Наследник. Книга первая

Ночина Марина

Одно радовало, в моей похожести на короля все же были свои плюсы, меня боялись по поводу и без.

— М-м-моя…

— Барон, не мямлите, — раздражённо попросил я, чувствуя крайнюю степень неудовлетворения. Развалился в кресле и залпом допил вино. И какие эльфы принесли его именно сейчас? Не мог подождать минут десять? Тогда бы он мог лицезреть удивительную картину Софии, которая пыталась оторвать меня от своей шеи. Баронесса таким нехитрым способом старалась научить меня сдерживаться. Мне такой способ обучения очень даже нравился. Правда, приходилось ещё и медитировать. Тоже София заставляла. И раз в день, сидя в седле, я расслаблялся и пытался познать мир и гармонию с самим собой. То, что София могла в любой момент подкрасться и гаркнуть мне в ухо что-нибудь воинственное или непристойное, последнее

было чаше всего, очень способствовало обретению мира. Это именно из-за подобного крика я вспорхнул из седла и сломал ногу. Говорят, что высоко-высоко в горах, так высоко, что не каждый гном рискнёт сунутся, а если сунется не факт, что дойдёт живым, живёт одна очень интересная хищная птичка. До поры до времени она как заботливая мать вскармливает своё потомство, а потом, в один прекрасный день, на выбор этой самой птички, выкидывает птенцов из гнезда. Смог взлететь, молодец! Будешь жить. Нет… Значит, не судьба. Выживает сильнейший. Как люди прознали про эдакие садистские повадки этой птички, раз она живёт так высоко, что даже гномы не в силах забраться на такие высоты, было загадкой. В детстве я даже не задумывался над интересной сказкой, потом думать стало уже некогда. В моей жизни наступил момент под названием «резкое взросления». Но когда я летел из седла, ощущал примерно то же самое, что чувствуют такие выброшенные птенцы. Только я не птица, крыльев у меня нет и летать я в принципе не умею. Наверное, поэтому София сейчас так усердно пыталась загладить свою вину. Не знаю, чего так нервничали Эрик и Нил, говоря, что она законченная сука, меня такая забота устраивала. Конечно, я не питал надежд, что баронесса увидев меня, по уши влюбилась и решила стать доброй курицей-наседкой, но, я старался не думать о плохом. В том, что её забота — это холодный расчёт на что-то в будущем, я не сомневался ни секунды. Даже пообщался с Эриком на эту тему. Мы исписали почти два листа бумаги, прежде, чем куи смог меня успокоить. Больше всего меня волновал вопрос о внеплановых наследниках. Однако, как утверждал Эрик — бояться мне нечего. Некоторые пары веками не могут завести потомство. Пара ночей в горячей компании баронессы, тем более мне ничем не грозят. Эрик не учёл одного. Я-то не совсем вампир и как у меня работает орган продолжение рода, не знаю. Может, я вообще не могу иметь детей, что было бы весьма кстати. За последние шесть лет, я намотал на ус одну умную мысль: «Надейся на лучшее, ожидая худшего». Мысль пока что работала исправно. Вот это меня и смущало, ровно до тех пор, пока я не оставался с Софией наедине.

— Моя дочь! — обвинительно сказал своё слово вампир и некультурно ткнул пальцем в растрёпанную, зато уже одетую Софию, чья тёмненькая голова как раз высунулась из-под одеяла.

— Это всё, что вы хотели сказать? — я вопросительно приподнял бровь и нацепил на физиономию заскучавший вид.

Барон, не в курсе как там его по бабушке, было открыл рот, но не успел выдать ни звука. Дверь открылась и в комнату, широко улыбаясь, вошёл вампир средних лет. Левый висок был слегка посеребрён сединой, в глазах играли насмешливые искорки, изо рта торчали белоснежные клыки, в середину каждого из которых был вставлен крошечный сверкающий камешек. А ещё он был ну о-очень похож на меня.

Глава 14

— Мне сейчас надо упасть ниц и… — я неопределённо покрутил пустым бокалом, но, так и не придумав, чтобы такого сказать, и по простетски расплылся в надменной улыбке, демонстрируя своё отношение к вошедшему. Да, похож, тут даже слепой не станет отпираться. Но отец ли?

— Пожалуй, от такой демонстрации верности, я откажусь, — король закрыл дверь, как мне показалось не так плотно, как должен был и одобрительно похлопал раскрасневшегося, видимо, от внезапного приступа ярости, барона по плечу. Надо бы всё-таки узнать его имя. А то вроде как не вежливо получается, я сплю с его дочерью, а имени её папаши не знаю.

«Мне есть до этого дело? — мысленно спросил я сам себя. — Не-е, — ехидно ответил внутренний голос, и я, с успокоенной совестью, продолжил улыбаться».

— Спасибо, Кирон, ты можешь идти, — в приказном порядке, сообщил король, и барон тут же исчез, не забыв на последок громко хлопнуть дверью. А мне казалось, старые вампиры должны быть флегматичны до кончиков клыков? Ладно, предположим, что он просто немного… Встал не с той ноги сегодня утром. Или выпел не свежей крови. Вот и бесится старик с несварением.

— Баронесса, вы как всегда обворожительны, — как я понял, это была дежурная похвала, София даже не улыбнулась, только поправила растрепавшуюся прическу.

— Ваше Величество, — легкий полупоклон, не вставая с кровати и полное безразличие на лице. Я бы удивился такой сменой масок, но сам не раз улыбался людям, про себя одаривая их самыми ласкательными комплиментами.

Обменявшись любезностями, король устремил свои светлые очи на меня.

— Значит, это ты мой сын? — вопрос был задан, словно он приценивается к куску гнилого мяса. Мне такое отношение к себе любимому, очень не понравилось. Всё-таки, пусть я и выродок двух рас, но высокомерие вампиров по отцовской линии мне передалось. И если мой отец действительно вот эта личность, высокомерия у меня должно зашкаливать до звёзд.

— А ты, значит, мой отец? — в той же манере поинтересовался я и пусть меня всю мою загробную жизнь рвут на части демоны в аду, но я отчётливо понял, что этот вампир мне никто. Не имею представления, откуда пришло это светлое знание, помещенное с чувством отвращения, но мне захотелось достать трофейный эльфийский кинжал и вогнать по рукоять под королевский подбородок. Моя мать в жизни бы не стала спать с вот этой напыщенной скотиной. Если только насильно.

Я не заметил, как оскалился. Понял, что что-то не так, только когда рука Софии легла мне на плечо.

— Что? — грубо спросил я, дёрнув плечом. А заодно тряхнул рукой, сбрасывая впившиеся в ладонь осколки от раздавленного мной хрустального бокала.

Девушка испуганно отступила на пару шагов.

— Ты рычал, — сдавленно рассказала баронесса. — И у тебя кровь…

— Заживёт, — коротко глянув на руку, бросил я и слишком резко поднялся с кресла. Тут же припал на правую ногу и скривился, злясь на себя. Вот почему я такой неудачник? Проделать такой путь, пообщаться с эльфами, обзавестись свитой вампиров, считающих меня своим принцем и увидеть отца, который мне совсем не отец.

— Не скажу, что был рад нашему знакомству. Мой дар за потраченное вами время за стенкой, а мне пора, — чуть прихрамывая, я направился к шкафу, куда хозяйственная София успела закинуть большинство моих вещей.

— Найт? — удивлённо окрикнула меня вампирка.

Я глянул на девушку, на короля, который, молча, наблюдал за мной и одарил вампирского монарха пренебрежительной взглядом. Уголки губ Вариуса едва заметно дёрнулись. Но по всему видно, король из последних сил сдерживается, чтобы не рассмеяться. Я смешон? Ещё бы! Я сам готов смеяться над собой. И посмеялся бы. Вот только почему-то не хочется.

— Мы все ошиблись. Он, — я непочтительно кивнул на короля, — мне не отец, — и дёрнув дверь шкафа на себя, начал доставать свои вещи. Я узнал правду и более меня здесь ничего не держало. Плохо, что у меня до сих пор болит нога, и нет более-менее приличного оружия под рукой. Сомневаюсь, что вампиры не доложили о моей уникальности. Значит, меня никто так просто не выпустит. А я дурак добровольно явился в логово зверя. Радует, что я не успел попасть за стену столицы. Вот там у меня, не было бы и шанса на побег. Здесь и сейчас ещё можно порыпаться. Кажется, я обещал эльфам убить короля вампиров? Стоит попытаться? Почему бы и нет. Терять мне, вроде как уже и нечего.

— С чего ты взял, что он тебе не отец? — тут же вскипела София. И всё, страха и волнения за меня, как было минуту назад, больше нет.

— Мне бы тоже хотелось это знать, — король ухмылялся. Вальяжным жестом сложил руки на груди и устроился на подлокотнике кресла. Вот и хорошо. Так будет проще до него добраться. Я порылся в своем рюкзаке и незаметно сунул в рукав короткий метательный нож без рукояти, прижав лезвие пальцами, чтобы его не было видно. И распрямился, показно вытаскивая из рюкзака последнюю чистую и единственную чёрную рубашку. Мой гардероб не отличался разнообразием, зато я отличался чистоплотностью, поэтому одежду менял с завидным постоянством. И наперекор сложившимся каноном, ненавидел чёрный цвет. У вампиров будет траур, так почему бы не начать его с меня.