Наследник с Меткой Охотника
Шрифт:
Собственно, поэтому — ради обретения полезных для выживания навыков я и прошёл курсы вождения. Мои местные «родители» были не против.
Почему в моих мыслях появляется скепсис, когда я думаю об этой паре, как о «родителях»? Ну тут всё просто. Тот Макс Ньюлэйк, которым я был до пробуждения Метки, искренне считал мистера и миссис Ньюлэйк — торговцев, эмигрировавших из Германии, своими папой и мамой. Однако пробудившаяся Метка сняла с моей памяти ментальный блок и дала возможность взглянуть на истинные воспоминания.
Я принц Российской Империи, которого
Мозги преют.
Сволочи, это ж надо додуматься на крохотный детский мозг такие техники ставить!
Может быть, удастся вспомнить подробности. Но позже. Сейчас я могу лишь сказать, что ничего хорошего о своей жизни в качестве принца точно не помню.
А нет… По-моему, кому-то в Кремле я однажды платье подпалил и меня это очень порадовало.
Ладно, сейчас неважно. Главное совсем недавно меня хотели убить.
И вот это уже любопытно. Вспоминая слова двух балбесов, преследовавших меня — убить хотели не потому, что я принц, а из-за «родителей».
Кто же они таки…
Машина резко затормозила, ремень больно впился мне в грудь.
— Дери тебя гоблин, полегче! Чего тормозишь?! — рявкнул я.
— Простите, господин, не успели, — виновато проговорил водитель и кивнул на светофор, который горел красным. Перед нашей машиной по пешеходнику ковыляла бабулька. В одиннадцать часов ночи почти в центре Лондона! И чего ей дома не сидится? Тоже за Меткой пошла?
— Молодец, что не сбил, — похвалил я водилу.
— Стараюсь, господин.
— Господин? — второй раз он меня так назвал, и это явно неспроста.
— Ну так у вас Метка! — с придыханием произнёс он, кивнув на мою правую руку.
А, ну да, припоминаю… Только лучшие… или как любят говорить, «избранные» одарённые могут получить Метку. «Избранность» подтверждается путём разных тестов, которые мне тоже довелось пройти. У меня было всё довольно быстро, почти без очереди — «родители» постарались.
В теории можно и без теста пойти за Меткой. Но будет обидно публично облажаться. Особенно для аристократов — для них подобное сильнейший удар по репутации.
Обладатель Метки, по сути, элита. А элита не может принадлежать к непривилегированному сословию. Насколько я знаю, почти во всех странах, если простолюдин получает метку, он тут же становится аристократом.
Загорелся зелёный, и машины с рёвом сорвалась с места. Вот это скорость!
— Классная тачка! — искренне восхитился я. А затем к собственному удивлению на автомате выдал: — Бэха семёрка.
Отвернувшись от дороги, парень уставился на меня недоумевающим взглядом.
— Самокатера задавишь, — невозмутимо сказал я.
Он резко повернулся и, выкрутив руль, объехал какого-то лихача, который пытался козлить на электросамокате.
— При всём уважении, господин, — уже не поворачиваясь в мою сторону, проговорил водитель. — Это x5М, а не семёрка. В кузове е70.
А затем для пущего эффекта вдавил газ.
— Пусть так, — кивнул я. — Запомню.
Машина мне в самом деле понравилась.
Я попросил его высадить меня в полуквартале от нужного мне места.
— Ну всё, бывай, — махнул парню. — И в следующий раз думай, с кого деньги за проход трясти. А то без рук и тачки останешься.
Он закивал и улетел вдаль, втопив газ да зарычав двигателем на всю округу.
Я же огляделся. Летний вечер, почти ночь, но в центре весело и многолюдно. Натянув поглубже капюшон и сунув руки в карманы, я зашагал в сторону нужного мне храма.
Самого важного храма в островной империи — Вестминстерского аббатства. Храма, где происходят коронации Британских правителей, храма, где императорский род Великобритании и вся высшая аристократия получает Метки.
Сперва я прошёлся перед забором храма, поглядывая в сторону стражников. Двое мужиков в забавных меховых шапках и красных мундирах караулили главный вход. Личная императорская гвардия. Точно такие же ребята охраняют и расположенный тут неподалёку Букингемский дворец.
Нда, просто так не войти. Хоть храм и работает круглосуточно и, насколько я понимаю, какие-нибудь герцоги или члены императорской семьи в любой момент могут посетить его — меня внутрь никто не пустит.
Я скрылся в тени деревьев недалеко от аббатства — в парке Абингтон стрит. Убедился, что на меня никто не смотрит, прикрыл глаза и потянулся к своему Сосредоточению. Энергия, будто крохотный шарик, разместилась справа чуть ниже моего сердца. Я начал вытягивать её, заполняя энергетические контуры, а затем начал «размывать» внутри контуров. Когда меня учили этой технике в юности, говорили: представь, будто быстро чертишь карандашом взад-вперёд.
В голове будто набат ударил, когда появилось осознание, что я могу использовать нужное мне умение. Моя энергетическая болванка частенько коротала время в компьютерных играх. Если оформлять это осознание в чёткую мысль, выглядело бы оно примерно так:
Сгенерировано классовое умение «Раствориться в мире».
Я открыл глаза и самодовольно хмыкнул. Мир стал чёрно-белым. Но благодаря этому я мог гораздо увереннее ориентироваться в сумерках.
Бесшумно и быстро я пошёл обратно к аббатству. Мог бы внаглую пройти через главный вход. Караульные были бы в шоке, когда перед ними бы открылись и закрылись двери — если не нападать на людей и скрыть все отзвуки жажды убийства, тебя не заметят.
Однако я не знал, как моё умение «Раствориться в мире» отобразится через камеры. В моём прошлом мире не было их аналогов. Лишь заклинание Всевидящего ока — когда сотни глаз облепляли замок и следили за округой.
Но я уже приметил открытое окно на первом этаже.
И как раз благодаря опыту «борьбы» со Всевидящем оком и другими заклинаниями слежки, я смог сейчас отметить расположение камер.
Я прошёл к открытому окну, так и не попав в их обзор.
— Ох! Ах! Давай ещё, папочка! — раздался из окна томный женский стон.