Наследник мухи Цеце
Шрифт:
– Там рой, кажется, поселился, а когда здесь был лагерь, его не было. Чудно!
Данила придурковато смотрел наверх.
– Вы когда, – от тут же поправился, – мы когда купили этот лагерь?
– Не знаю! Я сам здесь первый раз, – промычал в ответ Вадька.
Мой приятель вслух стал прикидывать:
– Года три, наверно назад. Дом за один год не построишь. В пионерский лагерь уже лет пять, как никто не ездит. Если рой поселился здесь пять лет назад, то там должно быть не меньше десяти пудов меда, липового. Вы видели, как мы сюда шли по липовой аллее?
Мы
– А с другой стороны, если бы рабочие увидели, что здесь поселился рой, они бы давно дупло раскурочили. Значит, рой вселился недавно. Пока не поздно его надо в разборный улей переселить. Слазить наверх придется, посмотреть. Свое добро нельзя бесхозным оставлять! Кто полезет?
Данила вел себя как рачительный хозяин. Вадька смотрел на него, как на ненормального. Не успел еще вселиться, а уже командует. Мой дружок обратился ко мне.
– Ты Макс, помнишь, что тебя приняли на работу, не с завтрашнего дня, а с сегодняшнего. Слазь, посмотри, есть ли там мед и что дальше с пчелиной семьей делать?
Вадька никак не мог взять в толк, шутит Данила или правду говорит. Не могли же мы ему сказать, что нас не мед и не пчелиная семья интересует, а кое-что посущественней.
– Ладно, – согласился я, – вы только подтвердите родителям, что я уже приступил к своим обязанностям.
А Данила и на Вадьку прикрикнул:
– Чего стоишь как бестолочь, хоть спину подставь, если ничего больше не умеешь делать, видишь человек идет на серьезное дело.
– Может быть не надо? – испуганно проблеял младший брательник. Слишком делового братца он заимел.
– Надо! – безапелляционно завил Данила и недовольно сморщил нос, – инвентаризацию всего имущества нашего надо произвести. Чтобы ни один сучок не пропал. Ты с газона сойди. Чего траву зря мять, чай своя, не чужая!
– А зачем тебе трава? – испуганно спросил Вадька.
– Да не мне, козу здесь завтра будешь пасти.
От этого заявления Вадьке по-моему поплохело. А я потихоньку поднимался наверх. Пчел я не боялся. Дед у меня держал свои ульи, так что я знал, что они просто так никого кусать не будут. Главное их не потревожить. До дупла я долез быстро. Отверстие было небольшое. Я вслушался. Изнутри шел ровный гул. Я попробовал заглянуть внутрь, но несколько пчел-сторожей держащихся у самого входа в дупло оживились и расправили крылья. Пора убираться отсюда, пока не ужалили!
– Ну, чего там? – крикнул снизу Данила.
– Ничего не видно!
– А ты руку сунь!
– Я что, больной?
– Трус!
– Иди залезь, и сам покажи какой ты герой!
Я даже и подумать не мог, что Данила полезет вслед за мною. А внизу уже пыхтел Вадька, подставляя спину. Это не я легкий как пушинка, а это твой старший братик бегемотик вскарабкался тебе на плечи. Если у меня были навыки обращения с пчелами, то Данила знал только, как есть мед. Мы с ним разминулись на полпути.
– Ты не очень шуруди там, – сказал я ему, увидев у него в руках палку. А внизу нашелся еще один герой. Вадька тоже решил показать, что он ничего не боится, и полез на дерево. Это нас и сгубило. Три медведя на одно дупло,
– Прислонись к стволу и послушай, где гул идет? Там где гула не будет, там и дно дупла!
Мой дружок, как живот у больного, прослушал весь ствол ниже отверстия и удовлетворенно заявил:
– Неглубоко! Пожалуй до дна достану!
Я и подумать не мог, что он сунет в дупло не палку, а руку. Лучше бы он не трогал гнездо пчел. Первым взвыл вверху Данила и стал быстро спускаться. А внизу Вадька оккупировал нижнюю ветку и боялся спрыгнуть.
– Прыгай идиот, – заорал Данила сводному брату, скатываясь медведем ему на голову.
Нижний сук был метрах в двух от земли. С него все втроем мы как груши и посыпались на землю. Данила, когда сунул руку в дупло, то вытащил оттуда кусок медового сота, вместе с сидящими на нем пчелами. Растревоженная бандитским нападением пчелиная семья атаковала нас. Впереди всех летел герой Вадька и вопил громче всех. За ним, медведем топотал Данила. Я, как наставник этих взбалмошных отпрысков банкира, прикрывал тыл.
А в это время Владлен Петрович со своей королевой находились на смотровой площадке третьего этажа. Что они должны были подумать, услышав Вадькины вопли и увидев погоню за ним? Конечно, что мы подрались и напали вдвоем на одного. Вадькин заносчивый, сволочной характер им был известен. Да еще орал он, как резаный. К дому мы подлетели одновременно и в это время навстречу нам распахнулись парадные двери. Вадька вместо того чтобы кинуться в объятия отца или приемной матери метеором пронесся мимо них. То же само сделали мы с Данилой, только молча. И только когда одна из преследующих нас пчел укусила за губу ее королевское высочество Банту, супруги поняли, что двери надо не открывать, а спешно закрывать.
Минут через десять, когда вытащили застрявшие жала и переполох улегся, появились первые улыбки на лицах.
– Ну ты и несся! – восхищенно гудел Данила, глядя сквозь заплывшие глазки на сводного брата.
А того укусила всего одна пчела, а шуму было, а шуму… Зато Данила пострадал капитально. Лицо его опухло, округлилось, я думал, он будет унывать, а он весело вертел глазами по сторонам и бесперебойно тарахтел.
– Я завтра, как переселюсь, первым делом пасеку разведу. Нет ничего вкуснее блинов с медом. Мед, можно, с чем хочешь есть.
Хозяйка дома, прикладывая ему холодные компрессы решала свои собственные проблемы. У нее, оказывается, тоже был больной вопрос, душевный.
– Данила, скажи мне, пожалуйста, только честно, ты не очень расстроился, что твой папа женился на мне?
Нашла знахаря! Мой дружок вильнул хвостом.
– А чего это я должен расстраиваться?
Банту королевских кровей, бросила на него подозрительный взгляд.
– А вот твой брат, Вадик меня просто терпеть не может!
– И правильно делает! – бухнул Данила. – На его месте я бы тоже вас ненавидел. Вы кто? Королева! А он кто, король? Нет, он не король, а так пришей-пристебай непонятно к чему. За что же ему вас любить, сами подумайте.