Наследники динозавров
Шрифт:
Дверь стала открываться неожиданно, и Доку в первое мгновение показалось, что скала валится прямо на него, поэтому он быстро отпрыгнул в сторону.
– Ну, и как впечатления? – раздался голос Молоха.
Док вышел из черноты подземелья и злобно уставился на него, подыскивая слова, характеризующие Молоха, и уже открыл рот, но увидел, что Молох – олицетворение зла и всех темных сил – стоит, озаряемый светом из коридора, а он, Док, собирающийся его учить доброму и светлому, – в липкой темноте Информатория. «Премиленькая ситуация», – подумал он и, рассмеявшись, вышел в коридор. Они немного постояли, глядя друг на друга, а потом Док спросил:
– Ты знал об этом?
– О чем?
– О том, что было, о том, что есть, и, самое главное, о том, что будет?
– Ну конечно, это ведь я составлял «жизнеописание
– И что ты собираешься делать?
– Отведу тебя и пойду отдыхать, – ответил Молох и, задумавшись на секунду, добавил: – Понимаешь, они велики в своих устремлениях и примитивно-ничтожны по сути своей. Я, Молох, привыкший жестоко править народами, привыкший высокомерно считать представителей всех остальных народов досадным недоразумением, только здесь понял, что я не самый плохой и не самый жестокий правитель, и вообще… я благодарен твоим Дейнохам за то, что они мне доказали это. А что делать? Да ничего! Мы ничего не сумеем сделать. Спросишь почему? А вот почему: кто-то сильный – твои соплеменники называют таких Богами – закрыл дорогу и сюда, и отсюда. А они нашли способ, как покинуть Заповедник! Понимаешь, нашли! И поэтому, приготовив несметные силы, они обязательно уйдут в будущее и там все зальют кровью, убьют все живое, и ни ты, ни я не в состоянии им помешать, хотя бы потому, что уйти из Заповедника тем же путем, что и Тираннозавры, мы не сможем ни при каких обстоятельствах! А кроме того, мне некуда идти – я остался один. Других геоадов нет! И единственное, что меня удерживает здесь, – это надежда! Я хочу узнать, откуда мы пришли на Ариман! – Потом, немного помолчав, сказал: – Пошли, я тебя отведу в новую келью. Ее Дейнох велел для тебя приготовить. – И повел Дока какими-то новыми и незнакомыми коридорами. Еще через десяток минут, пройдя скалы насквозь, они вышли на крутой каменный склон, с которого открывался великолепный вид на далекую горную гряду и равнину с уже привычными и разнообразными заврами, занятыми своим обычным делом: поеданием листвы, растений, а также друг друга – в зависимости от потребностей. Над равниной летали тоже далеко не божьи птички, а такие чудовища, по сравнению с которыми разные сказочные змеи горынычи покажутся прямо ручными и милыми зверушками. А внизу, под скалами, как раз под новым жилищем Дока, текла река: неширокая и небыстрая, но, похоже, глубокая, ибо вниз по течению, высоко подняв головы на длинных, подвижных шеях, плыла стая плезиозавров, тоже далеко не хилого вида.
– Только купаться не вздумай! Там, кроме этих, – он кивнул на плывущих, – такие твари водятся – за минуту до костей обгложут, – предупредил посматривающий на Дока Молох.
– Да пусть бы и обглодали! Все равно, зная то… что я теперь знаю, жить невозможно!
– Живи! Думай! – И, повернувшись, пошел было назад, но вернулся и тихо сказал: – А я тебе помогу и делать, и думать! Отдыхай. Ты для чего-то сильно нужен Дейноху…
– Для чего нужен-то?
– Пока не знаю, но сюда, в эти пещеры, он заселяет только «нужных» людей. Обрати внимание, что ведущий сюда коридор не предназначен для больших завров, а это признак и доверия, и твоей значимости…
9. Кто-то другой
А Доку ничего не хотелось – ни значимости, ни… вообще ничего. И сейчас, сидя на камне у входа в свое жилище, он снова подумал: «А к чему жить? Смотреть все оставшиеся годы на Дейнохов? Да еще и прислуживать им? Любоваться на то, как с «просветленными лицами» они рвут на части животных и друг друга? Или переселиться в своего завра и стать таким же ящером? Для чего?» – в сотый, наверное, раз спросил себя Док, и вдруг в его голове всплыла отчетливая мысль. Чужая мысль! Изреченная сурово и безапелляционно: «Надежда умирает последней». Док завертел головой: мол, кто это? По крайней мере, это не Молох и не Дейнох – их мысли он легко различает! Это кто-то другой… Кто? Ответа Док так и не нашел. Потом, пройдя в свою каморку, буквально рухнул на уже привычную лежанку и мгновенно уснул, словно провалился, и, по самым скромным подсчетам, проспал часов десять, не меньше. Проснулся Док – вот сюрприз! – от холода. Зябко поеживаясь, вышел из своей «уютной спаленки» и, глянув на равнину, удивился еще больше. И земля, и растительность были покрыты инеем, совсем как в его времена.
«Странно, – подумал он, – никак такого
– А ничего странного, – раздался голос Молоха. – За то время, что я здесь, это уже третий случай, причем все они произошли в последние пять лет. – И, чуть помолчав, добавил: – Вот это и погубит динозавров. Они от холодов вымрут! – Увидев на лице Дока недоумение, ткнул пальцем на равнину: – А ты посмотри, посмотри…
Да, если вчера вечером там кипела жизнь, то сейчас и тихие травоядные, и грозные хищники, едва переставляя ноги, вяло двигались, кто куда. Несколько динозавров просто лежали, покрытые инеем.
«Как бы пневмонию не подхватили, – цинично подумал Док. – Полежи-ка на холодной земле!»
– Это третий раз на моей памяти, – задумчиво повторил Молох и, посмотрев на краешек показавшегося из-за горного хребта светила, задумчиво проговорил: – Тонатиу остывает!
– Солнце, – поправил его Док. – Мы его зовем Солнцем!
– Тонатиу… Солнце… Какая разница? Скоро конец эпохи Великих и Ужасных. А это значит, что экспансия может начаться в любой день, возможно, даже сегодня! – И, чуть помолчав, продолжил: – Все Смотрители на Арене, и все такие таинственные… Тебя хотят видеть. Пошли! – И, помедлив, сказал: – Я бы на твоем месте был настороже! Они что-то затевают.
– А что они могут затеять?
– Не знаю! И прочесть не могу. Если ты совсем не прозрачный, то и они немногим светлее. А вот общий фон у них какой-то негативный. Что-то затевают, – задумчиво повторил Молох. – Хотя, может быть, и не против тебя. Пошли?
И снова бесчисленные коридоры… Широкие и узкие, маленькие, где даже Молох не мог идти в полный рост, и высоченные, где и Дейнохи легко пройдут. Когда они подошли к порталу, Молох занервничал:
– Там есть кто-то другой, плохой, ненавидящий меня… Я знаю, я понимаю, – начал было он, но сзади, из коридора, появилась стая прытких, которые стали теснить Молоха с Доком на Арену, где уже была вся верхушка Смотрителей. Они сидели или стояли – сразу и не поймешь! – у противоположной стороны Арены, прямо напротив портала, и пристально смотрели на вошедших. Дейнох-координатор вышел навстречу им и сказал:
– Ты, который Молох, можешь идти, ты нам не нужен. Нам нужен он! – И длинная рука ткнула в сторону Дока. – Мы должны понять его – он должен открыться. Мы не можем рисковать. Ты готов?
Док посмотрел вокруг и увидел, как прыткие окружают его со всех сторон – целенаправленно и методично теснят в сторону сидящих Дейнохов. Что интересно, страха у Дока не было, и ему казалось, что он все это наблюдает со стороны. А потом, почти там, где сидели Смотрители, он заметил белое пятно. Присмотревшись, понял, что это Человек в ослепительно-белых одеждах. И ничего особенного в нем вроде бы и не было, но даже издалека Док увидел его глаза! Глаза, источающие и мудрость веков, и бесконечную доброту, и любовь… Док понял, что этот человек – не просто маг! Это…
– Да, меня все народы зовут по-разному, – услышал он мягкий голос. – Ра, Шива, Виракоча, Один, Кецалькоатль, Сварог, Перун. У меня много имен. Мы можем с тобой говорить сколь угодно долго. Для них время остановилось. – И он кивнул в сторону динозавров.
Док глянул и поразился, ибо все это он уже видел: «…тайга, тот Заповедник и плывущий по воздуху большой и, наверное, тяжелый нож. Нож плывет очень медленно, плывет рукояткой вперед. Док глянул тогда на Деда. Тот, так же как все, был абсолютно неподвижен. Переведя взгляд на висевший прямо в воздухе нож, Док увидел, что он, приближаясь, очень медленно вращается…» Это воспоминание было таким ярким, что Док непроизвольно оглянулся, в надежде увидеть Деда и своих друзей, но их здесь не было. Здесь были динозавры, но все они замерли абсолютно неподвижно.
– Ты можешь уйти в любой момент, и никто этого не заметит, но ты должен сделать то, что должен! Ты – и никто другой!
– Но ведь ты тоже можешь! То есть тебе это легко сделать, а я даже не знаю, как делать и, главное, что? Ты сам сделай, спаси…
– А я и делаю! Я тебя направляю и подсказываю, и этого достаточно. Любое воздействие должно быть минимальным. Все, я ухожу, а ты…
– А мне-то что делать? Какую проверку они хотят провести?
– Они ее уже провели, – сказал Человек в белых одеждах, пряча улыбку в небольшой темно-русой бородке. – Вернее, они будут так считать, что провели. А ты думай и вспоминай своих друзей почаще! Помнишь?