Наследники Борджиа
Шрифт:
Вытащив шпагу из ножен, Гарсиа приблизился к лежащей неподвижно змее и проткнул ею хвост. Реакции не последовало.
— Сдохла, — с облегчением вздохнул он. Закрыв лицо руками, Джованна разрыдалась. Не смея прикоснуться к ней, капитан де Армес несколько мгновений смотрел на нее, затем обнял и прижал ее голову к своей груди.
— Что же вы наделали, госпожа? — тихо говорил он ей. — Что же вы наделали… Зачем вы отдали гелиотроп?.. Но ничего, де Ридфор дорого заплатит за все. Это он прислал нам «подарок». Я видел его прислужника в красной чалме, со всех ног удиравшего с галеры. Ничего, госпожа, успокойтесь. Сейчас я позову матросов, они уберут эту гадкую тварь. Снимут с нее шкуру, выпотрошат, нафаршируют пряностями и бананом, а потом… зажарят. А мы с вами откушаем на обед печеной кобры и
— Да, да, спасибо тебе… — Джованна по-детски, кулачками, вытирала слезы.
Гарсиа позвал матросов. По его приказу они унесли кобру и отдали ее повару.
В это время, глубоко вздохнув, Тана открыла глаза. Не поворачивая головы, она с удивлением осмотрела египетские рисунки на плафоне.
— Где я? — спросила она, приподнимаясь на локте. — Неужели дома? И что сейчас, день или ночь?
— Ты на моей галере, ты в безопасности. — Смертельно бледная от только что пережитого ужаса Джованна тем не менее сразу успокоилась и, смахнув последние слезы, подошла к девушке. — Как ты чувствуешь себя, Тана?
— Очень легко. Так легко, что кажется у меня выросли за спиной крылья, и я порхаю по небу. Госпожа, я так счастлива! Если бы вы знали, что они хотели сделать со мной! — Тана попыталась встать босыми ногами на пол, но Гарсиа не позволил ей:
— Тебе надо лежать, — строго остановил он ее. На самом деле он боялся, что ковры в комнате еще не успели поменять, и на них оставалось немало змеиного яда. Вставать на них босиком было бы весьма рискованно. — Я перенесу тебя в другую комнату. Госпожа, — обратился он к Джованне, — вам необходимо сменить одежду.
— А что случилось? — непонимающе оглянулась вокруг Тана.
— Ничего, ничего девочка. Просто мы промокли, — поспешила успокоить ее Джованна.
Гарсиа поднял Тану вместе с одеялом из перьев с постели и направился в соседнюю комнату, небольшой уютный будуар, убранный в древнеримском духе. Внезапно из-под стола выкатилась мертвая голова змеи с оскаленными клыками, которую еще не успели убрать. Тана взвизгнула.
— Это всего лишь украшение, — постаралась уверить девушку Джованна и, скрывая отвращение и страх, пнула голову чудовища носком сапога. Целый фонтан яда брызнул вверх, так что Джованна едва успела отдернуть обнаженные кисти рук.
Гарсиа стремительно вынес кричащую от ужаса Тану в другую комнату. Джованна последовала за ним, приказав матросам тщательно обследовать помещение, корзину с фруктами выбросить за борт — мало ли кто там еще притаился, дожидаясь удобного случая, — переменить все ковры и покрывала. Сама же она поспешила в «убежище Ганнибала», чтобы умыться и переодеться.
Как и говорил Гарсиа, черный пифон, по счастью, оказался цел и невредим. На время охранявший его матрос вышел из помещения вместе корзиной, пока госпожа переодевалась, а затем снова вернулся на место и занял свой пост. Джованна скатала свою одежду в куль и приказала матросам сжечь ее на берегу вместе с костюмом капитана де Армеса, который передаст им его чуть позже. Затем она вернулась в римский будуар.
Чтобы девушка поскорее забыла, что ей довелось увидеть, Гарсиа рассказывал Тане о своем путешествии в Америку. По лицу самого капитана, как обычно, бледному и невозмутимому, трудно было даже предположить, какую страшную борьбу за жизнь своей госпожи ему только что пришлось вести. Стены комнаты, обитые алым бархатом, пестрели жизнерадостными изображениями мифологических сцен: терракотовые амуры, стройные белокурые эфебы резвились среди цветов на берегу водоема с молодыми людьми в патрицианских хламидах, застегнутых камеями, и горделивыми девами в перламутровых пеплумах с золотыми поясами. Свод будуара подпирали две порфировые колонны. С потолка и со стен низко свисали горящие лампады. У окна, выходящего на палубу, длинными занавесями спускались с плафона пурпурные полотна, воспроизводящие штандарты легендарных легионов Цезаря. В глубине этой небольшой полукруглой залы в куще рассаженных в вазах тонколистых растений, полулежала мраморная нимфа. Из склоненной урны богиня тихонько лила струйку воды в небольшой бассейн перед ней. Вдоль стен комнаты тянулись мраморные древнеримские скамьи, покрытые подушками. Впереди нимфы стояло три глубоких кресла, затянутых розовым индийским шелком, вышитым цветами.
Уже одетая в прозрачную газовую тунику Тана сидела на среднем из них, кутаясь в свое страусовое одеяло. Когда Джованна вошла, она радостно потянулась к ней.
— Я, правда, думала, госпожа, когда открыла глаза, что оказалась в детстве, — радостно защебетала она, — у себя дома во дворце в Каире. Знаете, в стране, где я родилась, нет ни рассветов, ни сумерек. Ночь опускается внезапно, и иссиня-голубой день следует за днем золотым, когда все дремлет под палящими лучами раскаленного, как свинец, солнца. Я только что видела в мелькавших передо мной картинах в моем путешествии по волнам сна, как яркий свет падает с бледного неба на землю, истомленную жарой, а за стенами древнего сада вокруг разрушенного дворца, где когда-то жили мои предки, все еще цветут акации, мимозы и фараоновы смоковницы, совсем такие, как они запомнились мне с детства. А вдали, на горизонте встает высокая цепь Ливийских гор, розоватых с сапфировыми тенями… Как давно я не была дома, в Каире, — она тихонько всхлипнула. — Мне все так странно в этой северной стране! Здесь ночь такая же светлая, как день, а солнце светит тускло и совсем не греет…
— Тебе необходимо пока отдыхать, Тана, — ласково погладила египтянку по руке Джованна. — Здесь, на галере, ты можешь чувствовать себя спокойно. А у нас с Гарсиа очень много дел. Судя по сегодняшним событиям, — обратилась она к капитану, — нам нельзя больше откладывать выполнение приказа Маршала. Мы должны как можно скорее забрать Цветок Луны из монастыря. Ты проникнешь в крепость и предупредишь Виктора, чтобы он открыл нам ворота.
— Но как же вы пройдете, госпожа, через коридор смерти, не имея при себе гелиотропа? — тревожно усомнился Гарсиа. — Я выполню ваш приказ. Я смогу пройти в крепость и предупрежу свенов. Надеюсь, они никак не пострадают от осады и будут держаться осторожно, так как теперь нельзя рассчитывать на то, что Ридфор будет слушаться наших указаний о том, кого можно трогать в крепости, а кого нельзя. Виктор откроет ворота, я пройду. Но я не имею права притронуться к самому Ларцу. Чтобы ни происходило, я не смею оскорбить своим прикосновением честь рыцарей ордена Храма. Ларец должны взять вы…
— Да, ларец должна взять я. Это мой долг, мой обет, мой Laissage, — задумчиво произнесла Джованна. — Вот задача… Ты не можешь прикоснуться, я не могу пройти через коридор смерти. Что же, отдавать ларец Командору Пустыни? Душу графини де Тулуз д'Аргонн, святой мученицы и любимой женщины Маршала отдать отступнику, предателю и убийце, чтобы он потешался с ней на досуге? Это немыслимо!
— Душу госпожи аббатиссы? — встрепенулась притихшая было Тана. — Вы знаете, госпожа, я принадлежу к древнему египетскому роду. Было время, когда мои предки царствовали над Египтом. Но турки-сельджуки, захватив Египет, убили их. А я и два моих старших брата чудом остались в живых. Мы бежали от мусульман с пожилой кормилицей-негритянкой. Долго скитались по городам и пустыням, нигде не находя пристанища, всюду гонимые и проклинаемые. Наконец уже полуживые от голода и усталости, мы пришли в город Птолемаиду, который стал тогда главным городом франков после Иерусалима. Нас приютили братья-храмовники в одном из своих госпиталей, а затем направили в монастырь святой Бер-нардины. Мы нашли спасение у франков и приняли их веру. Я выросла в монастыре святой Бернардины в Акре, и настоятельница монастыря, госпожа Алинор, сама учила меня математике, астрономии, рисованию и поэзии.
Мои братья выросли и вступили в сирийскую пехоту ордена рыцарей Храма. Они храбро дрались за христианскую веру, и Маршал Храма Гильом де Аре не раз отличал их. Я подумала сейчас, госпожа, что сама судьба свела меня с вами, чтобы отплатить сполна за всю доброту, которую я знала от госпожи Алинор, и помочь ей вернуться к Маршалу. От своей кормилицы я слышала один древний египетский рецепт, его использовали при бальзамировании мумий… — Тана перешла на шепот. — Он может помочь вам, госпожа. Если позволите, я скажу…