Наследники древних манускриптов
Шрифт:
– О, великий и милосердный прорицатель халифа! Что означает «путь невзгод»? – попытался спросить Аль-Мажнун, все еще склоняясь в почтении.
Но этот вопрос, как в прочем, и большинство других его вопросов, остался без ответа. Лишь мягкий свет, струившийся от зажжённых амфор сквозь слегка покачивающийся полог шатра, говорил ему о том, что хозяин только что вошёл, и, видимо, очень занят приготовлениями к предстоящему длительному путешествию по бескрайним пескам великой пустыни.
– Сколько же тайн знает великий звездочет халифа! И книга с горящими буквами, и этот странный голос пустыни со словами, – «Такова воля», или – «Путь невзгод»! А что означают его слова «Золото, пришедшее к тебе иным путём»?! А вдруг он догадался о моей маленькой проделке на рынке, ведь о нём говорят, что он видит сквозь стены, да что там сквозь стены, поговаривают, что он может видеть сквозь время! – бубнил себе под нос Аль-Мажнун, направляясь
– Надо скорее записать всё, что я видел сегодня в мою книгу, а ещё сделать несколько рисунков, для наглядности! – бормотал Аль-Мажнун, пробираясь на карачках в узкий, похожий на барсучью нору, вход в свое жилище.
Разведя не без труда огонь, Аль-Мажнун подпалил обильно смазанный бараньим жиром и добела иссушенный солнцем обломок коряги, служивший ему в качестве лучины, и очень бережно достал из походной сумки, сшитой наспех из двух мешков верблюжьей кожи завернутую в платяную тряпицу, заветную книгу с неброским названием «
9
Разложив на камне книгу, Аль-Мажнун принялся рисовать.
Для начала он изобразил сюжет с красавицей берберкой с пышными формами, снабдив рисунок подробным описанием того, что так притянуло его к этой женщине, а также добавил детальную схему местности обитания подобных экземпляров. Затем запечатлел момент с совершенно случайной находкой золотых слитков, мешков с золотым песком и здоровенных кусков соли, не забыв в коротких фразах добавить от себя, что такие чудесные находки, возможны лишь, когда ты пытаешься настигнуть действительно качественный экземпляр женской особи.
– Что такого в этом переходе?! Откуда вдруг этот «путь невзгод»?! – рассуждал Аль-Мажнун, рисуя сцену с переодеванием в знатного вельможу сонинке, снабдив её высказыванием: «Мажнун белый хорошо, а Мажнун чёрный ещё лучше».
Аль-Мажнуну не раз приходилось пересекать бескрайние пески Сахары то с караванами торговцев из Сиджильмаса, то с отрядами воинов из Тимбукту, двигаясь по камням пролегавшей через Сахару древней дороги. Караван шел, не сворачивая с колеи.
Много поколений путешественников погибло, пока она была протоптана, и если ветер пустыни наметал песок, отыскать ее помогали верблюды. Несомненно, Аль-Мажнун знал, что им предстоял долгий и опасный путь из Аудагоста в Магрибские земли, и много испытаний предстояло перенести путешественникам. Их ожидали, жажда, болезни, опасность нападения разбойников и хищных зверей. Днем предстояло терпеть невыносимый солнечный зной, ночью – холод.
К этому прибавлялись и бедствия войн, которые халиф Абдаллах-Ибн-Ясин постоянно вел для расширения границ халифата.
– Какие ещё «невзгоды», кроме тех, которые мне давно знакомы, упомянул хозяин, если наш караван идет с армией халифа?! – недоумевал Аль-Мажнун, рисуя сцену, где он покупает верблюдов, не забывая при этом умыкнуть горсть фиников, у отвлёкшегося по соседству торговца.
Дополняя рисунок, кратким описанием происходящего, Аль-Мажнун вдруг услышал, чуть робкие, но довольно отчётливые звуки птичьей трели – «тики-тики-та, тики-тики-та», – доносившиеся откуда-то из глубины пальмовой рощи.
– Скоро рассвет, опять не удалось поспать! Нужно покормить скот, напоить верблюдов и собирать караван! – досадуя, бубнил Аль-Мажнун, заворачивая книгу в платяную тряпицу и запихивая ее в походную сумку.
Едва показавшаяся, на ещё прохладном сахарском небе, рассветная заря возвестила о себе громким рокочущим звуком труб музыкантов халифа, смешавшимся с лязгом оружия, скрипом повозок и пронзительным ревом верблюдов многочисленных караванов, выдвинувшихся обозами с армией халифа.
Поднимая клубы пыли и песка, рядом с Аль-Мажнуном, завершающим последние приготовления к переходу, пронеслись передовые отряды конницы.
– Присоединяйся к караванам обоза! Меня найдешь в конном отряде эмира Йахьи-Ибн-Омара! – распорядился Аль-Фарух, седлая коня и исчезая в клубах пыли.
– Слушаю и повинуюсь! О, великий звездочёт халифа! – пробормотал, почтенно склонившийся Аль-Мажнун, вслед исчезающему в клубах пыли хозяину.
Завидев караван знакомого ему торговца, Аль-Мажнун, не раздумывая направил своих верблюдов вслед замыкавшей процессию повозки, доверху нагруженной разнообразным товаром.
Глава вторая. Поход армии Халифа
Тем временем, Аль-Фарух-Ибн-Сауд, нагнав передовой отряд всадников халифа, с трудом различил, сквозь густые клубы пыли, знакомые очертания фигуры всадника в темном атласном халате, наглухо обвязанного чёрной чалмой.
– Да, прибудет с тобой милость Аллаха, великого и милосердного! – приветствовал он всадника в чёрной чалме.
– Салам Алейкум! О, великий предсказатель! Что заставило тебя отправиться в путь, итог которого, ты сам же предрек как неудачу?! – отвечал на приветствие Йахью-Ибн-Омар, с трудом скрывая сарказм.
– Я редко ошибаюсь, о, великий эмир халифа Абдаллаха-Ибн-Ясина! И ты об этом знаешь! – спокойно отвечал Аль-Фарух, не обращая внимания на иронию в голосе полководца.
– Но, до меня дошли слухи, что в Тимбукту прибыл великий ученый, ученик и приемник самого Аль-Басри [10] , Аль-Максуд-Ибн-Хорезми – объяснял Аль-Фарух значимость своего путешествия.
– Аль-Басри?! Того самого шарлатана, который пообещал египетскому халифу Аль-Хакиму [11] построить плотину на реке Нил, и ничего не сделал, а в добавок ко всему оказался сумасшедшим? [12] А, его ученик и приемник – Аль-Максуд-Ибн-Хорезми, не тот ли это магрибский маг, способный получать золото из песка и пыли?! – с торжеством обличения, без сомнения победоносно, как ему показалось, задал вопрос Йахья-Ибн-Омар.
10
Ибн-Аль-Хайсам – (965 – 1039 г.г.): в европейской литературе – Альхазен, был родом из Басры (Ирак), жил в Египте. Известен как алхимик, математик, физик, врач. Первым изучил строение глаза, изготовил модель хрусталика сначала из хрусталя, а затем из стекла. Он же первым предложил использовать линзы при чтении людям преклонного возраста, таким образом, изобрел очки; объяснил преломление лучей в средах глаза, зрительные восприятия; дал названия отдельным частям глаза (хрусталик, роговица, стекловидное тело и др.). Изучение работ Ибн-Аль-Хайсама впоследствии привело к изобретению подзорной трубы, а позднее и телескопа.
11
Халиф Аль-Хаким – годы правления (996-1021). Известен своими гонениями на христиан. В 1009 году халиф приказал уничтожить храм Гроба Господня в Иерусалиме, что вызвало волну возмущения в Европе и послужило предлогом к началу Первого крестового похода.
12
Эпизод из жизни великого ученого Аль-Басри. Когда до египетского халифа Аль-Хакима дошел слух о том, что Ибн-Аль-Хайсамом составлен проект регулирования вод Нила с помощью плотины южнее Асуана, он пригласил его в Египет. Однако на месте Ибн-Аль-Хайсам убедился в невозможности этого проекта при технических средствах того времени (подобный проект был осуществлен только в XX веке с помощью России). Узнав об этом, Аль-Хаким разгневался на Ибн-Аль-Хайсама, подверг его домашнему аресту и конфисковал его имущество. Для спасения жизни Ибн-Аль-Хайсам был вынужден симулировать сумасшествие до самой смерти Аль-Хакима. При его приемниках он получил свободу и жил в Каире в почете до своей смерти.
– О нем говорят, что он использует силы Иблиса, а если так, то он опасный человек, и учение его противно Аллаху всевышнему и вредно для правоверных, – добавил он, лишая, как ему показалось, Аль-Фаруха любой возможности к оправданию, как учителя, так и ученика.
– О, достопочтенный эмир Йахья-Ибн-Омар! Упомянутые вами как шарлатаны и колдуны люди являются по сути своей великими учеными, обратившими силы природы во благо правоверного мира! А если говорить о великом приемнике Аль-Басри, Аль-Максуде-Ибн-Хорезме, то поверьте мне, что учение Аллаха всевышнего он почерпнул из Корана в городе Фес, окончив самое престижное медресе вместе с великим учителем халифа Абдаллаха-Ибн-Ясина – хафизом [13] Абу-Имраном-Муссой, – рассыпая на части все искусно выстроенные эмиром разоблачения, спокойно заключил Аль-Фарух.
13
Хафиз – хранитель Корана, запоминающий его наизусть. Мусульманин, причисляемый к духовному сословию ввиду знания всего Корана наизусть.