Наследник рода Раджат 7
Шрифт:
Однако первичный и довольно подробный костяк первого кланового дела мы набросали в итоге.
С меня — схемы плетений, включая плетение сокрытия. С Дхармоттара — специалисты-артефакторы. С Мохини — поставки артефактных заготовок. Небольшая фирма, которая занимается в том числе и этим, у него функционирует давно, и переориентировать ее на конкретные заготовки будет проще и дешевле, чем искать поставщиков на стороне.
Финансовый вклад — по тридцать процентов с каждого из нас и десять с рода Асан. Доли у каждого, соответственно, такие
Нельзя исключать из кланового бизнеса один-единственный род. Это сейчас род Асан ничего из себя не представляет. И финансировать ее часть придется мне. Однако уже через пару столетий, если ее род выживет, а идея кланового бизнеса выстрелит, повод для раздора будет слишком весомым. Не нужны клану эти проблемы.
Дхармоттара и Мохини со мной согласились. В конце концов, они ничего не теряют. Три процента прибыли? Да ерунда. И даже если я, как второй род основатель, унаследую эту долю после угасания рода Асан, решающего преимущества у меня все равно не будет.
Про продажу моих трофеев мы вспомнили уже ближе к ужину. Договорились, конечно. Я и не сомневался, что эти двое выкупят у меня все.
Завтра деньги будут уже на моих счетах.
Тень финансовой дыры отступила, это радует. А если организуем производство защитных артефактов быстро, так больше я ее и не увижу. Прибыль там действительно будет фантастическая.
На следующий день, стоило мне зайти на территорию Академии, как подал сигнал мой студенческий планшет. Я уже привык к этому, даже приезжать неосознанно стал чуть пораньше.
Ректор, кто бы сомневался. Просит зайти.
Через десять минут я уже сидел в кресле напротив нее. Ребира Мехта разглядывала меня с отстраненным интересом и даже каким-то неприятием. Что опять случилось, а?
— Господин Раджат, — ровно начала она, — скажите, вы в курсе, чем вызвали агрессию рода Каспадиа в свой адрес?
Неожиданный вопрос. Я для себя тему Каспадиа уже мысленно закрыл. Да, мы так и не узнали, чем насолили роду посредников, но теперь, после их разгрома, это уже не казалось мне особенно важным. Они сами напросились и получили сполна.
— Нет, — коротко ответил я.
Ребира Мехта презрительно скривила губы, но тут же вновь взяла себя в руки и нацепила на лицо каменно-вежливую маску.
— Тогда от имени главы своего клана я уполномочена предложить вам эту информацию, — произнесла она безо всякого выражения.
А, так это не в мой адрес эмоции. Помнится, она уже высказывала недовольство методами главы своего клана. И на этот раз, похоже, то же самое. Ей не нравится это предложение, но и отказаться его передать мне она не могла.
— Что взамен? — коротко поинтересовался я.
— Что-нибудь из древних знаний, — небрежно ответила ректор. — На ваше усмотрение.
Очень интересно. Цена нехилая, а значит, и информация далеко не простая.
Среди аристократов подобные «закрытые» сделки, когда одна сторона не способна заранее оценить «товар», — не редкость. И задирать цену не принято. Один раз ошибешься с затребованным в ответ, в следующий раз с тобой просто никто не станет иметь дела.
Причем ценность эта информация про Каспадиа, судя по всему, имеет и сейчас. Даже после их разгрома. Опять какие-нибудь древние конфликты, которые могут всплыть и через несколько веков? Не удивлюсь.
Однако отношение Мехта мне не нравилось.
Они и раньше-то не скрывали потребительское отношение ко мне, но там многие углы сглаживала доброжелательность и готовность идти навстречу самой Ребиры Мехта. А сейчас она самоустранилась, и отношение ее клана ко мне стало откровенно неприглядным.
К тому же, за это время многое изменилось.
Это поначалу я был одиноким мальчишкой, у которого не было за спиной ничего, кроме жалкой горстки чудом выживших слуг. С тех пор мой статус сильно подрос. Вечный род, Турнир, полноцветная магия, Аукцион, клан…
Нет, я не стал ровней великому клану.
Но с ростом статуса обычно растет и уважение окружающих. С Мехта же все получилось ровно наоборот: пока я был никому не нужным осколком древнего рода, они меня привечали. А как только обозначил самостоятельность и нежелание играть по чужим правилам, резко стал чуть ли не потенциальным противником.
Неужели они и правда хотели заманить меня к себе в клан, пока никто не перехватил?
Ладно, это уже неважно. Главное, что желания сотрудничать с кланом Мехта у меня не осталось.
— Госпожа Мехта, — мягко начал я, — скажите, это нужно клану или лично вам?
— А есть разница? — удивилась ректор.
— Есть, — спокойно сообщил я. — От вас лично я не видел ничего плохого. Более того, вы по первой моей просьбе вытащили моего человека из комы. Такие вещи я всегда помню. А вот от вашего клана я не видел ничего хорошего. Сделка, нужная другу, и сделка, нужная постороннему, — это очень разные вещи.
Ректор слабо улыбнулась и благодарно кивнула.
— Я слишком долго занимаю пост ректора, — начала она, — чтобы не понимать: один-единственный прием, пусть даже очень эффективный и совершенно новый, никого не выведет на другой уровень. Если бы у меня была возможность, я с удовольствием поставила бы вас на должность преподавателя. Системное обучение может дать многое. Но на это вы явно не пойдете. Если и будете кого-то учить, то свой собственный клан, и только его.
Логично. Зачем мне учить чужаков, которые могут обратить эти знания против меня же?
Нет, как плата за нечто очень ценное, — например, клан, — мои знания чудо как хороши. Но за просто так учить всех подряд? Точно нет.
— Так вот, отвечая на ваш вопрос, — продолжила Ребира Мехта. — Я не вижу особой ценности в этой сделке для себя лично. Да, мне интересно, скрывать не стану. Но и пользоваться вашим расположением ради подобной мелочи я не буду. Так что лично мне безразличен ваш ответ.