Наследники Борджиа
Шрифт:
— Нравятся ли тебе сокровища мои? — спросил царицу Мастер. — От отца, от деда, от прадеда моего достались мне они. Станешь моей — все твое будет.
Воспылало сердце Балкиды огнем торжествующей радости. Пошла царица Савская со жрицами своими за стены Иерусалима. Поджидал там ее уже Великий Каменщик. Встретились они у стен города, и, забыв про обещание свое Соломону, позволила царица излить Мастеру ей свою любовь. И взошла над Иерусалимом, вопреки календарю, полная желтая луна, и зацвели под его стенами черные маки с алыми лепестками, числом в сотню. И разверзлись вновь мраморные плиты храма, и подал Мастер руку избраннице своей, уводя ее к несметным сокровищам Люциферовым. И плакал и стенал Соломон об утраченной любви и о покинувшей его Балкиде. И метался он в страхе и ужасе, чувствуя, как точит и точит великий трон его неведомый червь.
И то, что казалось народам незыблемым и вечным, — рухнуло, как гнилое дерево, с грохотом, наводящим страх и трепет на всю Вселенную. Кончилось Соломоново царство.
Снова потекли нескончаемой рекой годы. Агнец Божий Иисус, сын Иосифа и Марии, искупил на Голгофе кровью своей грехи прародителей человеческих. Наступала новая эра, и новая вера захватывала сердца людей.
В Палестине, Земле Обетованной, недалеко от места, где за тысячи лет до того гордо и весело ступала одногорбая верблюдица царевны Масары, в многодетной семье бедного погонщика верблюдов Абдуллы из племени курейшитов родился мальчик, и старый феллах, взглянув на младенца, напророчил ему пылкое воображение, энергичный характер, живой ум и… великое будущее.
Мальчику нарекли имя Магомет. Шел пятьсот семидесятый год от рождества Христова.
Двадцать три года наследник царя бедуинов работал над своим сочинением, именуемым Коран. Когда же ему исполнилось сорок лет, он стал проповедовать в Мекке, затем бежал в Медину. Высоко воздев зеленое знамя аллаха, он завоевал все три Аравии. Его последователи покорили Персию, Сирию и Египет. Великий халиф Омар четыре месяца осаждал Иерусалим и, ворвавшись в город, велел снести Соломонов Храм и возвести на его месте мечеть Аль-Акса.
Когда входил мусульманский властитель во вновь отстроенную мечеть в покоренном городе, попался под ногу ему неизвестно откуда выкатившийся камень, ярко-зеленый изумруд чистейшей воды с лазоревым отливом. Не устоял халиф перед красотой того камня. Приказал украсить им свой царский убор. Через десять дней халиф был отравлен своими тайными врагами, и место его занял Гарун-аль-Рашид, первый халиф из династии Аббасидов.
В то время на другом континенте, за синим-синим морем, в ущелье Ронсеваля, совершал свой подвиг граф Роланд, и оплакивал гибель его Великий Карл, король франков. А кометы и метеоры в небесах над городами и селениями возвещали верующим о несчастиях Святой Земли и о великом городе, взывающем из мусульманского плена о помощи. И плыли с запада на восток столкнувшиеся между собой кровавые облака, и слышался грохот небесной битвы в зареве над Европой, и проносились зловещей стаей видения кровавого меча, Святого Града с порушенными башнями и сражающихся рыцарей в небесах. Герои-мученики былых времен вставали из могил, взывая к отмщению. И проступали бурые пятна на Солнце, и соколы, распластав свои крылья, устремлялись на Восток, предвещая великую битву Востока и Запада. Святые пустынники-монахи, прозревшие желание Бога взять под защиту ратников своих, выходили из своих укрытий к народам, провозглашая благую весть. Римский апостолик с высочайшего престола призвал государей и простой люд послужить Богу Живому и освободить Гроб Иисусов от власти иноверцев, обещая им прощение грехов и все блага Азии.
И продавали сирые свое небогатое имущество, жаждая вступить «на стезю Господню», и выжигали на тощих телах своих кресты. Шли с дубинками, с косами, топорами. Часто с женами и детьми в придачу, не оставляя себе никакого пути назад — только вперед, во славу Господа. Кто пешком, кто на двухколесных тележках, запряженных подкованными быками. Толпы бедняков-тафуров стекались во Францию со всей Европы. От города Клермона, от Овернских гор, где монахи-отшельники раздавали подвижникам красные тряпичные кресты на одежду, пролегла их нелегкая дорога к Константинополю. Из-за красных крестов на одеяниях их стали называть подвижников крестоносцами. Святой Петр Пустынник возглавил их отряды.
И шли они долгой дорогой на Восток, ведомые тщедушным человечком верхом на тощем муле, одетым в шерстяные лохмотья на голое тело. Но трудности не пугали их. Они готовы были выносить и холод, и зной, и жажду, и голод. Иерусалим вызвал о помощи! И по сравнению со страданиями Сына Господа и Святого Града Его — что значили их несчастья!
Невиданный энтузиазм прокатился и среди знатных воинов. Забыв о взаимных распрях, бароны и принцы вооружали свои армии. Самые знаменитые из рыцарей считали за честь выступить в Святой поход. Герцог Нижней Лотарингии, Готфрид Арденнский, владетель Булони, ведший родословную от Каролингов, первым, собрав вассалов, устремился на Восток. Его примеру последовали итальянцы. Увидев, как идут мимо владений его французские рыцари, наследник отважных норманнов, герцог Тарента и Сицилии Боэмунд разорвал свой алый плащ и стал раздавать кресты всем желающим присоединиться к его отряду. Герой освобождения Испании от мавров, герцог Южной Франции Раймунд де Тулуз призвал к себе рыцарей Бургундии, Гаскони, Оверни и Прованса. Снарядив большинство из них за свои деньги, богатый сеньор двинулся через Альпы к Адриатике и Византии. Его сопровождали жена, принцесса Эльвира Кастильская, и самый воинственный из епископов Франции, папский легат Адемар де Пюи. Младший брат французского короля Филиппа Первого, сир Гуго Вермандуа, старший сын Вильгельма-Завоевателя, герцог Нормандии Роберт, графы Блуа и Шартра вели отряды воинов из Северной и Средней Фландрии и соревновались за право нести знамя святого Петра, которое вручил крестоносцам с благословением римский апостолик Урбан Второй.
Никто не знал, что ждет их впереди, за морями и горами. Но исполненные отважного благородства сердца не страшили никакие испытания. В отряде герцога Тарентского ехал к Иерусалиму прославленный своей львиной отвагой двадцатилетний племянник Боэмунда Танкред. Честолюбивые мечты тайно сжигали сердце юного рыцаря. Не имея собственного удела, во всем зависимый от своенравного дяди, он елал на Восток, чтобы возвыситься, он ехал, чтобы покорить и царствовать. Он ехал, чтобы найти сокровища и разбогатеть. Он не сомневался, что копи золота, серебра и драгоценных камней дожидаются его в древнем городе. Но пересекая Босфор, он даже не мог вообразить себе, что найдет сокровища, не сравнимые даже с его дерзостной фантазией. Они дожидались его тысячелетие.
Дорога крестоносцев по Анатолии и Сирии оказалась нестерпимо тяжелой. Скалистые горные хребты чередовались с бескрайней пустыней. Лошади гибли. Рыцари спешивались и пересаживались на верблюдов. В повозки со снаряжением запрягали козлов, овец и даже собак. Женщины, истомленные невыносимым жаром солнечных лучей и раскаленной почвы, бросали на месте новорожденных детей, не зная, как спасти их, и часто в помешательстве оставались рядом с ними, корчась на проезжей дороге от ужасных страданий. Мертвые и едва живые еще младенцы валялись по всему пути крестоносцев, их по ночам съедали гиены и шакалы, растаскивали ястребы и вороны. Мужчины едва передвигали ноги, но вынуждены были постоянно отбиваться от наскоков пестрой сарацинской конницы и ни на секунду не расставались с оружием. Болезни косили пилигримов. Бедняки гибли тысячами.
Не миновали страдания и знатных господ. Папский легат Адемар де Пюи умер от голода под крепостью Антиохия. Не выдержав трудностей, бежал, забыв о божественных снах, проповедник Петр. Погиб от сарацинских стрел любимый сын Тулузского сеньора. Провизия кончалась. И бароны и тафуры на равных питались мясом погибших коней, ели проваренные веревки и кожаную сбрую. Немногие были способны выдержать такие испытания. И многим показалось, что вот таков и есть он, ад. И спекшимися, надтреснутыми губами трубадуры еще пытались произносить слова баллад и перебирать слабеющими пальцами струны лир, чтобы поднять поникший дух воинства.
Я видел толпы голых душ в пустыне,Все плакали в терзанье вековом.Но разной обреченные судьбинеКто был повержен навзничь, вверх лицомКто съежившись, сидел на почве пыльной,А кто сновал без устали кругом.И медленно слетали над пустынейДождь пламени и искр с нагорных высей…Так бы и окончился бесславно их поход, но явился однажды во сне невзрачному монаху Пьеру Бартеле-ми святой апостол Андрей и указал на место, где был спрятан с древних пор наконечник Святого Копья, поразившего Господа. А когда отрыли тот наконечник, увидели все, что указывает он на Иерусалим. И снова, собрав мужество в кулак, выступили рыцарские армии к Святому Городу. Господь вознаградил их героическую стойкость. Захватив Вифлеем, колыбель Христову, отряды пилигримов после почти трехлетнего пути увидели с окрестных холмов башни Иерусалима. Радостные крики: «Монжуа!» потрясли округу. Расположенный на высоком плато, священный город был окружен пропастями с трех сторон, и открыт только с севера.