Наследник Темного Клана 3
Шрифт:
— Например? Что нужно было сделать?!
Против воли голос звучал уязвимо. Как будто снова наступило время ученичества и приходится оправдываться перед строгим преподавателем за несделанное домашнее задание. Как легко Пересмешник сумел вызвать это забытое чувство. А ведь казалось, что оно давно ушло. Сгинуло в те ужасные годы, когда было потеряно всё. Когда все, кто был дорог, ушли…
— Не ожидал, что наш разговор дойдёт до этого… Мне казалось, что я говорю со взрослым и сильным человеком. Воином. Мстителем. Одарённым. А ты снова ведёшь себя как много лет назад… — Как и следовало ожидать, Пересмешник считал чувства
Он не повышал голос, но великолепно умел давить. Один из множества его талантов.
Против воли, глаза Воробья скользнули в сторону. Выдержать взгляд Пересмешника было невозможно…
Почувствовав, что его слова достигли цели, Пересмешник не стал почивать на лаврах. Он не любил давить без смысла и великолепно знал одно из главных правил управления.
За кнутом должен следовать пряник.
— Были допущены ошибки. Можно было сделать лучше. Это верно. Но всё могло быть куда хуже… Тебя могли захватить…
— И что?! — Воробей гордо вскинул голову. Долгие годы были потрачены на освоения контроля эмоций. Но до сих пор это искусство было самым сложным и далеко не всегда помогало. — Они бы всё равно не сумели ничего из меня вытащить!
— И тебе бы хватило смелости Ворона? — Пересмешник изучал собеседника, анализируя каждое движение, каждую мимическую мышцу. — Он убил себя, чтобы не раскрыть наши тайны и не поставить наши цели под угрозу…
Где-то в глубине души Воробью было известно, что на такой подвиг смелости могло и не хватить. Но Пересмешник ждал ответа. Определённого ответа. И Воробей собирался его дать.
— Да! Моя жизнь — ничто. Цель гораздо важнее! Мы зашли слишком далеко, чтобы сдаться так просто…
— Хорошо! Мне приятно это слышать. — Пересмешник улыбнулся. По его лицу было непонятно, поверил он Воробью или нет. — А теперь давай выпьем. Выпьем и поговорим.
Как и всегда, «выпьем» в лексиконе Пересмешника означало чай. Реже — кофе, воду или сок. Но никогда — алкоголь. Обычно Воробью было на это всё равно. Но сегодня, после всего, что произошло, требовалось что-то более существенное. Впрочем, в компании Пересмешника на это «существенное» можно было не рассчитывать.
Ничего, вот закончится этот разговор, и перед Воробьём окажутся все напитки, что он пожелает…
Они разлили чай по чашкам и устроились друг напротив друга. Внимание Воробья привлекла вазочка со сладостями. Что ж, с пряниками и печеньками этот разговор будет куда приятнее!
— Пусть ситуация и развивается не так, как мы рассчитывали, всё не так плохо, как могло быть. Мы по-прежнему живы, а наши личности не известны нашим врагам…
— Думаете, что они не сумеют докопаться до истины? — Зубы Воробья усиленно работали, перемалывая печенье, и поэтому каждый звук давался с трудом.
— Как? У них не будет ни единой возможности! Всё, что я мог, я уже сделал. К тому же Ворон был умён и почти не оставил следов. Никто ничего не поймёт! — Пересмешник говорил уверенно. Сложно было ему не верить. — Ни Император, ни Оскуритов ни на шаг не приблизились к разгадке. Всё, что мы потеряли — это сильного Одарённого и влиятельного дворянина…
— Ага, сильного! — Сколько Воробей ни старался, держать себя в руках было очень тяжело. Пусть Пётр Борзов и был мёртв, взять и сразу перестать по старой привычке говорить о нём гадости было невозможно. — Пётр был слабаком. Да, кое-какими навыками он владел, это факт. Но он вечно боялся замарать руки. Бил исподтишка, использовал големов, стрелял этими своими дротиками… И никогда не вступал в контактный бой! Позиция неуверенного в себе труса.
— Или хитрого стратега, предпочитающего контролировать бой со стороны, — поправил Воробья Пересмешник.
— Ну хорошо, если нравится так считать, то пожалуйста! — Спорить из-за такой мелочи Воробью не хотелось. Обсудить нужно было вещи и посущественнее. — Ну а что насчёт этой его глупости с Литвиными? Мы ведь не просили его пытаться выкрасть сумку Оскуритова. Мы и так брали понемногу, сколько нам требовалось. И тем более мы не хотели убивать его до назначенной встречи!
— С этим соглашусь. Пётр позволил себе больше, чем требовалось. Им руководили личные мотивы. Слишком уж велика была его ненависть к Оскуритовым. — Пересмешнику не нравился тон Воробья, это было видно. Но он давал ему полностью выговориться. — К тому же о его планах мне было известно.
— И вы не вмешивались?! — Глаза Воробья налились злостью.
— Не вмешивался. Хотел увидеть, что он будет делать. А он запаниковал, наделал ошибок и в итоге привёл род Литвиных к гибели, фактически подарив все их силы дружественным мальчишке Оскуритову Богатырёвым. Но всё это решаемо. Так или иначе, Ворон был нам полезен. Но мы можем продолжать работать и без него.
— Вы имеете в виду, ждать Бала? Уверены, что Император не передумает?
— Уверен! Конечно, его будут пытаться отговорить. Даже те, от кого этого сложно ожидать. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. — Пересмешник хитро улыбнулся и подмигнул Воробью. Они оба прекрасно понимали, о чём он говорит. — А когда Бал состоится, мы примем все меры, чтобы наше секретное оружие сработало как нужно. Кстати. В ближайшее время произойдёт много любопытных событий. И все они сделают его только сильнее…
— Что вы имеете в виду? — Воробей вскинулся. — Снова что-то скрываете?
— Скрываю! Но скоро всё станет ясно. — Пересмешник улыбался. Ему нравилось водить Воробья за нос. — Ответь на другой вопрос. Есть ли шанс, что мальчишка тебя раскроет?
— Нет! — Ответ Воробья был быстрым и уверенным. — Мой Образ слишком хорош. Он ничего не понял. Кстати о мальчишке Оскуритове. Мы примем в отношении него меры? Он не Император, и теперь, когда он дал свой отказ, я могу убить его в любой момент. Это будет не сложно…
— Сначала я не возражал. Но теперь, когда мы потеряли Ворона, нам потребуется стопроцентная уверенность, что на Балу всё сработает так, как надо. А в этом нам, как я уже говорил, косвенно поможет Марк Оскуритов. Пусть он живёт. До поры до времени. А нас впереди ждёт много интересного…
Глава 44
— Марк, повтори ещё раз, что сказала Тьма? — попросила меня Алина.
— Что, снова?! Я же уже три раза тебе говорил! Может хватит?! — взмолился я, возмущённо взмахивая руками.