Наследник
Шрифт:
— А что тебе известно о Га'Хууле? Расскажи мне!
Филипп закрыл глаза и очень долго не открывал их. Потом очень тихо пробормотал:
— Если я расскажу тебе об этом, то уже никогда не смогу вернуться к Чистым.
— Ты хочешь вернуться?
— Хороший вопрос, — вздохнул Филипп. — А ты?
— Нет, до тех пор, пока не узнаю правду.
— Ладно, расскажу тебе всё, что знаю. Но повторяю, я ничего не видел своими глазами и просто повторяю чужие слова. Может быть, это только слухи…
— Рассказывай!
— Великое Древо Га'Хуула это особое
— Каких тайнах?
— Тайнах науки, звезд и ветров. Они знают, как звезды движутся по небу, разбираются в воздушных течениях и погоде, им открыта природа огня и льда. Они умеют ковать железо и делают из него не только оружие, но и кучу полезных вещей. Говорят, будто у них на острове все совы живут вместе. Сипух не считают лучше других, там все равны. Я слышал, будто бы там высокие должности занимают и полярные совы, и неясыти, и пещерные совы и даже сычики-эльфы и воробьиные сычики.
— Сычики-эльфы и воробьиные сычики? — вытаращил глаза Нирок.
— Еще говорят, что правил у них совсем немного. Там, вроде бы, ничего не запрещается.
— Не может быть! Значит, там нет скрытия?
— Нет. Мне кто-то рассказывал, что однажды одна старая пещерная сова объявила скрытнем какую-то книгу из тамошней библиотеки, так ее за это строго наказали!
Нирок широко разинул клюв. У него просто не было слов.
— Но, говорю тебе, я не знаю, правда это или вымысел. Нам запрещено даже упоминать о Великом Древе, говорить о нем можно только разные страшные небылицы.
— Вроде того, что Ночные Стражи едят совиные яйца для храбрости? — хихикнул Нирок.
— Угу. Только я не верю, что они их едят.
— Просто не знаю, чему верить, — жалобно вздохнул Нирок. — Может быть, огонь все-таки обманул меня? Может быть, все, что ты слышал о моих маме с папой — неправда? — Он с надеждой посмотрел на Филиппа.
— Ты сам должен найти ответ, — просто ответил Филипп.
— Я знаю, — вздохнул Нирок. — Но ты обещал рассказать мне свою историю.
Филипп привык думать, что он самая несчастная сова на свете. Но теперь он впервые понял, что если Нирок продолжит поиски правды о своих родителях, история его жизни может оказаться гораздо печальнее истории пепельной совы по имени Пыльнобровка.
История Филиппа
— Я родом из Серебристой Мглы, самого прекрасного и таинственного места во всем совином мире…
— Оттуда, где растут деревья с зелеными листьями? — перебил Нирок.
— И с зелеными иголками тоже, — мечтательно кивнул Филипп. — Сосны, ели, пихты. Там столько деревьев, сколько ты за всю свою жизнь не видел!
— Я никогда не видел ни одного дерева, — вздохнул Нирок.
— Я знаю… Но слушай дальше. Серебристая Мгла прекрасна, но этот край очень часто опустошают гибельные лесные пожары.
— Это ужасно, — воскликнул Нирок, вспомнив голые, выжженные пожарищем каньоны.
— Это ты так думаешь. Но пожары помогают лесу расти. Понимаешь, они уничтожают старые деревья. Взять, к примеру, сосны. В обычных условиях проходит несколько лет, прежде чем сосновые шишки раскроются, из них выпадут семена, и потом из этих семян вырастут новые деревья. Но во время пожара шишки просто взрываются, и семена разлетаются по всему лесу.
— Разве они не сгорают? — недоверчиво переспросил Нирок.
— Нет, как ни странно. Вот так уничтожение дает начало новой жизни. — Филипп помолчал и задумчиво добавил: — Но не для всех.
Нирок склонил голову набок и непонимающе моргнул.
— Не для всех?
— Для моей семьи смерть стала концом. В огне пожара я потерял свою мать, сестер, братьев и, в конечном итоге, отца.
— Но ведь твой отец выжил! Разве это не он привел тебя к Чистым?
— Лучше бы ему погибнуть, — с горечью прошептал Филипп.
— Как ты можешь говорить такое? Я не понимаю!
— Видишь ли, мои родители были очень не похожи друг на друга. У моей мамы были стремления…
— Стремления? Что это означает?
— Мечты, надежды. Она была родом из очень старинной семьи, одной из старейших в нашем лесу. В давние времена ее родственники правили Серебристой Мглой, и родись мама раньше, она была бы принцессой… Папа иногда даже в шутку называл ее так, и ей это нравилось… — Глаза Филиппа затуманились, словно он смотрел в далекое-далекое прошлое.
— А отец был простой совой, его интересовала только добыча. Он любил повторять, что не надо ничего усложнять. Вылетаешь на охоту. Добываешь мышь, полевку, иногда — очень редко! — маленькую лису. Мой отец ненавидел охотиться на лисят. Понимаешь, у него были свои принципы.
— Что такое принципы? — переспросил Нирок.
— Ну, это такие правила, который каждый сам устанавливает для себя. То, что помогает решить, что правильно, а что неправильно, что хорошо, а что плохо.
Нирок даже распушился от любопытства.
— И зачем они нужны?
— Зачем? — растерялся Филипп. — Как бы это получше объяснить? Он понимал, что принципы вряд ли можно было назвать полезным свойством. Они не имели практической пользы. — Понимаешь, принципы совсем не похожи на правила, которые есть у Чистых. У нас ведь как заведено? Если ты находишься на определенной должности, ты имеешь право носить определенное оружие, и никакого другого. Или, если ты пепельная сова, вообще не имеешь никаких прав. А принципы, про которые я говорю, они существуют только для тебя и помогают тебе становиться лучше, чем ты сейчас есть.