Наследник Монте-Кристо
Шрифт:
– Простите, прошу вас, мне уже говорили, что я склонен к драматическим диалогам, – ничуть не смутился лорд Мернейт. – Итак, припомните одну из наших бесед в присутствии леди Боффарт и ваших друзей, когда мы говорили о том, было ли телеграфное сообщение с известием о гибели вашей сестры и мистера Рис-Джонса, чьей-то ошибкой или дурной шуткой.
– Я помню тот разговор, – напряженно ответила молодая женщина. – Вы тогда еще удивили меня предположением, что кто-то мог намеренно послать эту телеграмму с тем, чтобы за что-то отомстить нашей семье или кому-то одному, например, Филиппу Рис-Джонсу.
– Тогда я едва не выдал себя, – улыбнулся джентльмен. – Порой так трудно притворяться глупее, чем
– А порой притворяться и вовсе не нужно, – язвительно заметила Эмили в ответ на эту похвальбу, но тут же вернулась к теме их разговора. – Итак, я вспомнила, как вы и хотели. Что же дальше? Неужели вам удалось найти людей, по чьей вине моя мать превратилась в разбитую, больную старуху?
– Не совсем так, увы. Но мне как-то сразу пришло в голову, что устроить подобную телеграмму проще всего из Лондона, этого средоточия самых изобретательных мошенников, воров и убийц, каких только могла породить старушка Европа. Люди, которые мне кое-чем обязаны, провели небольшую тайную проверку и выяснили, что полученное лордом Уитменом послание, как я и предполагал, отправлено из одного из почтовых отделений Лондона. Отыскать негодяя не удалось, но это, несомненно, тот же почтовый служащий, который некоторое время назад исчез вместе со значительной суммой денег и теми немногими ценными вещами, что ему удалось найти в почтовом отделении. Управляющий жаловался в полицию, этого парня ищут, но он уже, скорее всего, давно изменил внешность и преспокойно разгуливает по городу.
– Какой безнадежной кажется мне работа полиции после всего, что я услышала от вас…
– Еще более безнадежной она покажется вам, когда вы прочтете дневник мисс Деррик, – лорд Мернейт знал, о чем говорил, но, если он и чувствовал неловкость, вовлекая в свои опасные тайные дела молодую женщину, неспособную постоять за себя, он никак этого не показывал. – Вернемся к этому мошеннику. Он проработал на почте два месяца, прежде чем отправить то ужасное сообщение вашим родителям. И пропал вскоре после этого события. Я уверен, что кто-то его подослал, и вам следует хорошенько подумать и припомнить всех недоброжелателей вашей семьи. Кто-то из них придумал этот план и едва не убил вашу мать. Что, если этот человек повторит что-то подобное?
– Вы полагаете, моей семье в любой момент стоит ожидать удара, нанесенного неизвестно чьей рукой? – Эмили снова почувствовала страх, готовый одолеть ее, едва она только позволит себе быть слабой.
– Боюсь, что один удар уже нанесен, – на сей раз лорд Мернейт говорил без всякой театральности. – Леди Пламсбери, как я понимаю, тоже едва ли сможет оправиться от случившегося с ней несчастья.
– Неужели эта жестокая шутка и мошенничество, стоившее леди Пламсбери ее капитала, – замысел одного и того же человека? – воскликнула леди Гренвилл. – Возможно ли, чтобы кто-то так сильно ненавидел нас? Если только…
– Полагаю, вы кого-то вспомнили, – Мернейт прищурился, словно так ему были лучше видны потаенные мысли собеседницы.
– Николас Ченнинг… Наследник лорда Пламсбери, вернее, сын старого мистера Ченнинга, который приходился каким-то дальним родственником покойного супруга леди Пламсбери, двоюродным племянником или что-то вроде этого.
– Несостоявшийся жених мисс Кэтрин Рис-Джонс! Помните, как вы и ваши друзья уже называли его имя, когда строили предположения относительно личности этого мерзкого шутника? Тогда этот разговор ничем не закончился. Полагаю, сейчас нам нужно всерьез обсудить, насколько мистер Ченнинг подозрителен. Миссис Блэквелл упоминала, как злился этот молодой джентльмен на леди Пламсбери, обманувшую его чаяния относительно наследства. Вы полагаете, он способен на месть?
– Он всегда казался мне неискренним и завистливым, заискивал перед леди Пламсбери и Уильямом, при этом порой я замечала, что взгляды его полны ненависти. Конечно, он мог бы отослать ту телеграмму, но придумать, как отобрать у старой леди ее владения – я не уверена, что он смог бы придумать такой хитрый план, – честно ответила Эмили после небольшого раздумья.
– Так или иначе, надо его найти. Вам известно, куда он уехал после истории с убийствами, которые совершала его избранница?
– Если кто-то и знает о том, где он находится, то это леди Пламсбери. По непонятной причине он считался ее любимцем, получал от нее подарки и некоторые денежные суммы, так говорил Уильям. Возможно, Ник до сих пор переписывается со своей покровительницей и вымогает у нее то, что не смог получить законным путем.
– В таком случае, ему известно о ее болезни… Что ж, я полагаю, он сам или с чьей-то помощью вполне мог изобрести способ увеличить свой капитал, не дожидаясь, пока его отец или леди Пламсбери умрут.
– Я бы не хотела спрашивать бабушку Уильяма о Николасе, – мысль о том, что ей придется говорить со старухой, как и обычно, привела Эмили в угнетенное состояние. – Может это сделать кто-то другой?
– Ваши отношения с леди Пламсбери меня не касаются, но вы уверены, что не хотите рассказать мне что-то, чего я до сих пор не смог узнать? – осторожно спросил Мернейт. – Даю вам слово, это останется между нами.
– Я не стану отрицать, что скрываю от вас некую тайну, которая давит на меня своей тяжестью, но пока я не готова раскрыть ее, – леди Гренвилл была уверена, что сыщик почувствует, если она солжет. – Мне пришла в голову еще одна важная мысль. Как вы думаете, не может ли Ченнинг быть мистером Тоуном? Может статься, он и устроил отправку злосчастной телеграммы, но разорил леди Пламсбери кто-то другой?
– Мне нравится ваша идея, миледи! Воистину, наше с вами сотрудничество принесет чудесные плоды! – Мернейт опять заговорил с излишним пафосом, и Эмили осуждающе поморщилась. – Ченнинг мог оказать влияние на мисс Рис-Джонс и вынудить ее совершить эти преступления. Он также мог предложить вашему супругу купить для вас те бриллианты…
– Вот только он не мог говорить с леди Пламсбери в моей гостиной, он не был моим гостем в тот день! – с сожалением возразила молодая женщина, отказываться от своей блестящей идеи так быстро ей не хотелось.
– Так все-таки собеседницей мистера Тоуна была леди Пламсбери? – лукаво улыбнулся лорд Мернейт, и Эмили поняла, что проговорилась.
Она покраснела и сердито уставилась на него, не желая оправдываться и в то же время жалея о том, что выдала свой секрет так легко.
– Вы скрываете то, что вам известно об этой почтенной леди, из-за вашего мужа? – мягко спросил Мернейт.
– И из-за Лори, – со вздохом ответила она. – Если станет известно, что она способствовала совершению преступлений, их жизнь превратится в кошмар…
– Я догадываюсь, как вам тяжело, друг мой, – ласково заговорил с ней джентльмен. – Обещаю, если мне удастся разыскать мистера Эдвина Тоуна, не предавая огласке имя его компаньонки, я не упомяну леди Пламсбери.
– Вы должны отчитываться перед вашим дядей, – возразила Эмили. – Как вы сможете скрыть от него что-то?
– Я не состою на службе у полиции, миледи, и могу позволить себе говорить только то, что считаю нужным, – живо ответил лорд Мернейт. – Пожалуйста, поделитесь со мной вашей тайной, это принесет пользу нам обоим. Вам станет легче, если вы переложите часть этой тяжести на меня, а я довольно крепок и далеко смогу уйти с этой ношей. Рано или поздно на моем пути встретится мистер Тоун, который ответит и за себя, и за старую даму, которой уже скоро держать ответ перед господом.