Наследник

Гуминский Валерий Михайлович

— Не самый удачный момент для визита, — Юсуф кивнул на серо-землистый пейзаж за окном машины, разбавленный одинокими домиками фермеров по обе стороны трассы и небольшими придорожными кафе. — Весной или в начале лета здесь очень красиво. Зацветают гранаты, персики, лимоны, инжир, олча! И не так жарко! Вам, северянам, очень трудно привыкнуть к нашему климату.

— Выбирать не приходится, — согласно кивнул Никита, с любопытством глядя на оживающую картину пригорода Бухары. Уже появились двухэтажные коттеджи, аккуратные домики, сверкающие свежей кровлей и аккуратными заборчиками, асфальтированные улицы, заставленные машинами.

Впереди

показался перекресток с мигающими светофорами. Джипы сопровождения свернули направо и помчались дальше, огибая постепенно растущий ввысь город с величественными куполами минаретов и тускло сверкающими серебром на хмуром зимнем солнце многоэтажками и башнями корпораций.

— Чтобы не проезжать по территории, подконтрольной Авлодовым, отец приказал вести вас другой дорогой, — пояснил чуть смущенный Юсуф. — Не подумайте, что мы боимся этих… этих коварных и нечестивых людей. Но безопасность гостя превыше всего. Да и не должны они знать, что кто-то из России приехал.

— У вас настолько сейчас напряженная ситуация с Авлодовыми и Махкамовыми?

— Извините, Никита Анатольевич, но я не уполномочен говорить о таких вещах, — молодой мужчина совсем покраснел, досадуя на категорический запрет Главы Рода вообще не открывать рта, если речь зайдет о взаимоотношениях с врагами. А Юсуфу хотелось просто поговорить с русским гостем. Но о чем говорить, если он прибыл сюда с важной целью, и очень сосредоточен? Вряд ли захочет сейчас идти на контакт. Вот потом, после достархана, можно будет попробовать. И жаль, что Назаров приехал только со своими аскерами, а жену оставил дома. По словам племянника Умида у русского невероятно красивая женщина, от вида которой забываешь обо всем на свете. Признавшись родному дяде в грехе созерцания чужой супруги, Умид был ошеломлен, и к своей Наргиз приглядывался так, словно хотел найти в ней черты, так потрясшие его.

Кавалькада тем временем оставила слева город и свернула в район одноэтажных старых застроек. Глинобитные заборы скрывали жизнь, протекавшую вдали от людских глаз. То и дело приходилось обгонять понуро бредущих осликов, тянущих повозки с фермерским грузом. На гудящую моторами колонну никто из сидящих на огромных тюках людей не обращал внимания. Меньше любопытства — здоровее будешь.

— Многие на базар едут, — подсказал Юсуф. — Он как раз сейчас по пути будет. Карвон-базар называется. А там и наша махалля скоро. Может создаться впечатление, что Бухара — город маленький, но здесь сконцентрирован огромный архитектурный ансамбль, на который едут посмотреть гости со всего мира. Преимущественно, надо признать, мусульмане Востока. Но и европейцев хватает.

— У вас какое образование? — поинтересовался Никита.

— Финансы и экономика, — улыбнулся Юсуф. — Учился в Петербурге, после его окончания уехал в Германию, там продолжил постигать азы экономических наук.

— У вас хороший русский, — заметил волхв, — поэтому и заинтересовался. Подумал, без России дело не обошлось.

— Мой дед тоже хорошо разговаривал по-русски, — подтвердил мужчина. — Встреть вы его, подивились бы. К сожалению, он уже давно покинул наш мир.

Наконец, машины одна за другой свернули с дороги, и сбавив ход, медленно поехали вдоль парковой зоны, покрытой скукожившейся травой, на которой блестели капельки растаявшего инея. Пересекли арык по нарядному мостику и углубились в нагромождения домов с переплетениями улочек и переулков. То и дело

в заборах мелькали резные красивые дверцы. Снующие по делам женщины опасливо сторонились, боясь быть задетыми широкими бамперами автомобилей.

— Единственная дорога, ведущая к нашей махалле, — пояснил Юсуф. — Только здесь можно проехать, поэтому на всем протяжении расставлены посты наблюдения. Вы их не увидите, но мальчишки хорошо свою работу выполняют. У каждого есть рация.

— А как обстоят дела в других местах?

— Куда мы едем — получше. Дед на пустоши пристроил к старым кварталам новые махалли и посадил там своих слуг. Наша Семья живет тесно, стараясь не разбегаться в разные стороны, — Юсуф задумчиво глядел вперед. — Но и туда просто так не добраться. Поставлена сильная охрана. Нет, не дети! Наши аскеры прекрасно справляются и без их помощи.

Мужчина шутил, стараясь разбавить нервное напряжение, повисшее в машине. Он понимал гостя. Его люди находятся в другом автомобиле, здесь же он один, лицом к лицу с телохранителем, водителем, умеющим владеть оружием не хуже профессионального бойца; да и Юсуф, владеющий призывом марида — бесполого духа воздуха — мог считаться боевой единицей. Если бы не предупреждение Бахтияра, что русский гость сам сильнейший маг. Только скромничает, старается не показывать свое могущество, иначе бы давно стал повелителем Севера. Или не хочет?

— Приехали, — Юсуф с облегчением вздохнул, отгоняя от себя неприятные мысли. Хорошо, наверное, что Назаров является важным союзником. Глядишь, аксакалы Рода сумеют уговорить русского помочь в противостоянии с Авлодовыми. Они сейчас как противная колючка саксаула, попавшая в обувь. Мешает идти, причиняет боль.

Та часть махалли, куда заехала колонна, отличалась от старой части квартала. Здесь кирпичные стены, выкрашенные охряной краской, придавали архитектуре живописный вид. Из-за высоких заборов тянулись ветви садовых деревьев, проглядывали крыши домов, покрытых металлической кровлей разных цветов. Часть машин осталась на улице, а «даймлер» с джипом, где сидели бойцы Никиты, заехали внутрь на широкий двор, выложенный плоским декоративным камнем.

Никита сразу заметил, что он состоит из внешней и внутренней части, образуя своеобразный вписанный квадрат. Внешние стены укреплены, повсюду камеры, но охраны как таковой видно не было. Или она искусно пряталась, или вся работа по обеспечению безопасности проходила снаружи, вне стен этого дома. Который, кстати, был очень большим, с просторной открытой верандой, на которой сейчас стояли несколько мужчин, преимущественно пожилого возраста. Возле дома находился бассейн, с росшим вокруг него карагачем.

— Отец и его братья, — пояснил Юсуф. — Оказывают уважение гостю.

К «даймлеру» подскочили два юрких паренька в полосатых стеганых халатах и в тюбетейках; рывком, чуть ли не синхронно, распахнули дверцы машины. Пока Никита одергивал пальто, убирая невидимые глазу складки, делегация аксакалов покинула веранду и направилась к нему.

— Ассалому алейкум, дорогой таксир Никита! — сухощавый, с острыми плечами, так и выпирающими из-под халата, но еще довольно крепкий, морщинистый как тот карагач возле бассейна, с маленькими, крепкими руками, старик приложил левую руку к сердцу. Никита уже был проинструктирован Юсуфом, что аксакалы предпочитают не жать руку, а прикладывать свою к сердцу, животу или к середине груди.