корнелий Галл. Если верить его словам, то в ближайшем будущем его должны назначить префектом Египта. Скорее всего, так оно и будет. У него все для этого есть: военные заслуги, хороший греческий, отсутствие сенаторских званий, которые подпитывают личные амбиции. На самом деле император уже открыто продемонстрировал, кого он хочет видеть наместником в Египте, – иначе бы Галла не послали объехать все новые владения, выслушать клятвы верности Риму и рассмотреть прошения народа. Лично мне кажется, что он не совсем подходит для этой должности, но... – Юноша наклонился к Ани и вполголоса произнес: – Только заклинаю тебя, не повторяй этого нигде вслух.
– Он будущий наместник Египта, – в ужасе повторил Ани. – И он предлагал тебе службу?
– Хм... У него уже есть два помощника: один говорит и пишет на латинском, а другой – на греческом. Но никто из них не знает языка друг друга, а также ни слова не понимает на египетском просторечии. К несчастью для Галла, они оба не смыслят в поэзии. Но зато его помощники, похоже, успели возненавидеть меня. Думаю, что если бы я согласился на его предложение, то мне пришлось бы обзавестись человеком, который бы дегустировал вино перед едой.