Наследник Магнитной горы
Шрифт:
– Люди видели-слышали, как вот он камлал… В Ночи… – тихо, будто говорить ему все еще трудно, прошептал белый шаман. – Люди думают – вы во всем виноваты. Вы чэк-наи из-под земли подняли, вы мэнквов в наши леса призвали. Говорят, – пристально глядя на съежившегося в шкурах Донгара, продолжил он, – черный шаман молнии накликал – стены крепости растопить, чтоб не мешали мэнквам до нас добраться.
Донгар молча опустил голову – будто и правда подкармливание голодающих мэнквов человечиной было заветной целью его жизни.
– Эрлик! А ваши чудные люди не думают, зачем
– Ты чего? – невольно отступая, пробормотал Хакмар. – Ты же… Мы же с тобой… – Он хотел сказать, что они почти подружились, но… промолчал. Дружбы не бывает «почти», и в друга не целят стрелой, глядя при этом такими глазами, будто ты мэнкв, умудрившийся спрятать куда-то три четверти своего роста.
– А люди вообще не очень умные, – укоризненно прогудел воевода, кладя руку на племянников лук и опуская его стрелой вниз. – Недаром все-таки жрицы Огня говорят, что за людей они думать будут. И правда, сам видишь, как люди думать берутся, неладно у них выходит. Но если уж чего надумали – обратно у них эту глупость и колом не выбьешь.
– Воины кучками собираются, шушукаются. И обозники с ними, – глухо сказал племянник воеводы, стараясь не смотреть на Хакмара. – Говорят, ежели вас двоих жрицам отдать, может, те сумеют бедствие остановить. – По его лицу видно было, что и сам он задумывается – а не так ли это? Тем более что Хакмара жрицы и раньше искали…
– В общем, пока они еще только додумались, а не договорились, надо, чтоб вас здесь не было! – припечатал воевода.
– Но… – Хакмар растерялся. – Это же… несправедливо! Мы вам помогли!
– Так и мы вам помогаем, – добродушно объявил воевода. – Оленей самых сильных подобрали, припасы, оружие. Шаман травок всяких собрал, даже бубен свой малый отдал!
Хакмар перевел потерянный взгляд на белого шамана:
– Ну хоть вы им скажите – вы же видели, что Донгар на самом деле духов болезней гонял!
– Оставь, Хакмар, – тихо и безнадежно сказал Донгар, выпутываясь из шкур и поднимаясь на ноги. – Без толку это, однако все одно, даже шаману не поверят! Я их понимаю… – еще тише добавил он. – Чэк-наи Огненные поднимаются, людей жгут, селенья жгут – а тут ты, а от тебя Рыжим огнем так и пышет. Из Нижнего мира дрянь всякая лезет – а тут я, и в Нижний мир камлаю. Жить люди хотят, спасения ищут, причину беды ищут – а тут мы с тобой!
– Ты мудр не по Дням, брат мой из Ночи, – наклонив голову, почтительно сказал белый шаман.
– Не мудр я! – раздраженно возразил Донгар. – Просто ежели бы я сам не был Черным, то так бы и думал! Уходить надо, – закончил он и шепотом добавил: – Или уж оставаться да жрицам сдаться – может, так и лучше.
– Ну уж нет, – яростно замотал головой Хакмар, затягивая на поясе перевязь со своим бесценным мечом. – Храмовый костер и без меня обойдется – я за последнее время нагорелся, хватит! Где там
– Так за воротами, – торопливо сказал воевода и без дальнейших разговоров распахнул дверь. Держась плотной группой – мальчишки в середине, воевода с племянником по бокам, хрипло дышащий Белый поспешает сзади, – они торопливо пошли через крепость. Толпящиеся в узких проулках люди замолкали при их приближении и провожали их долгими недобрыми взглядами. Донгар под этими взглядами опускал голову все ниже и ниже – казалось, если бы он мог спрятать ее себе за пазуху, тут бы ему и полегчало. Хакмар же, наоборот, гордо выпрямился – это пусть Донгар себя убеждает, какие они бедные-напуганные, а по нему – змеи неблагодарные, и все!
– Только не оглядывайся, – косясь на него, шепнул старый воин.
По шороху шагов за спиной Хакмар понимал, что люди идут сзади – все разрастающаяся молчаливая толпа.
Сбоку послышался слабый вскрик – оба мальчишки стремительно обернулись. Крепко зажав ей рот, на сани затаскивали отбивающуюся Нямь. Мгновенно потемнев лицом, Донгар шагнул к девчонке – племянник воеводы схватил его за плечо.
– Ей ничего не сделают, – торопливо сказал он. – Люди думают, ты, Черный, на нее порчу навел, дочку мис-не загубить хотел.
Донгар не двигался и не отвечал – не отрывая глаз, он смотрел на руку молодого воина. Невольным движением тот все тер и тер коснувшуюся черного шамана ладонь о штаны – будто дотронулся до чего заразного.
Тогда Хакмар сам протянул руку и крепко стиснул безвольные пальцы Донгара.
– Мы те, кто мы есть, и мы никому ничего плохого не сделали, – твердо сказал он. – Хотя иногда – очень хочется, – добавил он и стремительно обернулся к сгрудившейся за его спиной молчаливой толпе. Окинул людей долгим взглядом. – Ну и ждите теперь ваших обожаемых ведьм – посмотрим, как они вам помогут! – дрожащим от обиды голосом выкрикнул он, отвернулся и быстро повел покорного Донгара к стене.
Не глядя на замерших часовых, они миновали ворота, так же молча подошли к основательно груженным оленям. Вскочили им на спины – и вскоре два удаляющихся силуэта на белом полотне дороги растаяли в густой темноте Ночи.
Воевода и шаман, так и оставшиеся стоять под танцующим в чаше Огоньком над воротами, переглянулись.
– Как думаешь – выберутся? – грызя ус, выдохнул воевода.
– Духи знают, я – нет, – развел руками шаман. – Одно скажу: ежели пропадут эти двое – всему Сивиру пропадать.
– Почему знаешь? – буркнул воин.
– Чувствую – время хоть и не мое, но шаман, однако, – с достоинством ответствовал Белый.
– Шама-ан! – презрительно протянул воевода. – Ты чем про весь Сивир, лучше б про крепость нашу чувствовал!
– А это и крепости касается, – невозмутимо сообщил шаман, продолжая до рези в глазах вглядываться в темноту, словно надеялся разогнать ее взглядом.
Створка ворот приоткрылась – и оттуда выглянула растерянная физиономия племянника. Бочком-бочком молодой воин выбрался через узкую воротную щель и, не глядя старикам в глаза, протянул туго свернутый берестяной свиток.