Наследники Ваньки Каина (сборник)

Пикуль Валентин Саввич

– Жить-то у меня полагаешь? – сложив руки на животе, поинтересовалась женщина.

– Где же еще? – изумился Гришка. – У меня тут площадь.

– А тебя пропишут?

– Пропишут, если ты поперек не станешь. Да и тебе чего одной мыкаться. Небось, персональной пенсии не заслужила?

– Кормилец, – презрительно фыркнула тетка, – живу, как видишь, с голоду не померла. Но ты на мои деньги не зарься, я тебя кормить не собираюсь.

– Ладно тебе, – миролюбиво сказал Анашкин.

Ссориться с теткой раньше времени в его планы не входило: сначала надо прописаться, осмотреться. Да и настроение было шоколадное – воля, Москва, с детства знакомая квартира, в которой, похоже, так ничего и не изменилось

за годы его отсутствия. Да и чего бы тут произойти изменениям? Пенсия у тетки пятьдесят восемь рублей, ходит в старье, а надо за квартиру платить, есть, пить, одеваться, обуваться, да и на лекарства, небось, тоже деньги идут.

– Вот пропишусь, на работу устроюсь, – мечтательно протянул племянник.

– Знаю я твои работы, – хмыкнула тетка, наливая себе еще, – опять загремишь в тюрягу.

– Не, больше туда ни ногой, – покрутил начавшей тяжелеть головой Гришка. – Хватит, нахлебался. Картошка в доме есть? Пожарила бы, а то жрать охота…

Вечером, лежа на старом диване, Ворона меланхолично глядел на темнеющее небо за окном и, покуривая, раздумывал над дальнейшим житьем-бытием. Нет сомнений, что милиция знает о его приезде, – из колонии послали сообщение, а бабки-общественницы, видевшие его у подъезда, обязательно сегодня же настучат участковому. Если не явиться к ментам самому, то непременно приползут сюда и начнут нервы мотать – когда приехали. Почему сразу к нам не пришли, не подали заявление на прописочку? Придется пойти и гнуться перед ними. Иначе в столице не пропишешься. И защитить тебя, сироту, некому. Кто захочет заниматься его трудоустройством и пропиской? В лучшем случае девица или лысый дядька в юридической консультации зачитает тебе статью из кодекса и начнет ее мутно толковать, чтобы ты поскорее отвалил. Клиент Анашкин явно не выгодный, стоит только на рожу поглядеть, как сразу ясно – денег тут не выжмешь. Откуда у него деньги? За нанесенный потерпевшему ущерб из заработка в колонии высчитывали, за содержание тоже, а сам заработок курам насмех – что заработаешь на ящиках? В отделах кадров тоже кислые физиономии состроит – путевой специальности нет, да и не с ударной комсомольской стройки прибыл в город Москву гражданин Анашкин.

В общем, куда ни кинь – всюду клин. Правда, есть одна толковая зацепочка – шепнул в зоне надежный корешь адресок, по которому готовы принять и помочь таким, как Гришка: деньжат дадут, к делу пристроят, пособят по возможности, но паспорт все равно надо получать.

Утомленный размышлениями, он незаметно заснул. Утром Григорий попил чаю, умылся, наскоро побрился и потащился в отделение милиции.

Принял его занудливый капитан средних лет, одетый в мятую форму с засаленными погонами. Пыхтя зажатой в прокуренных зубах «беломориной», он внимательно перечитал поданные Григорием документы.

– Ну, как дальше будем, дорогой Анашкин? – прищурился капитан. – Желаете прописаться у тетки?

– Желаю, – глядя в покрытый истершимся линолеумом пол, буркнул Ворона.

– А как с работой будем?

– Пойду устраиваться, – вздохнул Гришка, представив себе лица кадровиков. – Я, когда сюда к вам шел, объявления видел. Везде люди требуются.

– У тех, кто требуется, паспорта есть, – многозначительно бросил капитан.

– Дак надо бы и мне получить, – просительно Начал ловить его ускользающий взгляд Анашкин.

– Зайди ко мне через две недельки, – отодвигая бумаги на край стола, велел капитан.

– Долго больно ждать, – пожаловался Ворона.

– Мы тут тоже без дела не сидим, а такие дела я один не решаю, не положено.

– До свидания, – слегка поклонился ему Григорий и вышел…

Некоторое время он покурил, сидя на лавочке в чахлом скверике неподалеку от отделения. Напротив скверика образовалась стихийная стоянка машин автолюбителей, и

Григорий жадно разглядывал чужие «аппараты». В кончиках пальцев даже появился знакомый зуд, словно сейчас он просунет тонкую отвертку в замочную скважину автомобильной двери, пошурует там – и она распахнётся. Завести чужую тачку для специалиста – плевое дело, труднее отыскать секретку или избавиться от разных противоугонных устройств.

Однако Ворона и в этих делах поднаторел. В группе, занимавшейся хищением автомобилей, он выполнял роль отгонщика. Один человек высматривал «объект», который готовились увести, потом сообщал о результатах – и в дело вступал Анашкин. Частенько информация о новой машине поступала прямо от людей из магазина, и тогда задача упрощалась – устанавливали, где хозяин оставляет свою красавицу. Григорий вскрывал дверь, заводил мотор и угонял машину, передавая ее в условном месте другому члену группы. Дальнейшее его уже не касалось – получал свою долю и ждал следующего случая. Перекрашивали автомобили, ставили на них новые номерные знаки, перебивали маркировку мотора и кузова, добывали документы на право владения автомобилем и техпаспорта уже другие. Когда Анашкин попался, он «сознался», что хотел угнать машину, но ни словом не обмолвился о тех, других. Поскольку к тому времени Григорий совершил угон автомототранспортного средства без цели хищения повторно, а такие действия подпадали под часть вторую статьи двести двенадцатой прим, суд определил ему наказание в два с половиной года лишения свободы, с отбыванием срока в исправительно-трудовой колонии общего режима.

«Ласточка, – лаская взглядом формы новой модели «Жигулей», млел Ворона. – Хороша! Кругом пишут об инфляции, а машинки в цене не падают. Угнать такую, с руками оторвут».

Однако, прежде чем решаться на подобное, надо знать, кому отдать машину. Ну, угнал, покатался, а дальше что? Где взять для нее номерные знаки, техпаспорт, где перекрасить?

Оторвавшись от созерцания чужих машин, Ворона докурил и, нашарив в кармане двушку, отправился на поиски телефона-автомата.

– Алло, Голубсва мне пожалуйста.

– Слушаю, – заурчал в наушнике густой бас. – Это кто?

– Гриша Анашкин, не признал?

– Гришка, ты? Откуда свалился? Давно пришел?

– Третий день, – неохотно ответил Ворона: чего распространяться о своих делах по телефону. – Повидаться бы надо.

– Подъезжай к гаражам, – предложил Голубев.

…До кооперативных гаражей Анашкин добрался на автобусе. Сойдя на последней остановке, преодолел широкую, полную грязной воды канаву и начал пробираться через захламленный пустырь.

Голубева он нашел около ободранной и подготовленной к покраске машины – приятель тщательно зачищал мелкой шкуркой заднее крыло, мурлыкая под нос какую-то песенку. Увидев, как сзади выросла чужая тень, он обернулся:

– А, это ты? Привет

– Здорово. – Ворона пошарил глазами по сторонам: время раннее, в гаражах пусто.

– Какие дела? – выпрямился Голубев, вытирая руки ветошью. Он был на голову выше Григория, плотнее, из брюк вываливалось огромное пивное пузо, сияя в прорехах майки белой, не тронутой загаром кожей. Зато лицо, шея и руки приятеля были как ошпарены, за что он и получил кличку Свекольный.

– Петьке звонил, – сплюнув в сторону, сообщил Ворона.

– Съехал он куда-то. Вот, решил тебя побеспокоить.

– Решил, так решил, – равнодушно ответил Свекольный, доставая сигареты. – Хочешь делом заняться? Тогда возьму к себе. Поломаться придется, но деньги заработаешь, правда, не сразу. Сейчас в автосервисах очереди, и дерут они, сволочи, а я всегда тут. Или у тебя чего другое на уме?

– Другое, – не стал скрывать Анашкин. – Я сегодня мимо стояночки шел: отличные машинки стоят, так и просятся. Люди нужны. У тебя я всегда успею наломаться.