Наследники исполина
Шрифт:
От недоброго предчувствия у резидента засосало под ложечкой.
— А при чем здесь Петербург?
— При том, дорогой Шарль, — маркиза потянула собеседника за рукав и усадила рядом с собой, — Что нам необходимо повторить твою миссию в Россию. На бис. Только, — она не без удовольствия наблюдала, как меняется выражение его лица, — с другой целью.
— Мадам!
— Сядь и слушай. — Помпадур резко дернула подбородком, она не любила, когда ей возражали. — Русская императрица — наша союзница умерла. У нее есть наследник. Я не говорю: законный государь. В России сейчас три претендента на престол, и все они законны. Несчастный император Иван VI, свергнутый еще в младенчестве. Великий князь Петр Федорович, племянник императрицы. Она давно провозгласила его своим наследником. Но ходят упорные слухи, что завещание может быть изменено в пользу царевича Павла. Ему всего семь лет, и за него, очевидно, будет править мать, принцесса Екатерина. Все эти люди для нас исключительно враждебны, поскольку являются пруссаками.
«Ну о принцессе я бы этого не сказал. — Подумал де Бомон. — Она, кажется, постаралась стать русской. И ей это удалось даже чересчур хорошо».
— Что касается ребенка, то он не в счет, — продолжала маркиза. — Но у меня большие опасения относительно его отца. Если Петр наследует Елизавете еще до окончания войны, то положение на театре боевых действий может резко измениться. — Помпадур встала. — Он поклонник Фридриха, и Россия в одну минуту из нашего сателлита превратится во врага. Этого нельзя допустить.
— Вы предлагаете мне устроить переворот? — Шевалье, наконец, справился с потрясением. — Для этого нужны средства посолиднее ста экю.
— Таких денег нет, — отрезала собеседница. — Казна пуста. Идет война, и не мне объяснять вам… — Маркиза закашлялась и поспешно прижала платок к губам. Де Бомон заметил два бурых пятнышка, погубивших безупречную белизну атласа. — Поэтому ваша миссия будет скромнее. — Помпадур скомкала платок. — Надо порыться в бумагах и кое-что найти.
— Что же? Доказательства незаконности Петра Федоровича?
— Вы попали почти в точку, — собеседница кивнула. — Нам нужно отыскать настоящее завещание Петра Великого. С помощью этого документа…
— Но его нет! — Едва не возопил де Бомон. — Об этом все знают. Петр не успел начертать свою волю. Сказано лишь: «Отдайте все…» — Далее неразборчиво.
— Вы сами читали эти слова? — Саркастически рассмеялась гостья.
Шевалье взялся обеими руками за подлокотники ее кресла.
— Вы даете мне заведомо невыполнимые задания. Как в Лондоне.
— Кто же виноват, что вы их выполняете?
Де Бомон остолбенел.
— После разразившегося скандала, — пояснила маркиза, — состояние короля Георга III резко обострилось. Его душевная болезнь прогрессирует. Он 16 часов подряд говорил без остановки о том, что королева шлюха. Затем 72 часа не спал и написал ко всем дворам Европы, будто Лондон затоплен его слезами. Приближенным кажется, что монарх более не способен править. Поэтому в Англии сейчас заняты внутренними делами и отказались от идеи поддержать Пруссию. Так или иначе вы добились своего. Поздравляю.
— Лучше наличными.
— И не рассчитывайте. Только на текущие расходы.
— Тогда и на меня не рассчитывайте! — Не выдержал Шарль. — Успех моей первой миссии, это, как говорят в России: дуракам везет. Я еле ноги унес! Канцлер Бестужев едва не упек меня в Сибирь!
— Бестужева больше нет. — Прервала его Помпадур. — Теперь канцлером Михаил Воронцов, большой друг и поклонник Лии де Бомон.
— Этого еще не хватало! — Взвился Шарль, вспомнив щипки и неуклюжие ухаживания вельможи. — Я не поеду в Россию! Тем более под видом дамы.
— У вас небогатый выбор, — маркиза холодно смотрела на него. — Отправиться обратно в Англию и до конца дней не снимать женского платья, потому что выезд за пределы Лондона будет вам запрещен. Или принять новую миссию в Петербурге.
«Бывают минуты, когда я жажду революции!» — Подумал де Бомон.
— Кстати, вовсе не обязательно представляться дамой, раз уж этот образ вам так наскучил, — продолжала Помпадур. — Вы отправитесь в посольство вполне официально под своим собственным именем. И назоветесь братом Лии. Близнецом. Так ваше сходство не вызовет подозрений. Согласны?
Шарль развел руками. Что ему оставалось делать?
— Скажите на милость, маркиза, — осведомился он, садясь напротив нее, — зачем вам понадобилось это завещание, которое, быть может, даже не существует в реальности?
— Есть вещи, которые непременно должны быть, — заверила его Помпадур. — Если их нет, их следует придумать.
«Это что-то из Вольтера». — Мелькнуло в голове у шевалье.
— Если мы будем знать, кому на самом деле Петр Великий завещал трон, мы всегда сможем припереть к стенке царствующую в России особу. Будь это хоть Питер Ульрих, хоть малолетний Павел. Мы станем угрожать обнародованием документа и заставим делать то, что хотим. В условиях войны это важно.
Де Бомон кивнул.
— А если документа нет?
— Я уже дала вам совет, — маркиза встала. — Странно, что вы позволили себе его не расслышать.
Через два дня после посещения Помпадур шевалье узнал, что в Париж по делам дипломатического ведомства прибыл де Герши. Ему, конечно, следовало обсудить с герцогом Шуазелем изменения при лондонском дворе и получить от министра точные инструкции, как действовать в условиях обострившегося безумия английского монарха.
У посла хватало хлопот, и он вряд ли вспоминал об угрозе, брошенной Шарлем незадолго до отъезда из Лондона. Вряд ли он вообще о нем вспоминал. Темная лошадка, тайные поручения, высокие покровители, шальные деньги — так во всяком случае казалось со стороны. Возник из ниоткуда и канул в никуда.
Нет, де Герши не ожидал встретить де Бомона в Париже.
А Шарль ожидал… Целый день под воротами особняка Шуазеля на Бар-сюр-Об. Дом самого графа де Герши надежно охраняли слуги. Не от де Бомона, Боже упаси, кому он нужен? От любого наглеца, решившего помаячить под окнами посла, прекрасно спасали лакеи с дубинками. Особняк же министра иностранных дел — почти государственное учреждение, в нем всегда полно народу и мимо его ограды может разгуливать кто угодно.